Джеффри, кажется, понял, почему она пришла попрощаться.
– Ты уходишь от меня, потому что хочешь быть с отцом ребенка?
– Да что ты, Джеффри, его отец ты! – вскричала Джулия. Она не допускала даже мысли о другом мужчине. – В первую ночь, когда мы были вместе, я не предохранялась.
– Я не могу быть отцом ребенка, Джулия.
– Но ты и есть его отец! – повторила она тихо. «Я вижу, что тебе этого не хочется, но от правды не уйти». – Джеффри, у меня не было другого мужчины…
Это признание и ее настойчивость вызвали еще большее раздражение, синие глаза Джеффри сверкали гневом. Как же она пожалела о том, что сказала ему о ребенке! Как было бы хорошо, если бы они просто попрощались! В ее памяти сохранилось бы доброе воспоминание об их любви. Но из его глаз и голоса исчезла былая нежность, и страдающее сердце Джулии уже не надеялось на ее возвращение.
– Мне надо идти. До свидания, Джеффри.
«Пусть идет, – говорил ему разум, когда он наблюдал, как Джулия собирает свой рюкзачок и направляется к двери. – Ей только шестнадцать. Она лжет тебе. Лгала с самого начала и продолжает лгать. Пускай отправляется к своему любовнику. А ты сможешь жить обычной свободной жизнью, сможешь мечтать…»
Взять на себя ответственность за ребенка Джулии и ее любовника было бы сущим безумием.
Но сердце Джеффри молило его о другом: «Ты любишь ее. Она – вторая половинка твоего сердца. Неужели ты сможешь прожить жизнь без нее?»
– Ты любишь меня, Джули? – Его голос остановил девушку. Медленно повернувшись, она подняла на него лавандовые глаза. – Пожалуйста, скажи правду.
– Да, Джеффри. Я люблю тебя.
– Тогда выходи за меня замуж.
– Замуж?
– Да, замуж. Я люблю тебя, Джули. И хочу жить с тобой.
– Джеффри, – прошептала она, ее голос был полон надежды и боли. – Ребенок…
Поборов пульсирующую боль, разрывающую его тело, Джеффри заставил себя улыбнуться.
– Ты мне нужна, Джулия. Ты и твой ребенок.
Твой ребенок… Джулия понимала, что крохотная жизнь зародилась в ее теле из-за того, что она сразу же не сказала ему правды о себе. Но ведь ей так хотелось быть любимой! И это был их ребенок, плод их волшебной любви. Познавший горькие жизненные уроки разум подталкивал Джулию к бегству, чтобы защитить себя и ребенка. Но голос из тайного уголка ее сердца, где зрели ее волшебные истории о любви, уговаривал ее остаться. Потому что даже ее пылкое воображение не могло придумать человека чудеснее Джеффри.
Джулия верила в него. Она верила в доброго, нежного, любящего мужчину, которому с радостью отдала свое сердце. Да, он имел право сердиться на нее за ложь. И, вполне естественно, был шокирован, узнав, что у нее будет ребенок, который… не был ему нужен. Но однажды Джеффри обязательно полюбит своего ребенка, ведь правда? С каким отчаянием Джулия хотела получить ответ на этот вопрос! Увы, его не было. Однако ее любящее сердце подсказывало свой ответ: «Конечно, он полюбит ребенка. А до тех пор любить свое сокровище будешь ты».
– Ты правда хочешь жениться на мне?
– Больше всего на свете.
Джулия хорошо училась в школе. Но для нее было не важно, окончит ли она среднюю школу, поступит ли в колледж. Важнее всего соединиться с ним как можно скорее. И этого Джеффри хотел тоже больше всего на свете.
Как можно скорее, точнее, через неделю, решили они в тот уик-энд, строя планы на будущее. Они поклялись в вечной любви и пообещали никогда не лгать друг другу. И Джулия – с полными надежды, сияющими от радости лавандовыми глазами – прошептала:
– Больше лжи не будет, Джеффри. Я обещаю.
Итак, она пообещала, что больше не станет обманывать его. Потом рассказала ему о своем одиноком, печальном детстве. Джеффри слушал, крепко держа ее в объятиях. Он чувствовал, что любит ее все сильнее, и терпеливо ждал, когда она сделает еще одно признание – ведь Джулия говорила, что у нее не было другого мужчины, кроме него.
Но она так ни в чем и не призналась. Ложь осталась. Джулия лишь заглядывала в его выжидающие любящие глаза, а потом покраснела, потому что взгляд его был чересчур внимателен. И Джеффри не стал настаивать, не стал объяснять, что он просто не мог иметь детей. Не хотел портить тот волшебный день, когда они были заняты любовью и мечтали о будущем.
А что, если Джулия сказала правду? Если за последние одиннадцать лет все изменилось? Что, если женщина, которую он так сильно любил, действительно носила его ребенка?..
