И потом мы скоро возвратимся сюда.
– На эту лестницу? Согласитесь, возлюбленный мой господин, что это весьма странное место для любовных свиданий, – воскликнула королева и указала на пыль и паутину.
Действительно, это каменная лестничная клетка была очень узка, кроме того, здесь было темно и холодно, хотя король тайком покрыл ступени и стены коврами.
– Когда-нибудь, – сказала Маргарита, чихнув и надув губки, – когда-нибудь я простужусь здесь и умру. Тогда госпожа регентша будет довольна.
Людовик так побледнел, что ей немедленно пришлось просить прощения за свою злость, и вновь они принялись обмениваться поцелуями и нежностями, пока с какой-то стороны не раздался стук деревянного жезла о дверь. Маргарита подобрала платье и помчалась вниз по лестнице, а король вернулся к себе в комнату. Дрожа от холода, Маргарита шмыгнула в постель и пожелала своей свекрови отправиться ко всем чертям.
Зимой королевская семья возвратилась в Лувр и игра в прятки по коридорам возобновилась. Однажды королева-мать обнаружила влюбленных в чулане за занавеской. Они были настолько увлечены любовными играми, что не услышали ее шагов, и гнев ее не знал границ.
Мадам Бланш набросилась на Маргариту с таким криком, оскорблениями и проклятиями, что молодая женщина разразилась слезами. Это испугало юного короля, и впервые он осмелился выступить против своей матери.
– Я король, мадам, – промолвил он, – вы, кажется, забываете об этом…
Вид у него был столь решительный, что Бланш впервые поколебалась. Она поняла, что Людовик превратился из ребенка в мужчину. Правда, в доброго и нежного мужчину, но все же такого, который будет добиваться повиновения от нее. Из ее сына Людовик превратился в ее короля.
То, что столь гордая и самоуверенная женщина, его мать, пришла в замешательство, вызвало сочувствие у Людовика и он рассмеялся.
– Простите меня, матушка, но вы напугали Маргариту, а я не хочу, чтобы она плакала.
Буря миновала, но от волнений и долгих часов, проведенных на ледяной лестничной клетке, Маргарита заболела, жестокая простуда свалила ее с ног.
Королева-мать воспользовалась удобным случаем и запретила доступ в ее комнату всякому, кто не был врачом или непосредственно не ухаживал за больной. Дверь в спальню жены была закрыта и перед Людовиком.
– Не хватало еще, – сказала Бланш, – чтобы королева заразила вас. Молитесь за нее, это лучшее, что вы сейчас можете сделать.
Молитва молитвой, но Людовик с большей охотой навестил бы свою жену, за которую очень волновался. Однажды вечером, вопреки указаниям королевы, он возник перед дверью, ведущей в спальные покои. Когда стоявшая на страже дама не пожелала его впустить, он прикрикнул на нее:
– Немедленно отворите, я приказываю! Вы забыли, кто здесь король?
Ему открыли, и он бросился к Маргарите, которая протянула ему навстречу руки. В это мгновение появилась Бланш, которую встревожил громкий голос короля. Она сказала взбешенно:
– Немедленно выйдите вон, вам здесь нечего делать. Маргарита разразилась слезами.
– Боже мой, мадам, вы ни в жизни, ни в смерти не оставите меня наедине с моим возлюбленным мужем! – воскликнула она в глубоком отчаянии.
У нее был тяжелый нервный срыв, закончившийся глубоким обмороком. Король был потрясен и не знал, какому святому молиться. У него был настолько несчастный вид, что королева-мать впервые уступила. В то время, как дамы хлопотали вокруг Маргариты, она покинула комнату, громко хлопнув дверью.
Когда весть о происшедшем событии распространилась по дворцу и по всему городу, все принялись порицать королеву-мать за ее ограниченное понимание морали. Со злорадством вспомнили и о любовном приключении, которое было у нее с принцем-трубадуром Тибо де Шампанем. В молодые годы за ней ухаживал и папский легат, красивый кардинал Франджипани.
– Быть может, она боится, – говорили люди, – что маленькая королева околдует нашего господина короля?
– Она больше всего боится, – говорили те, что были лучше осведомлены, – что маленькая королева будет оказывать влияние на короля и ей самой останется лишь проводить все дни за молитвой и совершать благие деяние.
Благодаря этим слухам, которые дошли до Бланш, она перестала стеречь молодую чету столь очевидно. Она была достаточно умна, чтобы понять, что ее невзлюбили. Но в глубине своей души она ничуть не изменилась.
