Потом подошел к Моджеру совсем близко, и тот вынужден был повернуть шею, чтобы видеть Мартина. Моджер инстинктивно посмотрел на крошечную полоску света. Должно быть, сюда и положит Мартин то, что хочет показать.
В одно мгновение рука Мартина скользнула за пазуху, он выхватил нож и нанес удар. Хлынула кровь. Моджер взвыл и рванулся, намереваясь схватить напавшего на него, но его держал стол. А Мартин, не отпуская нож, вонзал его все глубже и плакал от ужаса.
В итоге страх Мартина и ярость Моджера, охватившая его при этом нелепом нападении, были убийственными для обоих. Мартин за всю свою жизнь никогда не применял насилия над живым существом, будь то человек или зверь. Он был охвачен ужасом, от содеянного и застыл на месте. Моджер же пришел в такую ярость, что рванулся вперед и еще глубже загнал в себя нож. Затем он забился в руках Мартина, все сильнее и сильнее раздирая себе горло в попытке вытащить нож. Когда ему это удалось, он стал наносить удар за ударом в беспомощное тело калеки, пока жизнь не покинула его.
Глава 26
Раймонд проснулся в Вестминстере на рассвете, примерно через полчаса после отъезда Филиппа д'Арси. Несколько мгновений он лежал, стараясь определить, где находится. Огромная мятая кровать с занавесями тонкой работы напомнила ему Экс. Он не спал в такой кровати с тех пор, как покинул дом. Однако этих мгновений было достаточно, чтобы понять – это не замок Тур-Дюр, и Раймонд окончательно пришел в себя. Затем началась продолжительная внутренняя борьба. Единственное, чего он хотел, – отбыть обратно в Марлоу. Однако король запретил ему ехать, а Раймонд не хотел досаждать королю, который и так делал все возможное.
Он решил было поесть, но пришлось бы терпеть болтовню придворных. Раймонд думал только о Марлоу. Подчиняясь этому стремлению, он отправился к конюшне, где после недолгих поисков нашел купленного им боевого коня. Когда конюх, поспешивший навстречу, спросил, нужно ли седлать лошадь, Раймонд сразу согласился.
Но затем почувствовал, что совершает глупость. Куда он мог отправиться? Единственное место, где он хотел находиться, – Марлоу. Но вдруг вспомнил: неподалеку находится человек, заинтересованный в Марлоу не менее, чем он сам, – Ричард Корнуолльский. Конюх указал ему направление, и Раймонд отправился в путь, не ощущая ничего, кроме нетерпения. Граф уже проснулся и завтракал. Он радушно встретил Раймонда, хотя его дожидалось несколько писарей.
– Я отвлек вас от дел, – сказал юноша.
– Все время только дела, – ответил Ричард с недовольным видом. – Я опять без управляющего. Мои земли столь обширны, что могут оказаться хорошей приманкой для тех, кто жаден и наделен властью. Управляющий – ответственная должность, но она пока вакантна. Ну, да все это вздор. – Он кивнул головой в сторону писарей. – Мне следовало бы обратить внимание на бестолковость составления ведомостей доходов и платежей при посещении владений. Однако Генрих посылал меня то туда, то сюда; я не жалуюсь, ибо это диктовалось необходимостью и правом короля. Но ведь я не могу одновременно быть в нескольких местах сразу. – Он вздохнул. – Ты встречался с леди Элизабет. Не думаешь ли ты… – Он взглянул на Раймонда, который вздрогнул, как ужаленный. – Что случилось?
– Не знаю, – вздохнул Раймонд. – Я так тревожусь. Лорд Ричард, а если Моджер не подчинится приказу короля? Сэр Вильям говорил: если крепость не выдержит штурма и ее вынуждены будут сдать, то Моджер вначале схватит его, а уж потом принесет извинения королю. Но дело здесь не в крепости и не в добре, которое там имеется, – все это можно восстановить. Но вот если Моджер доберется до сэра Вильяма и леди Элизабет, он убьет их. Я это точно знаю.
– Марлоу не падет так быстро, – успокоил его Ричард, и начал объяснять, что развертывание военных действий занимает немало времени.
– Ему не придется тратить время, – заметил Раймонд, и напомнил Ричарду о близости Хьюэрли, а затем описал положение дел.
Когда юноша закончил перечислять все слабые места в обороне крепости, Ричард выглядел таким же обеспокоенным, как он сам.
– У меня нет достаточного числа людей, – пробормотал граф.
– Разве в таком большом городе, как Лондон, не найдется свободных наемных отрядов? – спросил Раймонд. – Если вы, милорд, одолжите мне деньги, чтобы нанять людей, я позже верну их вам. Я наследник Экса и имею несколько небольших владений.
Ричард в задумчивости покусывал губы.
