Любопытно подглядывать вот так издалека. Я чуть было не забыл, для чего я здесь. А говорят, в Англии изобрели такие трубы, что можно даже увидеть лунных жителей! Но это к делу не относится. Внезапно я опомнился. Приглядевшись повнимательнее, я узнал в молодом человеке господина Ренье!
Я был потрясен. Такого я никак не ожидал. Выходит, господин Мора сказал мне правду, и Ренье и впрямь мерзавец, обманывающий несчастную Ирен! А она, бедная, все вышивает и поет себе какую-то песенку, ни о чем не подозревая... Гнев воспламенил меня. Я и думать забыл о ста франках. Я хотел одного: предупредить девушку, пока не поздно, спасти ее! Согласись, при таких обстоятельствах это было вполне естественным желанием. Через мгновение я был у ее двери и стучал что есть силы.
– Кто там?
– Это я, Эшалот! Ваш сосед из мансарды. Я должен показать вам одну любопытную штуку, – говорю я.
Она сейчас же отворила дверь, так что, Как видишь, не зря мой патрон велел мне улыбаться и приветливо здороваться с ней при каждой встрече. Такие, как господин Мора, прежде чем нанести удар, продумают все до малейшей подробности, ничего не упустят из виду. Их замыслы столь тщательно отделаны, что напоминают изящную лепнину Пале-Рояля.
– Что вам угодно, любезнейший господин Эшалот? – спросила Ирен, глядя на меня своими огромными светлыми глазами. Она улыбалась, но в улыбке ее все же сквозило высокомерие. Сама знаешь, она очень смахивает на какую-нибудь знатную даму. На миг я растерялся, но только на миг. Меня ободрила мысль, что я действую ради ее блага.
– Сейчас я принесу вам одну вещь, – сказал я, – и вы кое-что увидите...
Я бросился в комнату господина Мора и тотчас же вернулся с идеально настроенной трубой. Я установил ее не подставке возле окна. Пока я возился с ней, услышал, как юная Ирен прошептала:
– Бедняга! Да он, верно, помешался!
Взглянув в сторону сторожки, я был несколько удивлен тем, что девица и господин Ренье так и застыли в прежних позах, словно играли в живые картины. Но понимаешь ли, я слишком волновался тогда и уже ничего не соображал. Я обернулся к прекрасной Ирен и проговорил:
– Поглядите, помешался ли я.
Она нехотя взглянула в трубу, мгновенно все поняла и страшно побледнела. Я видел, что по всему ее телу пробежала дрожь. Мне показалось, что она вот-вот упадет в обморок, и я уже задавал себе вопрос: «А может, она всё-таки любит господина Ренье?» Но когда она посмотрела на меня, лицо ее было спокойным и холодным, как лицо мраморной статуи.
– Господин Мора говорил мне, – прошептала она. – Я и без того доверяю ему... Но я все равно рада, что смогла удостовериться... Благодарю вас, друг мой.
VI
ТЩАТЕЛЬНО ПРОДУМАННЫЙ УДАР
Госпожа Канада покачала головой в серьезном раздумье. – Мне кажется, – сказала она, – что все это какие-то дьявольские козни. Я слушала тебя, не перебивая, и уже готова вынести приговор. Ты закончил?
– К сожалению, нет, Леокадия, – отозвался Эшалот. – Осталось самое неприятное. Я умолк только потому, что боюсь рассердить тебя.
– Я, – продолжала укротительница, – хочу выслушать всю историю до конца. Но прежде чем ты продолжишь свой рассказ, изволь ответить: неужели девушка не удивилась тому, что ты пришел к ней с таким странным поручением? Нет, тут что-то не так!
– Конечно, удивилась, но мой патрон и это предвидел. И я ответил ей в точности так, как приказывал мне господин Мора. Вот каков был мой ответ: шевалье сейчас в отлучке, занимается делами о своем утерянном наследстве, не сегодня – завтра все у него должно решиться – вот почему он поручил эту неприятную миссию мне, своему старому и преданному слуге. Но надо сказать, что Ирен почти и не слушала моих объяснений. И я видел, что она едва владеет собой. Внезапно она покачнулась, упала на стул и закрыла лицо руками.
– А ты-то? Ты-то что делал? – воскликнула госпожа Канада.
– Черт меня побери! Я не знал, куда деваться от смущения, и порол всякую чушь. Старался, видите ли,, ее образумить. Говорил, будто все мужчины распутники и негодяи и будто это вполне естественно, что господин Мора не мог равнодушно смотреть, как бессовестно обманывает ее жених...
Она отняла руки от лица и проговорила с жалкой вымученной улыбкой:
– Мой жених – господин Мора. Его поступки всегда безупречны. Передайте шевалье, что я ему очень признательна и вечером, если он вернется к тому времени, жду его у себя.
