— Лицо доктора помрачнело. — Мои два брата, как Милтон, так и Кристован, наделали детей для улицы, дети Милтона бегают, побираются, и меня это волнует; у Кристована — две семьи и куча детей от одной и другой жены — это тоже плохо. Супруга — это одно, любовница — совсем другое. И я хочу тебя иметь только для себя и не делить ни с кем, тем более с ребёнком. — Молчание, и вдруг голос снова делается мягким и глаза голубыми, чистой воды, взгляд любовный и чуть печальный. — Всё это говорит, Тереза, о моём возрасте. Я уже не гожусь быть отцом маленького ребёнка, у меня уже нет времени, чтобы его или её вырастить, воспитать, как я это сделал со своими. И всё своё свободное время хочу отдать тебе… — И он взял её на руки, чтобы положить на постель. — Вот для чего любовница, Сладкий Мёд.
Ну, поскольку Тереза бесплодна, проблем нет. Если бы она могла рожать и хотела иметь детей от доктора, чтобы чувствовать себя более счастливой, и не имела бы его согласия, она бы страдала, и очень. Заводчик был честен, прям, хотя и несколько жесток, он, такой всегда внимательный и тонкий. Но раз она бесплодна, то никаких проблем.
Но вот она не бесплодна, ах, в ней — да благословен Господь! — ребёнок доктора. Но прошёл первый прилив радости, и Тереза задумалась, думать научила её тюрьма. Доктор прав. Ну родит она ребёнка и обречёт несчастного на страдание. В пансионе Габи она была наслышана о судьбе таких детей; вот сын Катарины, он умер шести месяцев от роду из-за неухода, хотя женщине, которая его взяла на воспитание, всё было сполна уплачено; а дочка Виви заболела грудью, стала харкать кровью, а всё потому, что взявшая её старуха все деньги Виви тратила на кашасу. Матери в доме терпимости, дети — без защиты, отданы в руки чужих людей. Да, самое худшее для проститутки — неравнодушие к детям.
Пока доктор отсутствовал три недели в Эстансии, он был занят важными банковскими делами в Баии, Тереза пошла в консультацию врача Амарилио. Гинекологическое обследование, вопросы, диагноз прост: беременность, ну, Тереза? Он ждал ответа. Чёрные глаза Терезы были задумчивы, она ушла в себя, в свои мысли: ребёнок её и доктора, выращенный прекрасным и мужественным, у него такие же небесно-голубые глаза и такие же манеры, у него будет всё в этом мире, он будет таким же фидалго, что и отец! Или девочка, похожая на неё.
— Я хочу сделать аборт, доктор.
У врача был определённый взгляд на эти вещи, он считал это аморальным.
— Я не одобряю аборты, Тереза. Конечно, мной сделан, и не один, но в случаях абсолютной необходимости, когда нужно спасти жизнь женщины. Аборт — это всегда плохо, и физически, и морально. Никто не имеет права распоряжаться чьей-то жизнью…
Тереза внимательно смотрела на врача. Как легко говорить и как тяжело это слушать.
— Но когда нет другого выхода… Я не могу иметь ребёнка, доктор не хочет… — Она понизила голос, соврав: — И я тоже…
Ложь, она хотела и не хотела. Хотела всеми фибрами своей души, она не была бесплодна, какая радость! Ах, сын её и доктора! Но когда она задумывалась о завтрашнем дне, уже не хотела. Сколько ещё продлится к ней чувство Эмилиано, эта прихоть богача? Она может кончиться в любой момент, ведь она уже давно его любовница, удовольствие в его жизни и в его постели. Когда наконец доктор решит заменить её, так как она наскучит ему, ей ничего не останется, как вернуться в пансион Габи, двери которого для неё открыты: она в доме терпимости, а ребёнок в чужих руках. Ей придётся отдать его в чужие руки, заплатив за заботу о нём, которой не будет, как и не будет материнской ласки, любви, ведь только время от времени она сможет видеть его. Нет, нет, никто не имеет права, доктор Амарилио, обрекать несчастного на муки жизни, когда ещё есть время предотвратить это.
— Ребёнка без отца я не хочу. Если вы не поможете мне, я найду того, кто это сделает, таких много в Эстансии. Переговорю с Тука, она знает всех поставщиц ангелочков.
Ребёнок без отца, бедная Тереза. Врач боится ответственности.
— Не будем торопиться, Тереза, у нас ещё есть время. Вот вернётся доктор Эмилиано, теперь уже скоро. Подождём, он приедет, и всё решится. А вдруг он не захочет, чтобы ты делала аборт?