– Не будь безрассудным, – ответил он. – Почему ты должен платить? Мы с Вильямом дружим тридцать лет. Нет-нет, моего отряда здесь не хватит. Моджер может не принять королевского гонца и не выполнить приказа, но он не может не считаться со мной. Какой же я дурак, но я не знал…
Ричард поднялся, и писари тут же кинулись к нему. Он бросил на них раздраженный взгляд и жестом прогнал прочь. Потом крикнул слугам, чтобы они передали его отряду приказ вооружаться. Раймонд вскочил, умоляя взять и его. Ричард бросил на него насмешливый взгляд, припоминая, как вздрогнул молодой человек при упоминании имени леди. Элизабет. Не по этой ли причине Раймонд проявляет столь чрезмерный пыл? Он тоже поддался чарам сирены, которая держала Вильяма на привязи порядка двадцати лет? Какой же красотой она должна обладать! Однако он ничего не сказал об этом, только кивнул головой и велел Раймонду возвращаться обратно. А пока он предупредит Санцию, что будет отсутствовать несколько дней.
– Ничего и никому не говори об этом, – предупредил Ричард. – Если кто спросит – мы собираемся в Виндзор на охоту. Мой брат расстроится, если поймет, что мы не посчитали его приказ достаточным.
Моджер кричал от боли и ярости, но никто не обратил на это внимания, так как его голос потонул в воплях и стонах других раненых. Когда Мартин выпал из его слабеющего объятия и ярость Моджера прошла, его взгляд потускнел. Он издал еще один пронзительный крик о помощи, но и он не возымел действия – слишком многие молили о воде и пище. Поэтому никто и не обратил внимания на его призыв. Моджер пошел к двери, споткнулся о тело Мартина и упал. Он пытался ползти, но ему мешал труп, лежавший ничком, который только поворачивался и перекатывался под его слабеющей рукой. Моджер упал лицом вниз и затих.
Обоих обнаружили утром. Капитанов охватил ужас, они боялись, что их обвинят в этой смерти. Но у них оставался главный вопрос – крепость. Они со злостью огляделись, а потом уже с гораздо большим интересом посмотрели в направлении города, который им не разрешили грабить. Моджер уверял: в городе нет ничего стоящего; этот Вильям обобрал его до нитки и забрал все себе, такой он скряга. Но стоило ли ломиться сейчас в крепость, потеряв немало времени и жизней, когда можно забрать все, что еще осталось в городе (там по крайней мере должны быть женщины), а затем побыстрее убраться отсюда и доложить о смерти Моджера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
В одно мгновение рука Мартина скользнула за пазуху, он выхватил нож и нанес удар. Хлынула кровь. Моджер взвыл и рванулся, намереваясь схватить напавшего на него, но его держал стол. А Мартин, не отпуская нож, вонзал его все глубже и плакал от ужаса.
В итоге страх Мартина и ярость Моджера, охватившая его при этом нелепом нападении, были убийственными для обоих. Мартин за всю свою жизнь никогда не применял насилия над живым существом, будь то человек или зверь. Он был охвачен ужасом, от содеянного и застыл на месте. Моджер же пришел в такую ярость, что рванулся вперед и еще глубже загнал в себя нож. Затем он забился в руках Мартина, все сильнее и сильнее раздирая себе горло в попытке вытащить нож. Когда ему это удалось, он стал наносить удар за ударом в беспомощное тело калеки, пока жизнь не покинула его.
Глава 26
Раймонд проснулся в Вестминстере на рассвете, примерно через полчаса после отъезда Филиппа д'Арси. Несколько мгновений он лежал, стараясь определить, где находится. Огромная мятая кровать с занавесями тонкой работы напомнила ему Экс. Он не спал в такой кровати с тех пор, как покинул дом. Однако этих мгновений было достаточно, чтобы понять – это не замок Тур-Дюр, и Раймонд окончательно пришел в себя. Затем началась продолжительная внутренняя борьба. Единственное, чего он хотел, – отбыть обратно в Марлоу. Однако король запретил ему ехать, а Раймонд не хотел досаждать королю, который и так делал все возможное.
Он решил было поесть, но пришлось бы терпеть болтовню придворных. Раймонд думал только о Марлоу. Подчиняясь этому стремлению, он отправился к конюшне, где после недолгих поисков нашел купленного им боевого коня. Когда конюх, поспешивший навстречу, спросил, нужно ли седлать лошадь, Раймонд сразу согласился.
Но затем почувствовал, что совершает глупость. Куда он мог отправиться? Единственное место, где он хотел находиться, – Марлоу. Но вдруг вспомнил: неподалеку находится человек, заинтересованный в Марлоу не менее, чем он сам, – Ричард Корнуолльский. Конюх указал ему направление, и Раймонд отправился в путь, не ощущая ничего, кроме нетерпения. Граф уже проснулся и завтракал. Он радушно встретил Раймонда, хотя его дожидалось несколько писарей.