– Когда мне было пятнадцать, я переболел свинкой, осложненной впоследствии орхитом, – рассказывал Джеффри врачу в медицинской лаборатории Калифорнийского университета за пять дней до свадьбы. – Тогда доктор сказал, что из-за перенесенной инфекции проба моей спермы оказалась слишком низкой. Он добавил, что с годами скорее всего ничего не изменится.
– Да, ничего не изменилось, – подтвердил специалист.
– О! – только и смог произнести Джеффри – он так надеялся.
– Насколько я понял, вы не смогли зачать ребенка?
– Вообще-то я не пробовал.
– Вот мы и не знаем, – отозвался специалист.
– Не знаем? – Одиннадцать лет назад опытные специалисты употребили красноречивые термины «стерильный» и «неспособный к оплодотворению». Ужас матери говорил об одном: Джеффри Кэбот Лоуренс никогда не сможет передать свою голубую кровь наследнику. – Правда, некоторые врачи рекомендовали мне предохраняться до тех пор, пока не появится необходимость зачать ребенка. Однако, по-моему, они советовали это лишь потому, что у моей матери был просто отчаянный вид. Казалось, она убьет любого, кто скажет еще что-то неутешительное.
– Может, так все и было, – еле заметно улыбнулся доктор. – Видите ли, лишь один сперматозоид из миллионов оплодотворяет яйцо. Когда же в этих миллионах живых меньше нормы, то зачатие обычно не происходит. Однако поскольку сперма все же попадает в подходящую среду, то я бы тоже посоветовал вам предохраняться.
– То есть вы хотите сказать, что шанс вообще-то есть?
– Да, есть. Только он ничтожно мал.
– И зачатие в принципе возможно?
– Врачи никогда не говорят «никогда». Мы, как и все люди, верим в чудеса.
– Что ж, поживем – увидим.
– Но, Джеффри, у вас есть шанс зачать ребенка при помощи новой технологии. Прежде нам казалось, что дети из пробирки – это нечто из области фантастики. Однако в прошлом году в Англии родилась Луиза Джой Браун.
Конечно же, Джеффри было известно об этом и о потрясающих достижениях медицинской науки, но… ему нужно было чудо.
А Джеффри Лоуренс не верил в чудеса. Во всяком случае, журналист, чей дисциплинированный, логичный мозг привык доверять только фактам, не мог поверить в чудо. Однако сам факт того, что Джеффри Лоуренс по-настоящему полюбил, разве это не чудо? Разве мог он прежде поверить, что такое возможно?
Сердце Джеффри как-то мгновенно, без колебаний полюбило Джулию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
– Ты уходишь от меня, потому что хочешь быть с отцом ребенка?
– Да что ты, Джеффри, его отец ты! – вскричала Джулия. Она не допускала даже мысли о другом мужчине. – В первую ночь, когда мы были вместе, я не предохранялась.
– Я не могу быть отцом ребенка, Джулия.
– Но ты и есть его отец! – повторила она тихо. «Я вижу, что тебе этого не хочется, но от правды не уйти». – Джеффри, у меня не было другого мужчины…
Это признание и ее настойчивость вызвали еще большее раздражение, синие глаза Джеффри сверкали гневом. Как же она пожалела о том, что сказала ему о ребенке! Как было бы хорошо, если бы они просто попрощались! В ее памяти сохранилось бы доброе воспоминание об их любви. Но из его глаз и голоса исчезла былая нежность, и страдающее сердце Джулии уже не надеялось на ее возвращение.
– Мне надо идти. До свидания, Джеффри.
«Пусть идет, – говорил ему разум, когда он наблюдал, как Джулия собирает свой рюкзачок и направляется к двери. – Ей только шестнадцать. Она лжет тебе. Лгала с самого начала и продолжает лгать. Пускай отправляется к своему любовнику. А ты сможешь жить обычной свободной жизнью, сможешь мечтать…»
Взять на себя ответственность за ребенка Джулии и ее любовника было бы сущим безумием.
Но сердце Джеффри молило его о другом: «Ты любишь ее. Она – вторая половинка твоего сердца. Неужели ты сможешь прожить жизнь без нее?»
– Ты любишь меня, Джули? – Его голос остановил девушку. Медленно повернувшись, она подняла на него лавандовые глаза. – Пожалуйста, скажи правду.
– Да, Джеффри. Я люблю тебя.
– Тогда выходи за меня замуж.
– Замуж?
– Да, замуж. Я люблю тебя, Джули. И хочу жить с тобой.
– Джеффри, – прошептала она, ее голос был полон надежды и боли. – Ребенок…
Поборов пульсирующую боль, разрывающую его тело, Джеффри заставил себя улыбнуться.
– Ты мне нужна, Джулия. Ты и твой ребенок.