– И ты мог спокойно на это смотреть? – перебила его госпожа Канада.
– Погоди, Леокадия, погоди! Конечно же, я чувствовалсебя едва ли не убийцей. Ведь я, мерзавец этакий, разбил ей сердце – такому беззащитному, трогательному существу. Да и господин Ренье никогда не делал мне ничего плохого.
– И ты по-прежнему не догадывался, что все это – обман?
– Нет, не догадывался... но ты слушай дальше. Патрона моего все не было. Пока я ждал его, мне захотелось еще раз взглянуть на сторожку. Но спектакль был уже окончен, занавес опущен – в сторожке закрыли окно. Да, свои стофранков я заработал... Я решил хоть немного утешиться, побаловав себя роскошным обедом, но кусок не лез мне в горло. Я все думал о господине Ренье. Какой же это был прежде славный юноша – добрый, красивый, жизнерадостный! Конечно, в подзорную трубу ничего толком не разглядишь, но это бледное лицо, каштановая бородка... Сомнений быть не могло! И все же...
– И все же ты наконец понял, что в сторожке ты видел не господина Ренье, а господина Мора, – докончила госпожа Канада. – Что, разве я не права?
Эшалот уставился на нее, разинув рот от удивления.
– Леокадия, ты умеешь читать мысли? – спросил он.
– Вот еще глупости какие! – проворчала Леокадия. – Это с самого начала было ясно. Иначе откуда он мог знать точный час, когда художник придет играть в живые картины с дамочкой легкого поведения? И почему он ушел, вместо того, чтобы самому принести подзорную трубу юной Ирен? Вдобавок они с беднягой Ренье очень похожи, так ведь? Ну, а что касается возраста и бородки, то он загримировался под молодого человека да приклеил к подбородку на пять франков бахромы – вот тебе и борода!
– Вот тебе и борода, – в растерянности повторил Эшалот. – Нет, тебя не проведешь. Действительно, дня три спустя я случайно нашел у него в ящике фальшивую бородку, как две капли воды похожую на бородку Ренье. Как видишь, я говорю все без утайки.
– Чистосердечное признание, – наставительно произнесла госпожа Канада, – всегда приходится судам по душе. Продолжай!
– На следующее утро к очаровательной Ирен пожаловал господин Ренье. Вероятно, она сама велела ему явиться, послав записку. Я не имею привычки подслушивать у дверей, но тут, конечно, не удержался. Шевалье Мора затаился у себя, словно кот, подстерегающий мышь, так что я проскользнул на площадку незамеченным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Я был потрясен. Такого я никак не ожидал. Выходит, господин Мора сказал мне правду, и Ренье и впрямь мерзавец, обманывающий несчастную Ирен! А она, бедная, все вышивает и поет себе какую-то песенку, ни о чем не подозревая... Гнев воспламенил меня. Я и думать забыл о ста франках. Я хотел одного: предупредить девушку, пока не поздно, спасти ее! Согласись, при таких обстоятельствах это было вполне естественным желанием. Через мгновение я был у ее двери и стучал что есть силы.
– Кто там?
– Это я, Эшалот! Ваш сосед из мансарды. Я должен показать вам одну любопытную штуку, – говорю я.
Она сейчас же отворила дверь, так что, Как видишь, не зря мой патрон велел мне улыбаться и приветливо здороваться с ней при каждой встрече. Такие, как господин Мора, прежде чем нанести удар, продумают все до малейшей подробности, ничего не упустят из виду. Их замыслы столь тщательно отделаны, что напоминают изящную лепнину Пале-Рояля.
– Что вам угодно, любезнейший господин Эшалот? – спросила Ирен, глядя на меня своими огромными светлыми глазами. Она улыбалась, но в улыбке ее все же сквозило высокомерие. Сама знаешь, она очень смахивает на какую-нибудь знатную даму. На миг я растерялся, но только на миг. Меня ободрила мысль, что я действую ради ее блага.
– Сейчас я принесу вам одну вещь, – сказал я, – и вы кое-что увидите...
Я бросился в комнату господина Мора и тотчас же вернулся с идеально настроенной трубой. Я установил ее не подставке возле окна. Пока я возился с ней, услышал, как юная Ирен прошептала:
– Бедняга! Да он, верно, помешался!
Взглянув в сторону сторожки, я был несколько удивлен тем, что девица и господин Ренье так и застыли в прежних позах, словно играли в живые картины. Но понимаешь ли, я слишком волновался тогда и уже ничего не соображал. Я обернулся к прекрасной Ирен и проговорил:
– Поглядите, помешался ли я.