Она согласилась, самое большое успокоение — это иметь надежду: ах, ребёнок, её ребёнок и доктора! Эмилиано приехал тут же вскоре, приехал к обеденному часу, он так соскучился по Терезе, что поспешил не к столу, а в постель.
— Я голоден, Тереза, голоден, моя Тереза.
Но Тереза испытывала беспокойство, такой он её никогда не видел: она была и странно весела, и озабочена. Спустя время, положив руку на живот Терезы, доктор спросил:
— Ты хочешь мне что-то сказать?
— Да, я не знаю, как это случилось, но я забеременела… Я так рада, я думала, что никогда не буду иметь ребёнка. Это хорошо…
Лицо доктора стало сумрачным, рука на животе Терезы тяжёлой, а светлые глаза — стальными и холодными. Секунды длившееся молчание показалось Терезе вечностью, сердце перестало биться.
— Ты должна сделать аборт, дорогая. — Он говорил, стараясь быть мягким, чтобы не обидеть, но был непреклонен. — Я не хочу ребёнка на улице и уже тебе объяснял это, ты помнишь? Я совсем не для этого тебя привёз сюда.
Тереза не ждала иного ответа, но оттого он не стал менее жестоким. Загоревшийся было свет потух в ней. Она собрала все силы.
— Я помню и нахожу, что сеньор прав. Я уже сказала врачу Амарилио, что хочу сделать аборт любым способом, но он посоветовал мне подождать вашего приезда. Я решилась и готова это сделать.
Эти твёрдость и непреклонность в голосе Терезы, даже враждебность смутили доктора.
— Решила, что не хочешь моего ребёнка?
Тереза посмотрела на него с удивлением, почему он это спрашивает, если сам именно этого хочет и даже говорил с ней о том, когда привёз её в Эстансию, говорил, что не хочет ребёнка на улице, что рожать ребёнка — это дело супруги, а любовница — для удовольствия, любовница — для развлечения. Или он не заметил, что у неё, когда она объявляла ему о своей решимости, тряслись губы? Он читает её мысли, но не знает, как она хочет этого ребёнка, сколько ей стоит её мужество?
— Не спрашивайте меня об этом, вы хорошо знаете правду. Я сделаю аборт, потому что не хочу, чтобы мой ребёнок испытал то, что пришлось испытать мне. Если бы всё было по-другому, я бы оставила, да, даже пойдя против воли сеньора.
Тереза снимает руку доктора со своего живота, встаёт с постели и идёт в ванную комнату. Эмилиано поднимается и успевает схватить Терезу за руку. Голые, они стоят друг против друга. Доктор садится в кресло, в котором обычно сидит, когда читает Терезе книги, она на его коленях.
— Прости меня, Тереза, но по-другому быть не может. Я знаю, как это трудно, но ничего не могу сделать, у меня свой взгляд на эти вещи, и я тебя предупреждал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Ну, поскольку Тереза бесплодна, проблем нет. Если бы она могла рожать и хотела иметь детей от доктора, чтобы чувствовать себя более счастливой, и не имела бы его согласия, она бы страдала, и очень. Заводчик был честен, прям, хотя и несколько жесток, он, такой всегда внимательный и тонкий. Но раз она бесплодна, то никаких проблем.
Но вот она не бесплодна, ах, в ней — да благословен Господь! — ребёнок доктора. Но прошёл первый прилив радости, и Тереза задумалась, думать научила её тюрьма. Доктор прав. Ну родит она ребёнка и обречёт несчастного на страдание. В пансионе Габи она была наслышана о судьбе таких детей; вот сын Катарины, он умер шести месяцев от роду из-за неухода, хотя женщине, которая его взяла на воспитание, всё было сполна уплачено; а дочка Виви заболела грудью, стала харкать кровью, а всё потому, что взявшая её старуха все деньги Виви тратила на кашасу. Матери в доме терпимости, дети — без защиты, отданы в руки чужих людей. Да, самое худшее для проститутки — неравнодушие к детям.
Пока доктор отсутствовал три недели в Эстансии, он был занят важными банковскими делами в Баии, Тереза пошла в консультацию врача Амарилио. Гинекологическое обследование, вопросы, диагноз прост: беременность, ну, Тереза? Он ждал ответа. Чёрные глаза Терезы были задумчивы, она ушла в себя, в свои мысли: ребёнок её и доктора, выращенный прекрасным и мужественным, у него такие же небесно-голубые глаза и такие же манеры, у него будет всё в этом мире, он будет таким же фидалго, что и отец! Или девочка, похожая на неё.
— Я хочу сделать аборт, доктор.
У врача был определённый взгляд на эти вещи, он считал это аморальным.