Твой ребенок… Джулия понимала, что крохотная жизнь зародилась в ее теле из-за того, что она сразу же не сказала ему правды о себе. Но ведь ей так хотелось быть любимой! И это был их ребенок, плод их волшебной любви. Познавший горькие жизненные уроки разум подталкивал Джулию к бегству, чтобы защитить себя и ребенка. Но голос из тайного уголка ее сердца, где зрели ее волшебные истории о любви, уговаривал ее остаться. Потому что даже ее пылкое воображение не могло придумать человека чудеснее Джеффри.
Джулия верила в него. Она верила в доброго, нежного, любящего мужчину, которому с радостью отдала свое сердце. Да, он имел право сердиться на нее за ложь. И, вполне естественно, был шокирован, узнав, что у нее будет ребенок, который… не был ему нужен. Но однажды Джеффри обязательно полюбит своего ребенка, ведь правда? С каким отчаянием Джулия хотела получить ответ на этот вопрос! Увы, его не было. Однако ее любящее сердце подсказывало свой ответ: «Конечно, он полюбит ребенка. А до тех пор любить свое сокровище будешь ты».
– Ты правда хочешь жениться на мне?
– Больше всего на свете.
Джулия хорошо училась в школе. Но для нее было не важно, окончит ли она среднюю школу, поступит ли в колледж. Важнее всего соединиться с ним как можно скорее. И этого Джеффри хотел тоже больше всего на свете.
Как можно скорее, точнее, через неделю, решили они в тот уик-энд, строя планы на будущее. Они поклялись в вечной любви и пообещали никогда не лгать друг другу. И Джулия – с полными надежды, сияющими от радости лавандовыми глазами – прошептала:
– Больше лжи не будет, Джеффри. Я обещаю.
Итак, она пообещала, что больше не станет обманывать его. Потом рассказала ему о своем одиноком, печальном детстве. Джеффри слушал, крепко держа ее в объятиях. Он чувствовал, что любит ее все сильнее, и терпеливо ждал, когда она сделает еще одно признание – ведь Джулия говорила, что у нее не было другого мужчины, кроме него.
Но она так ни в чем и не призналась. Ложь осталась. Джулия лишь заглядывала в его выжидающие любящие глаза, а потом покраснела, потому что взгляд его был чересчур внимателен. И Джеффри не стал настаивать, не стал объяснять, что он просто не мог иметь детей. Не хотел портить тот волшебный день, когда они были заняты любовью и мечтали о будущем.
А что, если Джулия сказала правду? Если за последние одиннадцать лет все изменилось? Что, если женщина, которую он так сильно любил, действительно носила его ребенка?..
– Когда мне было пятнадцать, я переболел свинкой, осложненной впоследствии орхитом, – рассказывал Джеффри врачу в медицинской лаборатории Калифорнийского университета за пять дней до свадьбы. – Тогда доктор сказал, что из-за перенесенной инфекции проба моей спермы оказалась слишком низкой. Он добавил, что с годами скорее всего ничего не изменится.
– Да, ничего не изменилось, – подтвердил специалист.
– О! – только и смог произнести Джеффри – он так надеялся.
– Насколько я понял, вы не смогли зачать ребенка?
– Вообще-то я не пробовал.
– Вот мы и не знаем, – отозвался специалист.
– Не знаем? – Одиннадцать лет назад опытные специалисты употребили красноречивые термины «стерильный» и «неспособный к оплодотворению». Ужас матери говорил об одном: Джеффри Кэбот Лоуренс никогда не сможет передать свою голубую кровь наследнику. – Правда, некоторые врачи рекомендовали мне предохраняться до тех пор, пока не появится необходимость зачать ребенка. Однако, по-моему, они советовали это лишь потому, что у моей матери был просто отчаянный вид. Казалось, она убьет любого, кто скажет еще что-то неутешительное.
– Может, так все и было, – еле заметно улыбнулся доктор. – Видите ли, лишь один сперматозоид из миллионов оплодотворяет яйцо. Когда же в этих миллионах живых меньше нормы, то зачатие обычно не происходит. Однако поскольку сперма все же попадает в подходящую среду, то я бы тоже посоветовал вам предохраняться.
– То есть вы хотите сказать, что шанс вообще-то есть?
– Да, есть. Только он ничтожно мал.
– И зачатие в принципе возможно?
– Врачи никогда не говорят «никогда». Мы, как и все люди, верим в чудеса.
– Что ж, поживем – увидим.
– Но, Джеффри, у вас есть шанс зачать ребенка при помощи новой технологии. Прежде нам казалось, что дети из пробирки – это нечто из области фантастики. Однако в прошлом году в Англии родилась Луиза Джой Браун.
Конечно же, Джеффри было известно об этом и о потрясающих достижениях медицинской науки, но… ему нужно было чудо.
А Джеффри Лоуренс не верил в чудеса. Во всяком случае, журналист, чей дисциплинированный, логичный мозг привык доверять только фактам, не мог поверить в чудо. Однако сам факт того, что Джеффри Лоуренс по-настоящему полюбил, разве это не чудо? Разве мог он прежде поверить, что такое возможно?
Сердце Джеффри как-то мгновенно, без колебаний полюбило Джулию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97