К сожалению, оказалось, что я перестраховался – до растяжки с этой позиции можно было дотянуться только кончиками пальцев. Однако, теперь до низа лаза было немногим больше полуметра, так что нужды прятать фонарь больше не было, и я, не выключая, опустил его на рюкзак.
Теперь, когда все было освещено, и не нужно было лезть в черную неизвестность, я почувствовал себя вполне комфортабельно – опустился еще на одну скобу вниз и без труда открутил проволоку с кольца запала, после чего мешком свалился на дно дупла. Подо мной захлюпала вода. Но, на данном этапе, это было и к лучшему, было чем остудить пылающее лицо.
Как ни хотелось мне тишины и покоя, долго разлеживаться и отдыхать даже в такой желанной, прохладной луже я не мог – дело не терпело проволочек. Сначала я раскрутил медную проволоку, к которой была привязана сама граната, законтрил чеку кольца и сунул безопасное теперь оружие в карман. Горизонтальный лаз начинался прямо отсюда. Я осветил его фонарем и умилился изобретательности создателя подземного хода. Покойный нувориш решил проблему потайного прохода самым простым и доступным способом. Он просто-напросто проложил от дома до этого места обыкновенные канализационные трубы. К моему сожалению, с очень плохой гидроизоляцией. Низ трубы почти на четверть был. заполнен грунтовой водой.
– Должно же мне было в чем-то не повезти, – подумал я, представляя, какое меня ждет удовольствие ползти на четвереньках по трубе, да еще в ледяной воде, не меньше трехсот метров.
Нет, если хорошо подумать, то и в спокойной, городской жизни есть свои прелести!
Надеясь, что самое плохое уже позади, я укрепил рюкзак на спине так, чтобы он не мешал двигаться и, «помолясь усердно Богу», вручил себя своей звезде. Вода захлюпала под коленями, и штаны мгновенно промокли. Руки сначала чувствовали шероховатости грубого бетона, потом онемели, потеряли чувствительность и начали служить обычными подставками. Если бы в тот момент я встретился с неприятелем, то оказался бы беспомощным, как младенец.
Стараясь отвлечься, я вспоминал расхожие легенды о подземных ходах, которые, если верить молве, часто прокладывались между мужскими и женскими монастырями. Если монахам приходилось преодолевать такие препятствия, чтобы пообщаться с представительницами противоположного пола, то это было покруче любой епитимьи.
Она тогда ко мне придет,
Когда весь мир угомонится,
Когда все доброе ложится
И все недоброе встает.
Так писал когда-то А.С. Пушкин, непонятно, что имея в виду. Надеюсь, не визиты к нему барышень по сырому тоннелю.
Лаз, видимо, постепенно начал подниматься вверх, потому что воды в трубе стал меньше. Она еще доходила до запястий, но я стал упираться ладонями в боковые стенки чуть выше ее уровня, и теперь хотя бы руки перестали коченеть от холода. Рассчитать в кромешной мгле пройденное расстояние было просто нереально. Ориентировался я по времени, каждые три-четыре минуты включал фонарь, чтобы невзначай не наткнуться на какой-нибудь роковой сюрприз. Пока впереди все было чисто, и хоть это немного радовало.
Наконец подо мной окончательно перестала хлюпать вода. Я решил немного передохнуть и согреть одеревеневшие члены. Какое это было блаженство – лежать вытянувшись на спине с рюкзаком под головой! Век бы не вылезал из этой замечательной, сухой и теплой трубы!
Вскоре усталые от напряжения мышцы расслабились, и я начал растирать руки. Когда их начало колоть сотнями острых иголок, взялся за колени. Как ни странно, штанины не протерлись, так что оказалось, что я по-прежнему был прилично одет.
– Интересно, как эту трубу преодолела Лена из пансионата, – думал я. – Если она была в платье, то голые колени от такого бетона должны были стереться до кости.
К сожалению, ее не было рядом, и чтобы задать этот вопрос, и попенять за то, что она не предупредила, что представляет собой этот романтический подземный ход.
Как только я почувствовал, что руки совсем отошли, сразу же решил двигаться дальше, но не смог пересилить навалившейся апатии. Никто из нас не знает, что день грядущий ему готовит, но мы знаем из детских прописей, что лучше не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Для меня вернее было бы сказать: сделать сейчас. Однако, известно и то, что благими намерениями выстлана дорога в ад. Хотя намеренье идти дальше у меня было, но вместо того, чтобы продолжать путь, я по-прежнему неподвижно лежал в трубе.
