– Да, именно, он сказал, что собирается домой. Что не очень-то этично, Мэтт. Если выигрываешь, то обычно игру не бросаешь. Мы играли до часу ночи, а у него в кармане к одиннадцати уже было шестьдесят долларов.
– Именно тогда он и ушел? В одиннадцать?
– Ну, может, без чего-то одиннадцать. – Марк покачал головой. – И уже не в первый раз. По словам Арта, у твоего друга это входит в привычку.
– Что именно? Рано бросать игру?
– Да.
– Ты имеешь в виду, когда он выигрывает?
– И даже когда проигрывает. Арту нравится, когда играет семь человек. Это вносит определенную остроту. Когда кто-то рано выходит из игры, это снижает ее динамику. Держу пари, Арт попытается избавиться от него. Вчера он был вне себя от ярости, я тебе точно говорю, – Марк помолчал. – Что тогда твой друг будет делать? Без игры в покер для алиби?
– Ну… Не понимаю, что ты хочешь сказать.
– Разве? Мэтт, это ясно как день. У твоего друга небольшая интрижка на стороне. Что ж, это делает ему честь. Но неужели он не может подыскать для алиби чего-нибудь получше, чем игра в покер? Например, операции аппендицита по воскресным вечерам…
Глава 5
Следующие десять минут я провел в телефонной будке рядом с заправочной станцией. На часах было без пятнадцати десять, и движение на дороге усилилось. Легковые машины и грузовики двигались вплотную в обоих направлениях. Сколько я живу здесь, столько ведутся разговоры о финансировании суперавтострады через весь штат, которая приняла бы вместо города основной поток машин. Обсуждение идет до сих пор. Общее мнение таково, что если даже начать строительство сию минуту, закончится оно лет через десять. К этому времени движение на трассе будет заморожено на всем пути от Тампы до Эверглейдс.
Первым делом позвонил Эгги.
Прозвучало три гудка, наконец она отозвалась:
– Алло?
– Привет.
– Мэтт, как здорово! А я как раз собралась уходить.
– Куда же это?
– Очередная нудная репетиция. Ты освободишься сегодня после полудня?
– А что?
– У Джули урок на гитаре, у Джерри тренировка по баскетболу. Так что я свободна уж до пяти точно.
– Не дразни меня.
– А вот мне хочется.
– Не уверен, что вырвусь к тебе, – сказал я. – Дела складываются так, что, возможно, не смогу тебе даже позвонить.
– Почему? Что-нибудь случилось?
– Сегодня ночью у Джейми Парчейза убили жену и детей.
– Не может быть!
– Да, малышка, мне бы хотелось, чтобы этого не было, но…
– О, Мэтт, это ужасно!.. Кто это сделал?
– Пока не знаем.
– Но не Джейми, правда ведь?
– Не думаю.
– Ты не уверен?
– Просто не знаю, Эгги.
– Что думает полиция?
– Дело ведет Юренберг. Он сказал, что Джейми не подозревают, но я не очень-то этому поверил.
– А что Джейми?
– Утверждает, что это не он. Солнышко, мне надо идти. Когда ты закончишь со своей репетицией?
– Самое позднее в час.
– Я попытаюсь позвонить тебе после часа. Эгги?..
– Да, дорогой…
– Я чуть не сказал ей сегодня ночью… чуть не сказал Сьюзен, что хочу развода.
– Но не сказал все-таки?
– Нет.
– Ладно, милый.
– Эгги, я люблю тебя.
– Я тоже.
– Я попытаюсь позвонить тебе.
– Хорошо.
– Я люблю тебя, – повторил я и мягко опустил трубку на рычаг. Выудив из кармана очередную монетку, я быстро набрал номер телефона мотеля «Сад магнолий».
– «Сад магнолий», – отозвался женский голос, – доброе утро.
