— крикнул он.
Грянул ружейный выстрел, Кейд вздрогнул, но пуля была пущена из?за скалы и выбила исчадие из седла. И тут же сверху на врагов обрушился беспощадный град пуль, со свистом и воем косивших их плотные ряды. Грохот отдавался в горах, как Божий гром, а когда дым рассеялся, десятка полтора уцелевших исчадий во весь опор неслись к равнине.
Кейд, хромая, добрел до Гамбиона. Великан был жив: пуля разорвала мышцу над ключицей. Он ухватил Кейда за руку.
— Ничего подобного я еще не видел, Даниил, — зашептал он. — Никогда! Я думал, ты врал этим землепашцам, но теперь я собственными глазами убедился. Дьявольские исчадия не могли в тебя попасть, а ты стоял на коленях без оружия. И тогда ты призвал Бога…
— Ляг, Ефрам! Я остановлю кровь, лежи спокойно.
— Кто бы подумал! Даниил Кейд — избранник Божий.
— Да, — грустно сказал Кейд. — Кто бы подумал?
Дух Донны Тейбард вырвался из тисков ее воли с быстротой и блеском молнии; у нее помутилось сознание. Мысли были бессвязными, тысячи голосов хлестали ее, будто громовые плети, сплетенные из звуков.
Звезды мелькали мимо, будто кометы, и она неслась через сердцевины многих солнц, не чувствуя ни жара, ни холода в безумном стремлении спастись от голосов в ее сознании.
К ней прикоснулась чья?то рука, и она закричала, но рука удерживала ее, притягивала, и голоса затихли.
— Успокойся, дитя, я с тобой, — сказал Каритас.
— Я не могу этого выносить. Что со мной происходит?
— Это здешний край, Донна. Твой ребенок растет в тебе и точно так же растет твоя сила.
— Я не хочу ее!
— Дело не в «хочу». Ты должна ее покорить. Убегая от страха, ты его не одолеешь.
Они парили рядом над мирной голубой планетой и смотрели, как внизу клубятся тучи.
— Я не способна справиться с этим, Каритас. Я теряю ощущение яви.
— Все это явь. И жизнь плоти, и сила духа. Это явь. Кон Гриффин — явь. Аваддон — явь.
— Он закрыл меня черными крыльями и когтями. Сказал, что может забрать меня, когда пожелает.
— Он князь среди лжецов. Кто знает, куда приведет тебя твоя сила?
— Я не способна владеть ею, Каритас. Я была дома, приглядывала за Джейкобом, перебинтовывала его раны, а он открыл глаза и не увидел меня. И тут я поняла, что мое тело спит в кресле у очага, а к нему я подошла лишь духом. И даже не знала этого!
— Ты будешь знать все, — сказал он, успокаивая ее. — Обещаю тебе. И я тебе помогу.
— Чем я стала, Каритас? Чем я становлюсь?
— Ты женщина. И очень красивая женщина. Будь я на пару сотен лет помоложе и не мертвым, я бы сам за тобой приударил.
Тут она улыбнулась, и ей стало чуть полегче.
— Что это были за голоса?
— Души спящих, сновидцев. Вообрази себя в реке душ. Голоса были случайными и не обращались к тебе. Ты должна научиться не слышать их, как не слышишь шума ветра в деревьях.
— И причина этого — моя беременность?
— И да, и нет. Младенец и эта земля воздействуют вместе.
— Ей повредит то, что происходит со мной? Она изменится?
— Она?
— Это девочка… она девочка.
— Не знаю, Донна, там видно будет.
— Ты отведешь меня домой?
— Нет. Ты должна сама отыскать свой путь.
— Я не могу. Я заблудилась.
— Попробуй. Я буду следовать за тобой.
