«Я в горах. В компании с монахами и пауками». Больше ничего. – Лиза покачала головой. – Понимаете, я хочу сказать, что у него с отцом были очень непростые отношения. С годами они вроде бы наладились, но все еще оставались натянутыми.
– А с матерью?
– А что с матерью? Вы с ней хоть раз встречались?
– Да.
– Тогда нечего и рассказывать. Одна головная боль. Всегда использовала Майкла как мальчика на побегушках – передай своему отцу то, передай это. Звонила по три-четыре раза на неделе, донимала письмами. Он сыт ею по горло.
– Поэтому он и общался с Морин.
– Ну, со мной он тоже общался, – заметила Лиза, – но иначе. Я хочу сказать, мы любовники.
Я внимательно посмотрел на нее.
Ей было семнадцать лет. Еще один продукт развода – мать в Коннектикуте, отец в Нью-Йорке… Или наоборот? Она сказала, что родителям известно, где она находится, и швырнула сигарету за борт, как ее саму вышвырнули из дому – или так она, по крайней мере, думала или чувствовала: «Конечно, они знают, где я нахожусь»… Сигарета шипит в воде вместе с окончанием фразы, тишина откликается молчаливым заключением: «И им на это наплевать!»
Я хотел спросить у нее… Я хотел сказать… Я хотел поговорить о том, как разводились ее родители. Я хотел узнать, как она реагировала. «Когда это случилось, сколько вам было лет, Лиза, кто из родителей потребовал развода, не была ли тут замешана другая женщина? Вы когда-нибудь видитесь со своими родителями, Лиза, со своим отцом? Что он за человек, испытываете ли вы к нему любовь и уважение, любите ли вы его? Простили ли вы его за уход из семьи? Простите ли когда-нибудь?..»
Я заглянул ей в глаза и увидел в них свое будущее, которое с трудом мог представить, не говоря уже о том, чтобы понять. Мое будущее. И моей дочери.
– Майкла можно навестить? – спросила Лиза.
– Пока нет, – ответил я.
– Где он сейчас?
– Его держат в полицейском участке. Вероятно, до завтрашнего утра он там и останется.
– Но вы сказали, что он в тюрьме.
– Так оно и есть. В полицейском участке. Там у них имеются камеры.
– Хотела бы я знать… – Она осеклась на полуслове.
– Что, Лиза?
– Что мне сейчас делать? Я хочу сказать… куда идти?
Кабинет начальника порта примыкал к мотелю, и на фоне стены из красного кирпича выделялась пара расположенных рядом дверей белого цвета. Я постучал, не дождался ответа, попробовал повернуть ручку и обнаружил, что дверь заперта. Я зашел в мотель и спросил у женщины, стоявшей за конторкой, где найти начальника порта. Она ответила, что он где-то на улице. Я снова вышел, обогнул здание и увидел седого мужчину, склонившегося над грядкой с геранями и окапывающего их при помощи совка. Он был одет в полосатую тенниску, синие джинсы и потертые башмаки, а на голове у него красовалась потрепанная фуражка яхтсмена.
– Простите, сэр? – обратился я к нему.
– Слушаю, – отозвался он, не поднимая глаз от грядки.
– Мне нужен начальник порта, – сказал я.
– Он перед вами.
– Меня зовут Мэттью Хоуп.
– Дональд Уичерли, – представился он и распрямился. – Чем могу служить?
– Я бы хотел задать несколько вопросов по поводу одного телефонного звонка вчера вечером.
– Зачем? – спросил он. Его глаза цвета неба смотрели искоса и с подозрением. Рука, державшая совок, лежала на бедре, а сам он настороженно стоял в ожидании – высокий, худой, видавший виды мужчина, желающий знать, почему я задаю вопросы, и, вероятно, размышляющий, с какой стати ему на них отвечать.
– Я адвокат, – сообщил я ему. – И здесь я по поводу Майкла Парчейза.
– Вы адвокат Майкла?
– Да. Вообще-то на самом деле я адвокат его отца.
– И все-таки? Вы адвокат Майкла или его отца?
– Его отца. Но здесь я в интересах Майкла.
– Майкл об этом знает или нет?
– Ему известно, что я здесь, – сказал я. Я лгал, но мне нужна была информация. – Майклу вчера позвонили, – добавил я. – Около половины двенадцатого. Вы подняли трубку.
– Вы спрашиваете или просто констатируете факт?
– Вы подняли трубку?
– Да.
– Где это произошло?
– В моем кабинете.
– Кто ему звонил?
– Не знаю. Звонивший не назвал себя.
– Это была женщина?
– Женщина, точно.
– Можете прикинуть ее возраст?
– Пожалуй, нет, сэр. Думаю, не смогу.
– Что она говорила?
– Она спросила Бухту Пирата, и я сказал, что она туда и попала. Тогда она попросила позвать к телефону Майкла Парчейза. Я ответил, что он на катере и мне придется туда сходить. Она спросила, не буду ли я столь любезен сделать это, и я отправился к Майклу.
– А потом?
– Он пришел и поговорил с ней по телефону.
– Вы слышали их разговор?
– Только конец. Я пошел к себе в комнату за бумагой, которую надо было прикрепить на доску объявлений. Когда я вернулся, он все еще разговаривал.
– Что же вы услышали?
– Он сказал: «Я там буду», потом добавил: «До свиданья» и повесил трубку.
– Вы не слышали, чтобы он упоминал чье-нибудь имя?
– Нет, сэр, не слышал.
– Повесив трубку, он что-нибудь сказал?
– Он сказал: «Благодарю вас, мистер Уичерли».
– И все?
– Да, сэр.