– Доброе утро, – сказал я. – Будьте добры, могу я поговорить с доктором Парчейзом? Он в двенадцатом номере.
– Соединяю с номером двенадцать, пожалуйста, сэр, – ответила она. – Доктор Парчейз, доктор Парчейз… – Ее голос умолк. Я представил, как она ведет указательным пальцем по списку. – Он выписался, сэр, – наконец сказала она.
– Вы уверены?
– Да, сэр.
– Когда он выехал?
– Что-то около девяти. Его подобрало такси из Калузы.
– Благодарю вас, – сказал я и повесил трубку. В телефонной будке было душно. Я приоткрыл дверь, чтобы глотнуть свежего воздуха, но тащившийся мимо трейлер наполнил будку гулом и чадом.
Я знал, что в таксопарках, будь то в Калузе или где угодно, никогда никому за исключением полиции не расскажут, куда отвезли пассажира. Я колебался, не позвонить ли все-таки в таксопарк и, отрекомендовавшись детективом Юренбергом, узнать, куда отвез ли пассажира, севшего в такси около мотеля «Сад магнолий», но не хватило дерзости. Вместо этого я попытался сообразить, куда мог отправиться Джейми в девять утра, будучи одет так же, как и вчера вечером, – ведь он ничего не взял с собой. Даже бритвенного прибора. Единственным местом, куда он мог поехать, так это обратно домой – принять душ, побриться, переодеться. Номер телефона я знал наизусть.
– Детектив Ди Лука, – отозвался мужской голос. Напарник Юренберга, вспомнил я, смуглый голубоглазый мужчина небольшого роста. Его голос был довольно пронзительным. Даже удивительно. Я ожидал услышать осевший голос, даже шепот.
– Говорит Мэттью Хоуп, – представился я, – адвокат доктора Парчейза.
– Да, сэр, доброе утро.
– Здравствуйте. Я хотел узнать, нет ли у вас доктора Парчейза?
– Да, сэр, он недавно приехал. Хотите поговорить?
– Если можно.
– Ну… Подождите секунду, ладно?
Он положил трубку рядом с телефоном. Я слышал, как он что-то крикнул какому-то Генри, и тут же Джейми взял трубку.
– Джейми, это я, Мэтт. Выслушай меня. Мне надо немедленно увидеться с тобой, но только не в доме, где повсюду рыщут полицейские.
– Что случилось, Мэтт?
– Ничего особенного. Мне нужно кое-что уточнить. Ты уже переоделся?
– Да.
– Собираешься на работу?
– Нет. Позвонил в контору и велел Луизе отменить прием.
– Отлично. Тогда придешь ко мне в контору к десяти тридцати?
– В чем дело, Мэтт?
– Сможешь приехать?
– Да, конечно.
– Увидимся, – сказал я. – До свидания, Джейми.
– До свидания, – озадаченно проговорил он.
Я опустил трубку и отправился к воздушному шлангу, где припарковал машину. Техник гаража стоял возле нее руки в боки. Похоже, он был чем-то задет; наверное, моя машина перегородила дорогу к шлангу. Он продолжал наблюдать за мной, когда я забирался в кабину. Едва я собрался дать задний ход, как он спросил:
– Сколько вы хотите за эту машину?
– Она не продается, – ответил я.
– Вам надо отрихтовать тот бампер, – посоветовал он. – Портит весь вид.
– Как-нибудь соберусь.
– Знаете, таких машин больше не делают.
– Знаю, – сказал я. – Это классика.
– Точно, – согласился он.
Становилось все жарче. Я включил кондиционер. Он тарахтел, дребезжал и лязгал, но стало чуть прохладнее. Когда я подъехал к повороту на шоссе 74, было почти десять часов. Я включил радио и поймал последние такты слащавой аранжировки песенки «Восход, закат». Сразу после этого начались новости. Главной темой было убийство Морин Парчейз и ее дочерей.
Наконец-то это перестало быть сном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47