Но Филипп безмолвно попрощался с Ингеборг у дверей зала и отправился назад в Париж, тогда как она осталась по-прежнему жить в монастыре. Правда, ее почитали там за королеву, но эти почести лишь печалили ее.
Агнесс возвращалась с краткой прогулки по берегу Сены под руку с Адель де Шампань, которая часто навещала ее и скрашивала одиночество. Осень облила землю золотым светом, и молодая женщина жадно вдыхала в себя пряный воздух. Со времени прибытия сюда она чувствовала себя очень слабой, и не только потому, что ей предстояло вскоре вновь сделаться матерью. После того как ей стало ясно ее нынешнее положение, она уже не могла радоваться материнству. Как будто все ее жизненные силы остались с Филиппом. У нее больше не было мужества, чтобы бороться. Мучимая раскаянием и скорбью, она с каждым днем чувствовала себя все хуже. Боль, вызванная отсутствием короля, совершенно заполнила ее.
Королева-мать пыталась по возможности ее утешить.
– Нельзя терять надежду, Агнесс, – говорила она убедительным тоном. – Филипп любит вас, он сделает все, чтобы вернуть вас назад. Через несколько месяцев вновь состоится церковный собор. И вы же знаете, что он не живет с ней.
Агнесс заставила себя улыбнуться. Вопреки всему она была рада, что он верен ей, ибо знала, как он нуждается в любви. Она посмотрела на небо, где последние ласточки улетали на юг, и, немного успокоившись, вернулась к детям в замок.
В Париже Филипп извелся от нетерпения, но добросовестно занимался делами королевства. Свадьба его сына Людовика с юной Бланш Кастильской, которая была оговорена еще во время раздоров с церковью, была политическим ходом, который мало-помалу делал Францию ведущей державой. Но его мысли были обращены к Агнесс, и Пьетро ди Капуа получил горячий, гневный отпор, когда попытался предложить королю сблизиться с Ингеборг… вступить с ней в плотскую связь. Никогда!
Церковный собор открылся в Суассоне, и Филипп возлагал на него большие надежды. Он не знал, что Ингеборг написала в Рим и вновь жаловалась на то, что легат чересчур потакает Филиппу. Последствия не заставили себя долго ждать. Иннокентий прислал нового легата, кардинала Сан Пауло, сурового, несговорчивого бенедиктинца, который принялся создавать столько хлопот королю, что последний, разгневавшись и обеспокоившись, что собор ни к чему хорошему не приведет, решил сделать посмешищем высокое собрание. Он подъехал к монастырю, в котором находилась Ингеборг, взял ее за руку, посадил перед собой на коня и ускакал. При этом он во всеуслышание объявил, что с него хватит, и, если епископы не в состоянии сказать, является ли она его женой, или нет, то он сам об этом позаботится. После этого он отвез ее в Этамп и вновь заключил в замок.
Раздосадованный кардинал Сан Пауло вернулся в Рим, и Иннокентий передал роль посланника Октавиану. Это щекотливое дело должно было быть доведено до конца, и Филипп был слишком нужен папе, чтобы продолжать злить его. Собор открылся вновь и проходил вполне благоприятно, как вдруг…
В замке Пасси Агнесс произвела на свет слабого, едва способного выжить ребенка. Роды были очень тяжелыми, кроме того, постоянные заботы и огорчения ослабили выносливость молодой матери… Ей рассказали, как Филипп посадил к себе в седло датчанку, что повлекло за собой сердечный удар. Адель тщетно уверялаее, что он лишь разыгрывал комедию, она не могла отбросить от себя мысль об интимной связи между Филиппом и Ингеборг.
– Как же его будут звать? – спросила королева-мать, склоняясь над кроватью.
Молодая женщина скорбно улыбнулась.
– Тристан, мадам… это единственное имя, которое ему подходит. Он был рожден при слезах своей матери.
И она устало повернулась на бок и попыталась уснуть.
Но удар был слишком тяжел для нее. Несмотря на заботливый уход и уверения Адель, она все больше и больше таяла и никто не мог найти целебного снадобья от ее тоски. Однажды вечером она потеряла сознание. Позвали священника, а Адель послала гонца к Филиппу.
Но когда терзаемый страхом Филипп садился на коня, он встретил второго гонца, который, задыхаясь, покрытый уличной грязью, бросился к ногам короля и дрожащим голосом сообщил ему новость.
Агнесс из Мерании, единственная большая любовь короля, умерла и, кончаясь, она еще шептала имя своего нежного возлюбленного. Мальчик, Тристан, пережил ее лишь на несколько часов.
Горю Филиппа не было границ. Испуганный собор был немедленно распущен. Надобность в нем отпала и все его участники опасались гонений. Но гнев короля всецело обратился на Ингеборг. Она своими непрекращающимися жалобами разрушила его счастье. Если бы она добром согласилась на развод, Агнесс еще жила бы счастливо… И он провозгласил немилосердный указ:
– Эта женщина должна навсегда остаться в замке Этамп. Она будет содержаться там под строгим наблюдением и в жесточайших условиях. Отныне ее статус – государственная преступница!
Ингеборг находилась в заключении в замке Этамп двенадцать лет, и Филипп забыл о ее существовании. За это время он приказал построить пышный склеп для Агнесс в монастыре Сен-Корентин, неподалеку от Манта. Он добился от папы того, что ее дети, Мари и Филипп, были узаконены. Таким образом он сделал их наследниками короны, которой была лишена Агнесс. Затем он замкнулся в своем горе.
Годы шли. Адель де Шампань умерла в 1206 году, так же гордо, как и жила. Филипп добился больших политических успехов.
Затем, в 1213 году, когда он приблизился к своему пятидесятилетию и годы смягчили его сердце, он призвал к себе Ингеборг и оказал ей королевские почести… отчасти из равнодушия, отчасти по просьбам придворных. Проблемы такого рода перестали быть важными для него.
Он держался с ней почтительно и с уважением, как с истинной королевой, но сердце его оставалось безучастным к ней. Его сердце уснуло навеки вместе с Агнесс и никогда уже больше не пробудилось для новой жизни.
На долю Ингеборг выпал еще один триумф: в день после битвы у Бувинэ она устроила прием в честь Филиппа. То была одна из величайших побед в истории Франции. Малыми силами Филиппу удалось разбить объединенное войско империи, Англии и знатных феодалов из Фландрии. Она и не догадывалась, что один из побежденных, Рене де Даммартин, Булонский граф, однажды имел смелость оспаривать у Филиппа любовь Изабеллы. Правда, Агнесс вытеснила образ маленькой пятнадцатилетней королевы, но для Филиппа никогда не было поздно свести старые счеты.
КОРОЛЕВА ПОД ПРИСМОТРОМ
МАРГАРИТА ИЗ ПРОВАНСА
Никогда, сколько помнили люди, свадебный пир не бывал столь печальным. Нельзя было не заметить, что королева-мать, Бланш из Кастилии, с самого начала церемонии утром не проронила ни слова и лицо ее было мрачно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89