— Я не одобряю аборты, Тереза. Конечно, мной сделан, и не один, но в случаях абсолютной необходимости, когда нужно спасти жизнь женщины. Аборт — это всегда плохо, и физически, и морально. Никто не имеет права распоряжаться чьей-то жизнью…
Тереза внимательно смотрела на врача. Как легко говорить и как тяжело это слушать.
— Но когда нет другого выхода… Я не могу иметь ребёнка, доктор не хочет… — Она понизила голос, соврав: — И я тоже…
Ложь, она хотела и не хотела. Хотела всеми фибрами своей души, она не была бесплодна, какая радость! Ах, сын её и доктора! Но когда она задумывалась о завтрашнем дне, уже не хотела. Сколько ещё продлится к ней чувство Эмилиано, эта прихоть богача? Она может кончиться в любой момент, ведь она уже давно его любовница, удовольствие в его жизни и в его постели. Когда наконец доктор решит заменить её, так как она наскучит ему, ей ничего не останется, как вернуться в пансион Габи, двери которого для неё открыты: она в доме терпимости, а ребёнок в чужих руках. Ей придётся отдать его в чужие руки, заплатив за заботу о нём, которой не будет, как и не будет материнской ласки, любви, ведь только время от времени она сможет видеть его. Нет, нет, никто не имеет права, доктор Амарилио, обрекать несчастного на муки жизни, когда ещё есть время предотвратить это.
— Ребёнка без отца я не хочу. Если вы не поможете мне, я найду того, кто это сделает, таких много в Эстансии. Переговорю с Тука, она знает всех поставщиц ангелочков.
Ребёнок без отца, бедная Тереза. Врач боится ответственности.
— Не будем торопиться, Тереза, у нас ещё есть время. Вот вернётся доктор Эмилиано, теперь уже скоро. Подождём, он приедет, и всё решится. А вдруг он не захочет, чтобы ты делала аборт?
Она согласилась, самое большое успокоение — это иметь надежду: ах, ребёнок, её ребёнок и доктора! Эмилиано приехал тут же вскоре, приехал к обеденному часу, он так соскучился по Терезе, что поспешил не к столу, а в постель.
— Я голоден, Тереза, голоден, моя Тереза.
Но Тереза испытывала беспокойство, такой он её никогда не видел: она была и странно весела, и озабочена. Спустя время, положив руку на живот Терезы, доктор спросил:
— Ты хочешь мне что-то сказать?
— Да, я не знаю, как это случилось, но я забеременела… Я так рада, я думала, что никогда не буду иметь ребёнка. Это хорошо…
Лицо доктора стало сумрачным, рука на животе Терезы тяжёлой, а светлые глаза — стальными и холодными. Секунды длившееся молчание показалось Терезе вечностью, сердце перестало биться.
— Ты должна сделать аборт, дорогая. — Он говорил, стараясь быть мягким, чтобы не обидеть, но был непреклонен. — Я не хочу ребёнка на улице и уже тебе объяснял это, ты помнишь? Я совсем не для этого тебя привёз сюда.
Тереза не ждала иного ответа, но оттого он не стал менее жестоким. Загоревшийся было свет потух в ней. Она собрала все силы.
— Я помню и нахожу, что сеньор прав. Я уже сказала врачу Амарилио, что хочу сделать аборт любым способом, но он посоветовал мне подождать вашего приезда. Я решилась и готова это сделать.
Эти твёрдость и непреклонность в голосе Терезы, даже враждебность смутили доктора.
— Решила, что не хочешь моего ребёнка?
Тереза посмотрела на него с удивлением, почему он это спрашивает, если сам именно этого хочет и даже говорил с ней о том, когда привёз её в Эстансию, говорил, что не хочет ребёнка на улице, что рожать ребёнка — это дело супруги, а любовница — для удовольствия, любовница — для развлечения. Или он не заметил, что у неё, когда она объявляла ему о своей решимости, тряслись губы? Он читает её мысли, но не знает, как она хочет этого ребёнка, сколько ей стоит её мужество?
— Не спрашивайте меня об этом, вы хорошо знаете правду. Я сделаю аборт, потому что не хочу, чтобы мой ребёнок испытал то, что пришлось испытать мне. Если бы всё было по-другому, я бы оставила, да, даже пойдя против воли сеньора.
Тереза снимает руку доктора со своего живота, встаёт с постели и идёт в ванную комнату. Эмилиано поднимается и успевает схватить Терезу за руку. Голые, они стоят друг против друга. Доктор садится в кресло, в котором обычно сидит, когда читает Терезе книги, она на его коленях.
— Прости меня, Тереза, но по-другому быть не может. Я знаю, как это трудно, но ничего не могу сделать, у меня свой взгляд на эти вещи, и я тебя предупреждал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142