Он подошел к двери в скале и, выхватив пистолет, отпрянул в сторону. Когда дверь начала открываться, он прицелился, но стальной туннель за ней был пуст. Он вошел, почти прижимаясь к стене, и дверь закрылась позади него. Ни ведущей вниз лестницы, ни дверей. Он тихо выругался.
С легким шелестом, маня его, открылась дверь лифта. Убрав пистолет в кобуру, он вошел.
Дверь закрылась, и лифт чуть задрожал. Затем она снова открылась, и он увидел то, что ожидал увидеть: вооруженных охранников, целящихся в него из пистолетов. На них были странные синие шапочки с козырьками и двубортные куртки из тонкой шерсти. Среди них стоял великан Саренто, одетый так же, но только куртка была белой с медными пуговицами и синими эполетами, блестевшими тремя золотыми полосками.
— Право, вы меня разочаровали, мистер Шэнноу, — приветствовал его Саренто. Стражники вошли в лифт и разоружили Иерусалимца. Он не сопротивлялся. Его вывели наружу, и он увидел перед собой не запомнившийся ему ярко освещенный коридор, но огромное помещение с роскошной резной мебелью, пушистыми коврами и окнами из цветного стекла.
— Великолепно, не правда ли? — сказал Саренто.
Шэнноу промолчал. В безмолвном изумлении он смотрел на цветные стекла, слагавшиеся в изображения плывущих кораблей и библейских святых и на окружавшие их золоченые панели искуснейшей работы.
— Зачем вы вернулись, мистер Шэнноу?
— Уничтожить вас.
— Неужто вы и правда верите, что способны и с Хранителями повторить одно из ваших чудесных избиений разбойников? Но, конечно же, нет!
Помещение начало наполняться людьми, одетыми очень странно — длинные необычного покроя платья на женщинах, мужчины в черных костюмах и белоснежных рубахах.
— Отведите его вниз, — распорядился Саренто. — Я займусь им позже.
Четверо стражников повели Шэнноу по устланной ковром лестнице и по коридору к двери с медной дощечкой «Б?59». Внутри оказалась кровать с бархатными занавесками между четырьмя столбиками и маленький письменный стол, инкрустированный золотом.
— Сядьте, — сказал стражник, молодой человек с коротко остриженными светлыми волосами. — Устройтесь поудобнее.
Они ждали в неловком молчании, пока не вошел Саренто. Он снял белую фуражку и бросил ее на столик.
— Расскажите мне про корабль, — сказал Шэнноу, и Саренто усмехнулся.
— Как вы хладнокровны, Шэнноу! Вы мне положительно нравитесь.
Он сел на кровать и стянул с рук белые перчатки.
— Как вы находите Возрождение? Впечатляет, а?
— Бесспорно, — признал Шэнноу.
— Так и должно быть. Один из величайших кораблей, когда?либо построенных. Имел в длину восемьсот восемьдесят два фута и весил сорок шесть тысяч тонн. Высшее достижение инженерной техники и одно из чудес древнего мира.
Внезапно Шэнноу засмеялся.
— Что вас так забавляет, сэр?
— Вам нравятся притчи, Саренто. По?моему, этот корабль — точное отражение вашей безумной мечты: роскошный, цивилизованный и поглощенный морем.
— Если не считать того, что мы его восстановили, — отрезал Саренто.
— Да. Чтобы торчать на горе над развалинами цивилизации, о существовании которой вы в ваши времена даже не знали. Корабль на горе — огромный и бесполезный, как и ваши честолюбивые замыслы.
— Корабль на горе? Пойдемте со мной, мистер Шэнноу. Мне будет приятно показать вам, что такое настоящая сила.
Окруженный стражниками, Саренто повел Шэнноу на верхнюю прогулочную палубу, а оттуда на шлюпочную. До самого горизонта простирался океан, и Ковчег торжественно скользил по звездам, отражающимся в волнах. Шэнноу ощутил запах соли в воздухе, а над гигантскими трубами кружили и пикировали чайки.
— Потрясающе, не правда ли? — спросил Саренто.
Шэнноу била дрожь.
— Это невозможно.
— С Материнским Камнем возможно все.
— И мы правда в море?
— Нет. Ковчег все еще лежит на своей горе. То, что вы видите и ощущаете, образ, проецируемый магией. Однако, пробей вы отверстие в борту, внутрь польется вода, соленая вода. Ибо Камень будет поддерживать иллюзию. А если вы прыгнете за борт, то погрузитесь в море, ледяное и смертоносное. А потом пронижете его и окажетесь в развалинах Атлантиды. Вот это и есть сила, мистер Шэнноу, причем ничтожная доля силы, заложенной в Камне. Пожелай я, и Ковчег поплывет по настоящему океану. Как в один прекрасный день и произойдет, и тогда я приплыву на нем в порт Нью?Йорка.
— В какое число душ это обойдется? — спросил Шэнноу.
— Какой у вас мелочный ум, мистер Шэнноу! — Саренто покачал головой. — Что такое несколько жизней в сравнении с золотым будущим?
— Нельзя ли нам вернуться внутрь? — сказал Шэнноу. — Здесь холодновато.
— Нам можно, Шэнноу. Вы, боюсь, покинете корабль здесь.
— Как раз тогда, когда мне начинало тут нравиться, — сказал Шэнноу и, когда Саренто сделал знак стражникам, он нагнулся и стремительно вытащил из сапога обоюдоострый охотничий нож. Первый стражник упал мертвым с располосованным горлом. Шэнноу выхватил его пистолет и прыгнул к Саренто. Великан нырком упал на палубу. Шэнноу упал на него, бросил нож, ухватил Саренто за воротник и прижал пистолет с взведенным затвором ему под подбородок.
— Будьте столь любезны, прикажите своим стражникам убрать оружие, — прошипел Шэнноу, поднимая Саренто на ноги.
Трое стражников посмотрели на своего начальника.
— Подчинитесь, — сказал он. — Я покончу с этим фарсом по?своему.
— Веди меня к Камню! — потребовал Шэнноу.
— Всенепременно. Ваши детские игры в героизм дают вам на это право.
— Поздравляю вас с подобным хладнокровием.
Их взгляды встретились.
— Возможно, вы полагаете, что верх остался за вами, мистер Шэнноу, однако магия, поднявшая Ковчег с морского дна, не будет разрушена сумасшедшим с адским револьвером в руке.
И Саренто повел его вниз.
А «Титаник» плыл и плыл по призрачному морю…
13

Сон Аваддона был беспокойным, и он проснулся, хватая руками воздух. Черные шелковые простыни промокли от пота. Он спустил ноги с кровати. Он так хорошо чувствовал себя три часа назад, когда в Вавилон привезли Донну Тейбард. И нынче ночью владычество исчадий Ада станет беспредельным — все гороскопы подтверждали это. Донна была той жертвой, которую ожидал Дьявол, и когда он пожрет ее, вся сила Ада вольется в Аваддона.
И все же теперь царь исчадий сидел, дрожа, на кровати, томимый безымянными страхами, которые преследовали его во сне. Он видел, как Йон Шэнноу в недрах Ада сражался с Вельзевулом мечом и пистолетом. А потом Взыскующий Иерусалима обратил глаза на Аваддона, и в этих глазах царь увидел смерть.
Страх не исчезал, и Аваддон подошел к шкафчику у окна, налил вина в кубок и пил мелкими глотками, пока его нервы не успокоились. Он подумал было, не позвать ли Ахназзара, но отказался от этой мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87