Она нехотя взглянула в трубу, мгновенно все поняла и страшно побледнела. Я видел, что по всему ее телу пробежала дрожь. Мне показалось, что она вот-вот упадет в обморок, и я уже задавал себе вопрос: «А может, она всё-таки любит господина Ренье?» Но когда она посмотрела на меня, лицо ее было спокойным и холодным, как лицо мраморной статуи.
– Господин Мора говорил мне, – прошептала она. – Я и без того доверяю ему... Но я все равно рада, что смогла удостовериться... Благодарю вас, друг мой.
VI
ТЩАТЕЛЬНО ПРОДУМАННЫЙ УДАР
Госпожа Канада покачала головой в серьезном раздумье. – Мне кажется, – сказала она, – что все это какие-то дьявольские козни. Я слушала тебя, не перебивая, и уже готова вынести приговор. Ты закончил?
– К сожалению, нет, Леокадия, – отозвался Эшалот. – Осталось самое неприятное. Я умолк только потому, что боюсь рассердить тебя.
– Я, – продолжала укротительница, – хочу выслушать всю историю до конца. Но прежде чем ты продолжишь свой рассказ, изволь ответить: неужели девушка не удивилась тому, что ты пришел к ней с таким странным поручением? Нет, тут что-то не так!
– Конечно, удивилась, но мой патрон и это предвидел. И я ответил ей в точности так, как приказывал мне господин Мора. Вот каков был мой ответ: шевалье сейчас в отлучке, занимается делами о своем утерянном наследстве, не сегодня – завтра все у него должно решиться – вот почему он поручил эту неприятную миссию мне, своему старому и преданному слуге. Но надо сказать, что Ирен почти и не слушала моих объяснений. И я видел, что она едва владеет собой. Внезапно она покачнулась, упала на стул и закрыла лицо руками.
– А ты-то? Ты-то что делал? – воскликнула госпожа Канада.
– Черт меня побери! Я не знал, куда деваться от смущения, и порол всякую чушь. Старался, видите ли,, ее образумить. Говорил, будто все мужчины распутники и негодяи и будто это вполне естественно, что господин Мора не мог равнодушно смотреть, как бессовестно обманывает ее жених...
Она отняла руки от лица и проговорила с жалкой вымученной улыбкой:
– Мой жених – господин Мора. Его поступки всегда безупречны. Передайте шевалье, что я ему очень признательна и вечером, если он вернется к тому времени, жду его у себя.
– И ты мог спокойно на это смотреть? – перебила его госпожа Канада.
– Погоди, Леокадия, погоди! Конечно же, я чувствовалсебя едва ли не убийцей. Ведь я, мерзавец этакий, разбил ей сердце – такому беззащитному, трогательному существу. Да и господин Ренье никогда не делал мне ничего плохого.
– И ты по-прежнему не догадывался, что все это – обман?
– Нет, не догадывался... но ты слушай дальше. Патрона моего все не было. Пока я ждал его, мне захотелось еще раз взглянуть на сторожку. Но спектакль был уже окончен, занавес опущен – в сторожке закрыли окно. Да, свои стофранков я заработал... Я решил хоть немного утешиться, побаловав себя роскошным обедом, но кусок не лез мне в горло. Я все думал о господине Ренье. Какой же это был прежде славный юноша – добрый, красивый, жизнерадостный! Конечно, в подзорную трубу ничего толком не разглядишь, но это бледное лицо, каштановая бородка... Сомнений быть не могло! И все же...
– И все же ты наконец понял, что в сторожке ты видел не господина Ренье, а господина Мора, – докончила госпожа Канада. – Что, разве я не права?
Эшалот уставился на нее, разинув рот от удивления.
– Леокадия, ты умеешь читать мысли? – спросил он.
– Вот еще глупости какие! – проворчала Леокадия. – Это с самого начала было ясно. Иначе откуда он мог знать точный час, когда художник придет играть в живые картины с дамочкой легкого поведения? И почему он ушел, вместо того, чтобы самому принести подзорную трубу юной Ирен? Вдобавок они с беднягой Ренье очень похожи, так ведь? Ну, а что касается возраста и бородки, то он загримировался под молодого человека да приклеил к подбородку на пять франков бахромы – вот тебе и борода!
– Вот тебе и борода, – в растерянности повторил Эшалот. – Нет, тебя не проведешь. Действительно, дня три спустя я случайно нашел у него в ящике фальшивую бородку, как две капли воды похожую на бородку Ренье. Как видишь, я говорю все без утайки.
– Чистосердечное признание, – наставительно произнесла госпожа Канада, – всегда приходится судам по душе. Продолжай!
– На следующее утро к очаровательной Ирен пожаловал господин Ренье. Вероятно, она сама велела ему явиться, послав записку. Я не имею привычки подслушивать у дверей, но тут, конечно, не удержался. Шевалье Мора затаился у себя, словно кот, подстерегающий мышь, так что я проскользнул на площадку незамеченным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138