Донна молнией помчалась к голубой планете, огибая горы, проносясь над широкими сверкающими озерами и холмистыми прериями. Она ничего не узнавала. Видела селения из шатров, каменных домов, хижин, лачуг и даже пещерные жилища. Она пронеслась над океаном, глядя, как корабли с треугольными парусами борются с бурями, лавируют между рифами, пока наконец не оказалась в области льда и ледников, подобных дворцам, высоким и величественным.
— Я не могу найти дороги, — сказала она.
— Закрой глаза и представь, что ты дома.
Она попыталась, но, открыв их, увидела, что она где?то под водой, и акулы кружат вокруг усаженной длинными шипами головы огромной статуи. Она в панике бросилась прочь, и снова Каритас удержал ее.
— Послушай меня, Донна. Страх и паника — твои враги. Почувствуй отвращение к ним, как к слугам Аваддона, и забудь о них. Твое жилище — теплый дом, где тебя ждут твой муж и твой сын. Пусть их любовь, их потребность в тебе, притягивают тебя, а подводные города ты сможешь осматривать, когда пожелаешь.
Она закрыла глаза, подумала о Коне Гриффине, но перед ней возникло лицо Йона Шэнноу. Она изгнала его из своих мыслей и увидела рыжего Кона Гриффина возле своего спящего тела. Он сжимал ее руку в своей, его лицо было встревоженным. Она слетела туда и открыла глаза своего тела.
— Кон, — прошептала она.
— Ты здорова?
— Конечно. — Она подняла руку, чтобы коснуться его лица, а он отшатнулся.
Обе ее руки лежали у нее на коленях, и коснулась она его, как дух. Ее глаза наполнились слезами.
— Я ничего не могу с этим поделать, — сказала она. — Никакие узы больше не привязывают меня к моему телу.
— Я ничего не понимаю! Ты больна?
— Нет. — Она сосредоточилась на том, чтобы встать и ощутила себя в своем теле так, словно ее душа была влагой, а плоть — губкой, не способной вместить ее всю. Гриффин помог ей добраться до постели и лечь. В соседней комнате Рейчел, жена Маддена, сидела возле спящего мужа.
Мадден заворочался. Он потерял много крови, но силы возвращались к нему. Он открыл глаза и увидел измученное лицо Рейчел.
— Не тревожься за меня, девочка. Я встану на ноги очень скоро.
— Я знаю, — ответила она, поглаживая его руку.
Он вновь уснул, Рейчел укутала его в одеяло до подбородка, отошла от него и села рядом с Гриффином возле печки.
— Что с нами происходит, Кон? — спросила она. Он поглядел на ее изможденное, озабоченное лицо и представил себе, какой она могла быть десять лет назад — тоненькой миловидной женщиной, чьи огромные карие глаза ничего не говорили о силе ее души. Теперь ее волосы подернулись сединой, глаза были обведены темными кругами, кожа загрубела.
— Времена сейчас не из лучших, Рейчел. Но мы живы, и у нас еще много сил, чтобы сражаться.
— Но мы добирались сюда не для того, чтобы сражаться, Кон. Ты сулил нам Авалон.
— Мне очень жаль.
— Мне тоже.
Он налил ей чаю.
— Ты голодна?
— Нет, — сказала она. — Я лучше пойду. По?твоему, когда мы сможем перенести его домой?
— Дня через два.
— Как Донна?
— Спит.
— Будь с ней побережнее, Кон. Во время беременности женщины часто словно немного повреждаются в уме.
— Часто?
Она отвела глаза.
— Ну… не очень, но я слышала о таком.
— С умом у нее все в порядке, Рейчел. Если бы не дар и сила Донны, Джейкоб был бы сейчас мертв.
— Если бы не ты, его не ранили бы!
— Не спорю, но мне не хотелось бы, чтобы ты меня за это ненавидела.
— Я не питаю к тебе ненависти, Кон, — сказала Рейчел, вставая и расправляя юбку. — Просто я уже не вижу в тебе прежнего друга.