* * *
Время шло. Иногда пребывание в Понтуазе способствовало тому, что молодые люди вновь проводили счастливые часы на черной лестнице, где они по-прежнему должны были быть бдительны.
25 апреля 1236 года король был провозглашен совершеннолетним. Закончилось регентство Бланш из Кастилии. Мгновение, когда она должна была занять свое место перед престолом, где восседали Людовик и Маргарита, и поклониться им во время принесения присяги на верность, было очень болезненным для гордой женщины. Доброта молодого короля облегчила ей этот шаг.
Людовик отныне проводил большинство ночей со своей женой, правда, в рамках строгих религиозных предписаний, установленных королевой-матерью. Так, Маргарита должна была спать одна во время поста, то же самое относилось к рождеству, вигилии, к пятницам и субботам перед большими праздниками. Ей пришлось провести несметное множество одиноких ночей, за время которых она решила, что вышла замуж за святого. Ее сердце нуждалось в любви, и ей было очень одиноко.
* * *
Так обстояли дела, когда граф из Шампани, который состоял когда-то в дружеской связи с королевой-матерью, возвратился во Францию. Он вернулся из крестового похода, и все полагали, что он восстал из гроба, ибо вот уже два года считали его погибшим. Мадам Бланш очень обрадовалась его возвращению, хотя время любовных приключений для нее прошло и превратилось в прекрасные воспоминания. Когда Маргарита услышала, как Тибо, трубадур, воспевает свои героические деяния и жизнь дам в Святой Земле, она принялась мечтать.
– Если бы мой сеньор принял крест, мы бы вместе могли отправиться туда, подальше от мадам Бланш.
Такова была ее сокровенная мечта, ее непреодолимое желание. Побуждаемый религиозным рвением, Людовик вскоре разделил с ней эту мечту; оставалось лишь преодолеть противостояние королевы-матери, которую пугала одна мысль об отъезде сына в Святую Землю.
Годы шли. У молодой супружеской четы родился сын, затем второй, третий. Людовик IX вынужден был вести войну против восставших вассалов и снискал большую славу в битве при Тайллэбурге. По возвращении он тяжело заболел, настолько тяжело, что все вокруг поговаривали о его скорой кончине.
Под присмотром обеих женщин, каждая из которых по-своему любила короля, и которых несколько сблизило общее горе, много дней и ночей Людовик находился на грани жизни и смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– На эту лестницу? Согласитесь, возлюбленный мой господин, что это весьма странное место для любовных свиданий, – воскликнула королева и указала на пыль и паутину.
Действительно, это каменная лестничная клетка была очень узка, кроме того, здесь было темно и холодно, хотя король тайком покрыл ступени и стены коврами.
– Когда-нибудь, – сказала Маргарита, чихнув и надув губки, – когда-нибудь я простужусь здесь и умру. Тогда госпожа регентша будет довольна.
Людовик так побледнел, что ей немедленно пришлось просить прощения за свою злость, и вновь они принялись обмениваться поцелуями и нежностями, пока с какой-то стороны не раздался стук деревянного жезла о дверь. Маргарита подобрала платье и помчалась вниз по лестнице, а король вернулся к себе в комнату. Дрожа от холода, Маргарита шмыгнула в постель и пожелала своей свекрови отправиться ко всем чертям.
Зимой королевская семья возвратилась в Лувр и игра в прятки по коридорам возобновилась. Однажды королева-мать обнаружила влюбленных в чулане за занавеской. Они были настолько увлечены любовными играми, что не услышали ее шагов, и гнев ее не знал границ.
Мадам Бланш набросилась на Маргариту с таким криком, оскорблениями и проклятиями, что молодая женщина разразилась слезами. Это испугало юного короля, и впервые он осмелился выступить против своей матери.
– Я король, мадам, – промолвил он, – вы, кажется, забываете об этом…
Вид у него был столь решительный, что Бланш впервые поколебалась. Она поняла, что Людовик превратился из ребенка в мужчину. Правда, в доброго и нежного мужчину, но все же такого, который будет добиваться повиновения от нее. Из ее сына Людовик превратился в ее короля.
То, что столь гордая и самоуверенная женщина, его мать, пришла в замешательство, вызвало сочувствие у Людовика и он рассмеялся.
– Простите меня, матушка, но вы напугали Маргариту, а я не хочу, чтобы она плакала.
Буря миновала, но от волнений и долгих часов, проведенных на ледяной лестничной клетке, Маргарита заболела, жестокая простуда свалила ее с ног.
Королева-мать воспользовалась удобным случаем и запретила доступ в ее комнату всякому, кто не был врачом или непосредственно не ухаживал за больной. Дверь в спальню жены была закрыта и перед Людовиком.
