– Адвокат О'Брайен на третьей, – доложила она.
Я сразу же нажал на загоревшуюся кнопку на корпусе телефонного аппарата.
– Здравствуй, Дейл, – сказал я.
– Привет, – ответила она. – Я хочу пригласить тебя завтра вечером в ресторан на ужин. Ты свободен завтра?
Я, будучи в возрасте тридцати семи лет, наверное все же уже слишком стар для того, чтобы перестать поражаться поступками современных, лишенных любого рода предрассудков, женщин. Во всяком случае до этого момента на ужин в ресторан меня еще ни одна женщина не приглашала. Меня, случалось, приглашали на ужин в гости, где обычно подавался бифштекс-бургиньон, а под него красное вино, и все это происходило при свете свечей в каком-нибудь укромном уголке весьма удаленном от полулюбительской кухни… Но вот в ресторан на ужин меня еще не приглашали. Никогда.
– Мэттью? – окликнула меня Дейл. – Ты где?
– Да, я… здесь. Здесь я, – ответил я.
– Ну так как, просто скажи, да или нет.
– Завтра я вылетаю в Новый Орлеан, – выдавил из себя я.
– Как здорово! – воскликнула Дейл. – А почему бы и мне в таком случае не составить тебе компанию?
Мое молчание теперь стало уже просто-таки осязаемым.
– Мэттью? – снова позвала она.
– Да-да, я здесь.
– Ну так как же?
– Дело в том… ну… буду вместе с дочерью, – промямлил я.
– А она что, будет возражать?
– Нет, не думаю, но…
– А где вы там остановились?
– В «Сен-Луи».
– Замечательно, я забронирую там номер. Каким рейсом мы вылетаем?
– Ты это серьезно?
– Ну разумеется, серьезно. Я, знаешь ли, уже давно подыскивала подходящую возможность, чтобы хоть на какое-то время вырваться из этого города. Так каким же рейсом мы вылетаем?
– Я попрошу своего секретаря заказать тебе билет на тот же рейс. И комнату тоже, если ты в самом деле…
– Я на самом деле, – сказала она.
– Тогда замечательно. Ведь это же замечательно, – сказал я, улыбаясь…
– Да уж, неплохо, – ответила она.
Глава 7
Дорога от международного аэропорта Нового Орлеана до Французского квартала по сути не должна была занять более двадцати минут, но все дело в том, что движение на 61-м шоссе было чрезвычайно интенсивным, и к тому же водителю такси пришлось притормозить у отеля «Сен-Луи» на Бьенвилле, чтобы оставить там Джоанну, Дейл и весь наш багаж. Офисы юридической фирмы «Фоэлгер, Хейторн, Пелесьер и Кортин» находились всего лишь в полудюжине кварталов оттуда, но тут оказалось, что отдельную трудность могут являть собой улицы с односторонним движением на подъездах к самому кварталу, в связи с чем до дома номер один на Шелл-Сквер мне удалось добраться не раньше, чем почти в семь часов вечера в пятницу.
Здание это представляло из себя огромный монстр-монолит, занимавший целый квартал от Каронделе до Святого Чарльза и от Пердидо до Пойдрас. Вход был расположен со стороны Каронделе, где такси и оставило меня. Но для того, чтобы добраться до него, мне сперва пришлось подняться вверх на несколько ступенек и оказаться на площадке футов в тридцать шириной, с внешней стороны которой был установлен оправленный в бронзу указатель «ШЕЛЛ-СКВЕР № 1», и затем я преодолел еще где-то ступенек десять, оказавшись уже на второй площадке, и потом еще десять ступенек к третьей площадке, по всей ширине которой располагались внушительных размеров двери из затемненного, не дающего бликов стекла. У меня было такое ощущение, как будто только что мне довелось совершить восхождение на одну из древних пирамид в долине реки Нил. В холле за стойкой полукруглой формы, изготовленной из того же камня, что и само здание – нечто среднее между мрамором и гранитом – сидел охранник. Он спросил у меня, являюсь ли я сотрудником «Шелл», и когда я ответил ему, что нет, не являюсь, убрал назад объемистый гроссбух, который он уже было собрался придвинуть ко мне. Вместо этого мне было предложено записать свое имя в другом журнале. Мне было также напомнено о необходимости при выходе из здания сделать там же отметку, после чего он по собственной инициативе показал мне жестом, в какой стороне находятся лифты. Сначала я остановился перед вывешенным на стене указателем, нашел в нем номер помещения, занимаемого фирмой «Фоэлгер, Хейторн, Пелесьер и Кортин», а затем поднялся на лифте на седьмой этаж.
За столом секретаря в ультрасовременной приемной никого не было. Пол здесь был сплошь застелен темно-синим ковром, на котором стоял стол белого огнеупорного пластика, на стене как раз напротив входной двери был повешен эстамп Мондриана, и по всей приемной были расставлены мягкие диваны и мягкие кресла эргономического дизайна. Но тем не менее я услышал, что откуда-то из дальнего конца холла раздавался стук пишущей машинки, где я впоследствии и обнаружил усталую секретаршу, и мне показалось, что она была даже рада тому, что благодаря мне, ей удалось получить хоть короткую передышку от вконец надоевшей машинки и от всех этих разбросанных по столу бесконечных страниц. Она самолично препроводила меня к закрытой двери орехового дерева, и затем поинтересовалась, не принести ли мне кофе. Я поблагодарил и отказался. Постучав в дверь, я услышал, как голос из-за нее ответил:
– Да, входите, пожалуйста.
Дэвиду Хейторну было наверное лет семьдесят, это был довольно хрупкий человечек с поразительно густой шевелюрой иссиня-черных волос и колючим взглядом карих глаз, а лицо его очень напоминало своим видом давно выцветший и попорченный погодой пергамент. Кабинет его, как и приемная, а также те несколько комнат, в которые мне довелось заглянуть по пути, были обставлены все в том же радикально современном стиле, что делало его похожим на какую-нибудь заблудшую душу, перенесшуюся из времен «Больших надежд» прямиком в эпоху «Звездных войн». Я представился, мы обменялись рукопожатиями, и он предложил мне кресло у стола.
– Итак, – заговорил Хейторн, – вы приехали сюда, чтобы увидеть оригинал трастового соглашения.
– Да, сэр, это так.
– Хотите кофе?
– Нет, сэр, благодарю вас.
– Вы наверное недоумеваете, почему я настоял на том, чтобы вы приехали сюда для этого.
– Я считаю, что я вполне мог вручить мистеру Миллеру запрос на предоставление…
– Да, но это в том случае, если бы вами был предъявлен иск. Но ведь вы, мистер Хоуп, не были тогда еще готовы к этому, не так ли? Не вполне, разве я не прав? Вам, возможно, и удалось напугать Двейна, но ведь мы-то с вами оба адвокаты, так что со мной вы можете быть предельно откровенны. Нам нечего от вас скрывать.
Когда кто-либо начинает без устали говорить о подобных вещах – а Дэвид Хейторн произнес эту фразу уже раза три по телефону и четвертый раз только что – то мне почему-то хочется тут же и понадежнее припрятать вилки и ножи из серебра. Я улыбнулся ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79