Он проводил ее до двери и вернулся к огню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Грянул ружейный выстрел, Кейд вздрогнул, но пуля была пущена из?за скалы и выбила исчадие из седла. И тут же сверху на врагов обрушился беспощадный град пуль, со свистом и воем косивших их плотные ряды. Грохот отдавался в горах, как Божий гром, а когда дым рассеялся, десятка полтора уцелевших исчадий во весь опор неслись к равнине.
Кейд, хромая, добрел до Гамбиона. Великан был жив: пуля разорвала мышцу над ключицей. Он ухватил Кейда за руку.
— Ничего подобного я еще не видел, Даниил, — зашептал он. — Никогда! Я думал, ты врал этим землепашцам, но теперь я собственными глазами убедился. Дьявольские исчадия не могли в тебя попасть, а ты стоял на коленях без оружия. И тогда ты призвал Бога…
— Ляг, Ефрам! Я остановлю кровь, лежи спокойно.
— Кто бы подумал! Даниил Кейд — избранник Божий.
— Да, — грустно сказал Кейд. — Кто бы подумал?
Дух Донны Тейбард вырвался из тисков ее воли с быстротой и блеском молнии; у нее помутилось сознание. Мысли были бессвязными, тысячи голосов хлестали ее, будто громовые плети, сплетенные из звуков.
Звезды мелькали мимо, будто кометы, и она неслась через сердцевины многих солнц, не чувствуя ни жара, ни холода в безумном стремлении спастись от голосов в ее сознании.
К ней прикоснулась чья?то рука, и она закричала, но рука удерживала ее, притягивала, и голоса затихли.
— Успокойся, дитя, я с тобой, — сказал Каритас.
— Я не могу этого выносить. Что со мной происходит?
— Это здешний край, Донна. Твой ребенок растет в тебе и точно так же растет твоя сила.
— Я не хочу ее!
— Дело не в «хочу». Ты должна ее покорить. Убегая от страха, ты его не одолеешь.
Они парили рядом над мирной голубой планетой и смотрели, как внизу клубятся тучи.
— Я не способна справиться с этим, Каритас. Я теряю ощущение яви.
— Все это явь. И жизнь плоти, и сила духа. Это явь. Кон Гриффин — явь. Аваддон — явь.
— Он закрыл меня черными крыльями и когтями. Сказал, что может забрать меня, когда пожелает.
— Он князь среди лжецов. Кто знает, куда приведет тебя твоя сила?
— Я не способна владеть ею, Каритас. Я была дома, приглядывала за Джейкобом, перебинтовывала его раны, а он открыл глаза и не увидел меня. И тут я поняла, что мое тело спит в кресле у очага, а к нему я подошла лишь духом. И даже не знала этого!
— Ты будешь знать все, — сказал он, успокаивая ее. — Обещаю тебе. И я тебе помогу.
— Чем я стала, Каритас? Чем я становлюсь?
— Ты женщина. И очень красивая женщина. Будь я на пару сотен лет помоложе и не мертвым, я бы сам за тобой приударил.
Тут она улыбнулась, и ей стало чуть полегче.
— Что это были за голоса?
— Души спящих, сновидцев. Вообрази себя в реке душ. Голоса были случайными и не обращались к тебе. Ты должна научиться не слышать их, как не слышишь шума ветра в деревьях.
— И причина этого — моя беременность?
— И да, и нет. Младенец и эта земля воздействуют вместе.
— Ей повредит то, что происходит со мной? Она изменится?
— Она?
— Это девочка… она девочка.
— Не знаю, Донна, там видно будет.
— Ты отведешь меня домой?
— Нет. Ты должна сама отыскать свой путь.
— Я не могу. Я заблудилась.
— Попробуй. Я буду следовать за тобой.