– Не хватало еще, – сказала Бланш, – чтобы королева заразила вас. Молитесь за нее, это лучшее, что вы сейчас можете сделать.
Молитва молитвой, но Людовик с большей охотой навестил бы свою жену, за которую очень волновался. Однажды вечером, вопреки указаниям королевы, он возник перед дверью, ведущей в спальные покои. Когда стоявшая на страже дама не пожелала его впустить, он прикрикнул на нее:
– Немедленно отворите, я приказываю! Вы забыли, кто здесь король?
Ему открыли, и он бросился к Маргарите, которая протянула ему навстречу руки. В это мгновение появилась Бланш, которую встревожил громкий голос короля. Она сказала взбешенно:
– Немедленно выйдите вон, вам здесь нечего делать. Маргарита разразилась слезами.
– Боже мой, мадам, вы ни в жизни, ни в смерти не оставите меня наедине с моим возлюбленным мужем! – воскликнула она в глубоком отчаянии.
У нее был тяжелый нервный срыв, закончившийся глубоким обмороком. Король был потрясен и не знал, какому святому молиться. У него был настолько несчастный вид, что королева-мать впервые уступила. В то время, как дамы хлопотали вокруг Маргариты, она покинула комнату, громко хлопнув дверью.
Когда весть о происшедшем событии распространилась по дворцу и по всему городу, все принялись порицать королеву-мать за ее ограниченное понимание морали. Со злорадством вспомнили и о любовном приключении, которое было у нее с принцем-трубадуром Тибо де Шампанем. В молодые годы за ней ухаживал и папский легат, красивый кардинал Франджипани.
– Быть может, она боится, – говорили люди, – что маленькая королева околдует нашего господина короля?
– Она больше всего боится, – говорили те, что были лучше осведомлены, – что маленькая королева будет оказывать влияние на короля и ей самой останется лишь проводить все дни за молитвой и совершать благие деяние.
Благодаря этим слухам, которые дошли до Бланш, она перестала стеречь молодую чету столь очевидно. Она была достаточно умна, чтобы понять, что ее невзлюбили. Но в глубине своей души она ничуть не изменилась.
* * *
Время шло. Иногда пребывание в Понтуазе способствовало тому, что молодые люди вновь проводили счастливые часы на черной лестнице, где они по-прежнему должны были быть бдительны.
25 апреля 1236 года король был провозглашен совершеннолетним. Закончилось регентство Бланш из Кастилии. Мгновение, когда она должна была занять свое место перед престолом, где восседали Людовик и Маргарита, и поклониться им во время принесения присяги на верность, было очень болезненным для гордой женщины. Доброта молодого короля облегчила ей этот шаг.
Людовик отныне проводил большинство ночей со своей женой, правда, в рамках строгих религиозных предписаний, установленных королевой-матерью. Так, Маргарита должна была спать одна во время поста, то же самое относилось к рождеству, вигилии, к пятницам и субботам перед большими праздниками. Ей пришлось провести несметное множество одиноких ночей, за время которых она решила, что вышла замуж за святого. Ее сердце нуждалось в любви, и ей было очень одиноко.
* * *
Так обстояли дела, когда граф из Шампани, который состоял когда-то в дружеской связи с королевой-матерью, возвратился во Францию. Он вернулся из крестового похода, и все полагали, что он восстал из гроба, ибо вот уже два года считали его погибшим. Мадам Бланш очень обрадовалась его возвращению, хотя время любовных приключений для нее прошло и превратилось в прекрасные воспоминания. Когда Маргарита услышала, как Тибо, трубадур, воспевает свои героические деяния и жизнь дам в Святой Земле, она принялась мечтать.
– Если бы мой сеньор принял крест, мы бы вместе могли отправиться туда, подальше от мадам Бланш.
Такова была ее сокровенная мечта, ее непреодолимое желание. Побуждаемый религиозным рвением, Людовик вскоре разделил с ней эту мечту; оставалось лишь преодолеть противостояние королевы-матери, которую пугала одна мысль об отъезде сына в Святую Землю.
Годы шли. У молодой супружеской четы родился сын, затем второй, третий. Людовик IX вынужден был вести войну против восставших вассалов и снискал большую славу в битве при Тайллэбурге. По возвращении он тяжело заболел, настолько тяжело, что все вокруг поговаривали о его скорой кончине.
Под присмотром обеих женщин, каждая из которых по-своему любила короля, и которых несколько сблизило общее горе, много дней и ночей Людовик находился на грани жизни и смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89