– Я отвлек вас от дел, – сказал юноша.
– Все время только дела, – ответил Ричард с недовольным видом. – Я опять без управляющего. Мои земли столь обширны, что могут оказаться хорошей приманкой для тех, кто жаден и наделен властью. Управляющий – ответственная должность, но она пока вакантна. Ну, да все это вздор. – Он кивнул головой в сторону писарей. – Мне следовало бы обратить внимание на бестолковость составления ведомостей доходов и платежей при посещении владений. Однако Генрих посылал меня то туда, то сюда; я не жалуюсь, ибо это диктовалось необходимостью и правом короля. Но ведь я не могу одновременно быть в нескольких местах сразу. – Он вздохнул. – Ты встречался с леди Элизабет. Не думаешь ли ты… – Он взглянул на Раймонда, который вздрогнул, как ужаленный. – Что случилось?
– Не знаю, – вздохнул Раймонд. – Я так тревожусь. Лорд Ричард, а если Моджер не подчинится приказу короля? Сэр Вильям говорил: если крепость не выдержит штурма и ее вынуждены будут сдать, то Моджер вначале схватит его, а уж потом принесет извинения королю. Но дело здесь не в крепости и не в добре, которое там имеется, – все это можно восстановить. Но вот если Моджер доберется до сэра Вильяма и леди Элизабет, он убьет их. Я это точно знаю.
– Марлоу не падет так быстро, – успокоил его Ричард, и начал объяснять, что развертывание военных действий занимает немало времени.
– Ему не придется тратить время, – заметил Раймонд, и напомнил Ричарду о близости Хьюэрли, а затем описал положение дел.
Когда юноша закончил перечислять все слабые места в обороне крепости, Ричард выглядел таким же обеспокоенным, как он сам.
– У меня нет достаточного числа людей, – пробормотал граф.
– Разве в таком большом городе, как Лондон, не найдется свободных наемных отрядов? – спросил Раймонд. – Если вы, милорд, одолжите мне деньги, чтобы нанять людей, я позже верну их вам. Я наследник Экса и имею несколько небольших владений.
Ричард в задумчивости покусывал губы.
– Не будь безрассудным, – ответил он. – Почему ты должен платить? Мы с Вильямом дружим тридцать лет. Нет-нет, моего отряда здесь не хватит. Моджер может не принять королевского гонца и не выполнить приказа, но он не может не считаться со мной. Какой же я дурак, но я не знал…
Ричард поднялся, и писари тут же кинулись к нему. Он бросил на них раздраженный взгляд и жестом прогнал прочь. Потом крикнул слугам, чтобы они передали его отряду приказ вооружаться. Раймонд вскочил, умоляя взять и его. Ричард бросил на него насмешливый взгляд, припоминая, как вздрогнул молодой человек при упоминании имени леди. Элизабет. Не по этой ли причине Раймонд проявляет столь чрезмерный пыл? Он тоже поддался чарам сирены, которая держала Вильяма на привязи порядка двадцати лет? Какой же красотой она должна обладать! Однако он ничего не сказал об этом, только кивнул головой и велел Раймонду возвращаться обратно. А пока он предупредит Санцию, что будет отсутствовать несколько дней.
– Ничего и никому не говори об этом, – предупредил Ричард. – Если кто спросит – мы собираемся в Виндзор на охоту. Мой брат расстроится, если поймет, что мы не посчитали его приказ достаточным.
Моджер кричал от боли и ярости, но никто не обратил на это внимания, так как его голос потонул в воплях и стонах других раненых. Когда Мартин выпал из его слабеющего объятия и ярость Моджера прошла, его взгляд потускнел. Он издал еще один пронзительный крик о помощи, но и он не возымел действия – слишком многие молили о воде и пище. Поэтому никто и не обратил внимания на его призыв. Моджер пошел к двери, споткнулся о тело Мартина и упал. Он пытался ползти, но ему мешал труп, лежавший ничком, который только поворачивался и перекатывался под его слабеющей рукой. Моджер упал лицом вниз и затих.
Обоих обнаружили утром. Капитанов охватил ужас, они боялись, что их обвинят в этой смерти. Но у них оставался главный вопрос – крепость. Они со злостью огляделись, а потом уже с гораздо большим интересом посмотрели в направлении города, который им не разрешили грабить. Моджер уверял: в городе нет ничего стоящего; этот Вильям обобрал его до нитки и забрал все себе, такой он скряга. Но стоило ли ломиться сейчас в крепость, потеряв немало времени и жизней, когда можно забрать все, что еще осталось в городе (там по крайней мере должны быть женщины), а затем побыстрее убраться отсюда и доложить о смерти Моджера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109