Донна молнией помчалась к голубой планете, огибая горы, проносясь над широкими сверкающими озерами и холмистыми прериями. Она ничего не узнавала. Видела селения из шатров, каменных домов, хижин, лачуг и даже пещерные жилища. Она пронеслась над океаном, глядя, как корабли с треугольными парусами борются с бурями, лавируют между рифами, пока наконец не оказалась в области льда и ледников, подобных дворцам, высоким и величественным.
— Я не могу найти дороги, — сказала она.
— Закрой глаза и представь, что ты дома.
Она попыталась, но, открыв их, увидела, что она где?то под водой, и акулы кружат вокруг усаженной длинными шипами головы огромной статуи. Она в панике бросилась прочь, и снова Каритас удержал ее.
— Послушай меня, Донна. Страх и паника — твои враги. Почувствуй отвращение к ним, как к слугам Аваддона, и забудь о них. Твое жилище — теплый дом, где тебя ждут твой муж и твой сын. Пусть их любовь, их потребность в тебе, притягивают тебя, а подводные города ты сможешь осматривать, когда пожелаешь.
Она закрыла глаза, подумала о Коне Гриффине, но перед ней возникло лицо Йона Шэнноу. Она изгнала его из своих мыслей и увидела рыжего Кона Гриффина возле своего спящего тела. Он сжимал ее руку в своей, его лицо было встревоженным. Она слетела туда и открыла глаза своего тела.
— Кон, — прошептала она.
— Ты здорова?
— Конечно. — Она подняла руку, чтобы коснуться его лица, а он отшатнулся.
Обе ее руки лежали у нее на коленях, и коснулась она его, как дух. Ее глаза наполнились слезами.
— Я ничего не могу с этим поделать, — сказала она. — Никакие узы больше не привязывают меня к моему телу.
— Я ничего не понимаю! Ты больна?
— Нет. — Она сосредоточилась на том, чтобы встать и ощутила себя в своем теле так, словно ее душа была влагой, а плоть — губкой, не способной вместить ее всю. Гриффин помог ей добраться до постели и лечь. В соседней комнате Рейчел, жена Маддена, сидела возле спящего мужа.
Мадден заворочался. Он потерял много крови, но силы возвращались к нему. Он открыл глаза и увидел измученное лицо Рейчел.
— Не тревожься за меня, девочка. Я встану на ноги очень скоро.
— Я знаю, — ответила она, поглаживая его руку.
Он вновь уснул, Рейчел укутала его в одеяло до подбородка, отошла от него и села рядом с Гриффином возле печки.
— Что с нами происходит, Кон? — спросила она. Он поглядел на ее изможденное, озабоченное лицо и представил себе, какой она могла быть десять лет назад — тоненькой миловидной женщиной, чьи огромные карие глаза ничего не говорили о силе ее души. Теперь ее волосы подернулись сединой, глаза были обведены темными кругами, кожа загрубела.
— Времена сейчас не из лучших, Рейчел. Но мы живы, и у нас еще много сил, чтобы сражаться.
— Но мы добирались сюда не для того, чтобы сражаться, Кон. Ты сулил нам Авалон.
— Мне очень жаль.
— Мне тоже.
Он налил ей чаю.
— Ты голодна?
— Нет, — сказала она. — Я лучше пойду. По?твоему, когда мы сможем перенести его домой?
— Дня через два.
— Как Донна?
— Спит.
— Будь с ней побережнее, Кон. Во время беременности женщины часто словно немного повреждаются в уме.
— Часто?
Она отвела глаза.
— Ну… не очень, но я слышала о таком.
— С умом у нее все в порядке, Рейчел. Если бы не дар и сила Донны, Джейкоб был бы сейчас мертв.
— Если бы не ты, его не ранили бы!
— Не спорю, но мне не хотелось бы, чтобы ты меня за это ненавидела.
— Я не питаю к тебе ненависти, Кон, — сказала Рейчел, вставая и расправляя юбку. — Просто я уже не вижу в тебе прежнего друга.
Он проводил ее до двери и вернулся к огню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87