О том, что меня ждет в конце подземного хода, я старался не думать. Пока ничего, даже отдаленно напоминающее план действий, в голове не сложилось. Появилась даже мелкая мыслишка: что я, собственно, здесь делаю?! В конце концов, что мне за дело до всех этих людей. Отдам им саблю, пусть они подавятся – жизнь дороже.
Мне теперь кажется, что тогда я на какой-то момент то ли заснул, то ли потерял сознание. Когда в голове немного прояснилось, я почувствовал, что очень хочу курить. Я вытащил сигарету и щелкнул зажигалкой. Огонек вяло затеплился и тут же погас. Вот тут-то я окончательно пришел в себя и понял, что мне не хватает воздуха.
– Здесь почти нет кислорода! – мелькнула паническая мысль. – Если не выберусь на воздух – мне конец!
Теперь меня не нужно было подгонять. Я полз вперед, не обращая внимание на боль в подушечках ладоней и коленях. Тело опять покрыла испарина. Дышать становилось все труднее, а проклятая труба не кончалась. Теперь я даже не останавливался, чтобы осветить ближний участок пути. Вряд ли могли найтись желающие ползать по заполненному углекислым газом тоннелю, чтобы расставлять здесь ловушки.
Когда воздух сделался свежее, я не заметил, опомнился только тогда, когда мне показалось, что разгоряченного лица коснулся легкий сквозняк. Я несколько раз глубоко вздохнул и понял, что спасся. На всякий случай щелкнул зажигалкой. Она зажглась. Огонек даже слегка отклонялся в сторону выхода.
Теперь можно было не спешить, и я двигался дальше, не выключая фонарь, просто перекладывал его перед собой. Вскоре луч света уперся в какое-то препятствие. Вблизи оказалось, что это каменная стена, скорее всего, подземная часть фундамента дома. Перед ней открылась пиша, не просторная, но достаточно объемная, чтобы можно было развернуться и встать на ноги. Кажется, мой тернистый путь подходил к концу.
Дальше нужно было подниматься по металлической лестнице в вертикальной шахте. Я оставил рюкзак внизу, повесил на шею пистолет-пулемет и полез наверх. Не могу сказать, что я, собственно, рассчитывал увидеть в конце ствола, но никак не его переход в узкий каминный дымоход. Скорее всего, это была какая-то инженерная ошибка или глупая блажь покойного хозяина. Пролезть по дымоходу особого труда не составляло, он был достаточно широк, но стенки его были покрыты толстым слоем антрацитово-черной сажи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Теперь, когда все было освещено, и не нужно было лезть в черную неизвестность, я почувствовал себя вполне комфортабельно – опустился еще на одну скобу вниз и без труда открутил проволоку с кольца запала, после чего мешком свалился на дно дупла. Подо мной захлюпала вода. Но, на данном этапе, это было и к лучшему, было чем остудить пылающее лицо.
Как ни хотелось мне тишины и покоя, долго разлеживаться и отдыхать даже в такой желанной, прохладной луже я не мог – дело не терпело проволочек. Сначала я раскрутил медную проволоку, к которой была привязана сама граната, законтрил чеку кольца и сунул безопасное теперь оружие в карман. Горизонтальный лаз начинался прямо отсюда. Я осветил его фонарем и умилился изобретательности создателя подземного хода. Покойный нувориш решил проблему потайного прохода самым простым и доступным способом. Он просто-напросто проложил от дома до этого места обыкновенные канализационные трубы. К моему сожалению, с очень плохой гидроизоляцией. Низ трубы почти на четверть был. заполнен грунтовой водой.
– Должно же мне было в чем-то не повезти, – подумал я, представляя, какое меня ждет удовольствие ползти на четвереньках по трубе, да еще в ледяной воде, не меньше трехсот метров.
Нет, если хорошо подумать, то и в спокойной, городской жизни есть свои прелести!
Надеясь, что самое плохое уже позади, я укрепил рюкзак на спине так, чтобы он не мешал двигаться и, «помолясь усердно Богу», вручил себя своей звезде. Вода захлюпала под коленями, и штаны мгновенно промокли. Руки сначала чувствовали шероховатости грубого бетона, потом онемели, потеряли чувствительность и начали служить обычными подставками. Если бы в тот момент я встретился с неприятелем, то оказался бы беспомощным, как младенец.
Стараясь отвлечься, я вспоминал расхожие легенды о подземных ходах, которые, если верить молве, часто прокладывались между мужскими и женскими монастырями. Если монахам приходилось преодолевать такие препятствия, чтобы пообщаться с представительницами противоположного пола, то это было покруче любой епитимьи.
