– Нет, ничего.
– Кого-нибудь видели на улице?
– Никого.
– Свет горел?
– Да.
– Это было в порядке вещей?
– Морин всегда оставляет свет включенным, когда меня нет дома.
– Как вы вошли в дом, доктор Парчейз? Через входную дверь?
– Нет. Я поставил машину в гараж и прошел к боковой двери. К двери на кухню.
– Дверь была заперта?
– Да.
– У вас свой ключ от нее?
– Да.
– Вы играете в покер каждое воскресенье?
– Каждое второе воскресенье.
– Это установившийся порядок, да?
– Да, более или менее. Иногда бывает, что игру приходится отменять, потому что не собирается достаточно игроков.
– Каждый раз играют одни и те же?
– Да, состав постоянный. Но если кто-нибудь из нас не может, есть список запасных игроков…
– Если вы не против, я бы хотел узнать имена и телефоны игроков прямо сейчас, – сказал Юренберг.
В тот момент, когда звонил Юренберг, молодой врач с санитаром выносили тело Морин, покрытое клеенкой. Через край носилок свешивалась кисть левой руки. На ладони и пальцах были глубокие порезы, безымянный палец рассечен почти до кости. Следом двое патрульных несли другие носилки. Дочерям Джейми было соответственно шесть и четыре года от роду. В последний раз я видел их живыми недели две назад, когда Джейми пригласил нас всем семейством искупаться у него в бассейне. Малышка Эмили, которой было шесть лет, купаясь, поведала мне о том, что у ее приятеля на зубах скобки. Она поинтересовалась моим мнением по поводу скобок. Ничего страшного, ответил я, со временем снимут. Она, казалось, не поверила…
Прежде чем поднять трубку телефона, Юренберг обернул ладонь носовым платком, и только потом тупым концом карандаша набрал номер. Мне показалось это излишним, но, наверное, он знал, что делает. Он произнес в трубку:
– Мистер Крамер? С вами говорит детектив Юренберг из полицейского управления Калузы. Извините, что беспокою вас в такое время…
Двое патрульных тащили третьи носилки. Молодой врач и санитар «скорой помощи» направлялись обратно в спальню. Увидев носилки, они резко остановились. Врач выглядел раздраженным. Он покачал головой и снова вышел на улицу. Санитар спросил:
– Чем-нибудь помочь? – а патрульный, который шел первым, ответил:
– Нет, сами справимся…
Юренберг сказал по телефону:
– Я хотел спросить, сэр, был ли сегодня вечером у вас доктор Джейми Парчейз? Угу. Что ж, большое спасибо, сэр, я очень признателен. Благодарю вас, сэр, – повторил он и опустил трубку на рычаг, а носовой платок сунул обратно в карман. – Что ж, прекрасно, – обратился он к Джейми. – Доктор Парчейз, вы должны извинить меня за подобную проверку, но когда расследуется убийство, мы обязаны проверять все досконально. Полагаю, вы не собираетесь оставаться здесь на ночь?
– Такое и в голову не придет, – ответил Джейми.
– Дело в том, что по крайней мере до утра здесь будут люди. У нас еще много работы. Если вы не против, вам лучше переночевать где-нибудь в другом месте.
– Спасибо, – поблагодарил Джейми. – Пойду кое-что возьму.
Он направился было к своей спальне, но вдруг резко остановился. Тряхнув головой, он резко повернулся и вышел наружу. Я пошел за ним. Было десять минут третьего, когда мы покинули место преступления.
Глава 2
Я предложил Джейми переночевать у нас в комнате для гостей, но он сказал, что хочет побыть один: ему нужно время, чтобы хоть как-то прийти в себя. Я не заметил у него ни единой слезинки. Я ожидал слез, но их не было. Остановившись перед машиной, он вдруг сказал мне, что ему до смерти хочется выпить. Таким образом, вместо того чтобы повернуть налево в направлении аэропорта и вереницы небольших мотелей, вытянувшихся вдоль шоссе к северу, я повернул машину направо, надеясь отыскать открытый бар среди множества разбросанных тут и там вдоль Южного шоссе. Честно говоря, я сомневался в необходимости этого, но руки Джейми, лежащие на коленях, начали заметно дрожать.
Восточный край залива пунктирно обозначен ниткой шоссе № 41, более известного под названием Тамайами-Трейл. Мой напарник Фрэнк убежден, что «Тамайами» – это по-деревенски «На Майами». Возможно, он и прав. Если вы проследуете по автостраде 41 на юг, то в конце концов упретесь в шоссе Аллигаторов, которое пересекает полуостров Флорида и упирается в восточное побережье. Как раз теперь мы и продвигались на юг в поисках работающего бара, размышляя, не найдется ли хоть один такой на Уиспер-Кей. Неподалеку от пяти островков, но только три из них – Стоун-Крэб, Сабал и Уиспер-Кей – тянутся с севера на юг параллельно противоположному берегу. Фламинго и Люси служат мостиками, соединяя материк с островами Сабал и Стоун-Крэб. За ними простирается Мексиканский залив. Плывите, держа курс строго на запад от Калузы, – и в конце концов очутитесь в Корпус-Кристи, штат Техас.
Я высмотрел открытый бар сразу за торговым центром Кросс-ривер. Неоновая вывеска все еще горела, а у оштукатуренного фасада здания под разными углами стояло несколько машин. Но когда мы зашли внутрь, официантка в черной мини-юбке и белой блузке с глубоким вырезом сказала:
– Извините, у нас закрыто.
Она казалась слишком молоденькой и неопытной, чтобы подавать виски глубокой ночью. Бармен наливал новую порцию для одного из четверых мужчин, сидевших за стойкой. Официантка заметила мой взгляд и проговорила:
– Видите ли, они сидят уже давно. На самом деле, мы закрываемся.
В дальнем конце помещения двое юношей действительно переворачивали стулья вверх ножками и ставили их на столы, а третий уже подметал пол.
– А почему бы вам быстренько не обслужить нас – пока еще есть какое-то время до закрытия, а? – предложил я с улыбкой.
Официантку звали Сэнди. Так было написано белыми буквами на маленьком черном прямоугольнике из пластика, приколотом к ее блузке. Она неуверенно пробормотала: «Ну что ж…» – и посмотрела на бармена. Бармен философски пожал плечами, а затем кивком головы пригласил нас к стойке бара. Мы заняли места рядом с дверью, подальше от возбужденно о чем-то бормочущего телевизора. Показывали какой-то фильм. Что-то с Хэмфри Богартом. Я почему-то подумал, что юная официантка не имеет представления о том, кто такой Хэмфри Богарт.
– Что будете пить? – спросил бармен.
– Джейми?
– Бурбон со льдом.
– А мне девар с содовой.
Бармен кивнул. На экране телевизора Богарт говорил актрисе, которая мне была неизвестна, что она прекрасна, просто красавица. Джейми уставился на свои руки, лежащие на стойке бара, так пристально, как будто взглядом хотел заставить их перестать трястись. Бармен приготовил напитки, Джейми сразу поднял свой стакан и одним глотком осушил половину. И вот тут-то и хлынули слезы.
Я обнял его одной рукой.
– О, Господи, Мэтт, – всхлипывал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47