Она тогда ко мне придет,
Когда весь мир угомонится,
Когда все доброе ложится
И все недоброе встает.
Так писал когда-то А.С. Пушкин, непонятно, что имея в виду. Надеюсь, не визиты к нему барышень по сырому тоннелю.
Лаз, видимо, постепенно начал подниматься вверх, потому что воды в трубе стал меньше. Она еще доходила до запястий, но я стал упираться ладонями в боковые стенки чуть выше ее уровня, и теперь хотя бы руки перестали коченеть от холода. Рассчитать в кромешной мгле пройденное расстояние было просто нереально. Ориентировался я по времени, каждые три-четыре минуты включал фонарь, чтобы невзначай не наткнуться на какой-нибудь роковой сюрприз. Пока впереди все было чисто, и хоть это немного радовало.
Наконец подо мной окончательно перестала хлюпать вода. Я решил немного передохнуть и согреть одеревеневшие члены. Какое это было блаженство – лежать вытянувшись на спине с рюкзаком под головой! Век бы не вылезал из этой замечательной, сухой и теплой трубы!
Вскоре усталые от напряжения мышцы расслабились, и я начал растирать руки. Когда их начало колоть сотнями острых иголок, взялся за колени. Как ни странно, штанины не протерлись, так что оказалось, что я по-прежнему был прилично одет.
– Интересно, как эту трубу преодолела Лена из пансионата, – думал я. – Если она была в платье, то голые колени от такого бетона должны были стереться до кости.
К сожалению, ее не было рядом, и чтобы задать этот вопрос, и попенять за то, что она не предупредила, что представляет собой этот романтический подземный ход.
Как только я почувствовал, что руки совсем отошли, сразу же решил двигаться дальше, но не смог пересилить навалившейся апатии. Никто из нас не знает, что день грядущий ему готовит, но мы знаем из детских прописей, что лучше не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Для меня вернее было бы сказать: сделать сейчас. Однако, известно и то, что благими намерениями выстлана дорога в ад. Хотя намеренье идти дальше у меня было, но вместо того, чтобы продолжать путь, я по-прежнему неподвижно лежал в трубе.
О том, что меня ждет в конце подземного хода, я старался не думать. Пока ничего, даже отдаленно напоминающее план действий, в голове не сложилось. Появилась даже мелкая мыслишка: что я, собственно, здесь делаю?! В конце концов, что мне за дело до всех этих людей. Отдам им саблю, пусть они подавятся – жизнь дороже.
Мне теперь кажется, что тогда я на какой-то момент то ли заснул, то ли потерял сознание. Когда в голове немного прояснилось, я почувствовал, что очень хочу курить. Я вытащил сигарету и щелкнул зажигалкой. Огонек вяло затеплился и тут же погас. Вот тут-то я окончательно пришел в себя и понял, что мне не хватает воздуха.
– Здесь почти нет кислорода! – мелькнула паническая мысль. – Если не выберусь на воздух – мне конец!
Теперь меня не нужно было подгонять. Я полз вперед, не обращая внимание на боль в подушечках ладоней и коленях. Тело опять покрыла испарина. Дышать становилось все труднее, а проклятая труба не кончалась. Теперь я даже не останавливался, чтобы осветить ближний участок пути. Вряд ли могли найтись желающие ползать по заполненному углекислым газом тоннелю, чтобы расставлять здесь ловушки.
Когда воздух сделался свежее, я не заметил, опомнился только тогда, когда мне показалось, что разгоряченного лица коснулся легкий сквозняк. Я несколько раз глубоко вздохнул и понял, что спасся. На всякий случай щелкнул зажигалкой. Она зажглась. Огонек даже слегка отклонялся в сторону выхода.
Теперь можно было не спешить, и я двигался дальше, не выключая фонарь, просто перекладывал его перед собой. Вскоре луч света уперся в какое-то препятствие. Вблизи оказалось, что это каменная стена, скорее всего, подземная часть фундамента дома. Перед ней открылась пиша, не просторная, но достаточно объемная, чтобы можно было развернуться и встать на ноги. Кажется, мой тернистый путь подходил к концу.
Дальше нужно было подниматься по металлической лестнице в вертикальной шахте. Я оставил рюкзак внизу, повесил на шею пистолет-пулемет и полез наверх. Не могу сказать, что я, собственно, рассчитывал увидеть в конце ствола, но никак не его переход в узкий каминный дымоход. Скорее всего, это была какая-то инженерная ошибка или глупая блажь покойного хозяина. Пролезть по дымоходу особого труда не составляло, он был достаточно широк, но стенки его были покрыты толстым слоем антрацитово-черной сажи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78