– Он не сказал, куда собирается?
– Нет, но, по-моему, он собирался отправиться именно туда, куда обещал этой женщине. – Начальник порта сделал паузу. Он посмотрел мне в глаза. – Если верить тому, что, я слышал, он предположительно сделал, зачем же ему отправляться в дом на Джакаранда и убивать всех троих? А получается, будто именно туда-то он и пошел и совершил все это. – Он недоверчиво покачал головой. – Хочу сообщить вам, мистер Хоуп, что мне крайне трудно в это поверить. Я не знаю более славного парня, чем Майкл Парчейз, и это истинная правда. Вы знаете, его родители развелись, когда ему было всего двенадцать… Ну да, наверное, вам все это известно – вы же адвокат его отца.
– Да, известно.
– Для подростка все это непросто. Как-то вечером мы долго беседовали на эту тему. Он признался, что наконец приходит в себя после всех этих лет. Так вот, понимаете, когда я слышу по радио, что он убил жену своего отца и своих сестер… ведь эти девочки были его сестрами, мистер Хоуп, у Майкла и у них в жилах текла кровь его отца, они были одной крови!.. Когда бы он о них ни говорил, он всегда называл их сестрами – неважно, что они были сводные. Его сестры то, его сестры это – он так мог рассказывать и о родной сестре, не так ли? Такое чувство появляется тогда, когда кто-нибудь вам по-настоящему дорог. Он действительно любил этих девочек. А если вы кого-то любите, то вы не сделаете того, о чем твердит это проклятое радио. Он убил! Да это невозможно, вот и все!..
«Но Майкл-то сказал, что это его рук дело», – напомнил я себе.
Глава 9
Из телефонной будки рядом с рестораном я позвонил Юренбергу и сказал, что мне необходимо как можно быстрее переговорить с Майклом Парчейзом. Он сказал, что с парнем еще не закончили заниматься, и спросил, не смогу ли я подъехать ближе к вечеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– А с матерью?
– А что с матерью? Вы с ней хоть раз встречались?
– Да.
– Тогда нечего и рассказывать. Одна головная боль. Всегда использовала Майкла как мальчика на побегушках – передай своему отцу то, передай это. Звонила по три-четыре раза на неделе, донимала письмами. Он сыт ею по горло.
– Поэтому он и общался с Морин.
– Ну, со мной он тоже общался, – заметила Лиза, – но иначе. Я хочу сказать, мы любовники.
Я внимательно посмотрел на нее.
Ей было семнадцать лет. Еще один продукт развода – мать в Коннектикуте, отец в Нью-Йорке… Или наоборот? Она сказала, что родителям известно, где она находится, и швырнула сигарету за борт, как ее саму вышвырнули из дому – или так она, по крайней мере, думала или чувствовала: «Конечно, они знают, где я нахожусь»… Сигарета шипит в воде вместе с окончанием фразы, тишина откликается молчаливым заключением: «И им на это наплевать!»
Я хотел спросить у нее… Я хотел сказать… Я хотел поговорить о том, как разводились ее родители. Я хотел узнать, как она реагировала. «Когда это случилось, сколько вам было лет, Лиза, кто из родителей потребовал развода, не была ли тут замешана другая женщина? Вы когда-нибудь видитесь со своими родителями, Лиза, со своим отцом? Что он за человек, испытываете ли вы к нему любовь и уважение, любите ли вы его? Простили ли вы его за уход из семьи? Простите ли когда-нибудь?..»
Я заглянул ей в глаза и увидел в них свое будущее, которое с трудом мог представить, не говоря уже о том, чтобы понять. Мое будущее. И моей дочери.
– Майкла можно навестить? – спросила Лиза.
– Пока нет, – ответил я.
– Где он сейчас?
– Его держат в полицейском участке. Вероятно, до завтрашнего утра он там и останется.
– Но вы сказали, что он в тюрьме.
– Так оно и есть. В полицейском участке. Там у них имеются камеры.
– Хотела бы я знать… – Она осеклась на полуслове.
– Что, Лиза?
– Что мне сейчас делать? Я хочу сказать… куда идти?
Кабинет начальника порта примыкал к мотелю, и на фоне стены из красного кирпича выделялась пара расположенных рядом дверей белого цвета. Я постучал, не дождался ответа, попробовал повернуть ручку и обнаружил, что дверь заперта. Я зашел в мотель и спросил у женщины, стоявшей за конторкой, где найти начальника порта. Она ответила, что он где-то на улице. Я снова вышел, обогнул здание и увидел седого мужчину, склонившегося над грядкой с геранями и окапывающего их при помощи совка. Он был одет в полосатую тенниску, синие джинсы и потертые башмаки, а на голове у него красовалась потрепанная фуражка яхтсмена.
– Простите, сэр? – обратился я к нему.
– Слушаю, – отозвался он, не поднимая глаз от грядки.
– Мне нужен начальник порта, – сказал я.
– Он перед вами.
– Меня зовут Мэттью Хоуп.
– Дональд Уичерли, – представился он и распрямился. – Чем могу служить?
– Я бы хотел задать несколько вопросов по поводу одного телефонного звонка вчера вечером.
– Зачем? – спросил он. Его глаза цвета неба смотрели искоса и с подозрением. Рука, державшая совок, лежала на бедре, а сам он настороженно стоял в ожидании – высокий, худой, видавший виды мужчина, желающий знать, почему я задаю вопросы, и, вероятно, размышляющий, с какой стати ему на них отвечать.
– Я адвокат, – сообщил я ему. – И здесь я по поводу Майкла Парчейза.
– Вы адвокат Майкла?
– Да. Вообще-то на самом деле я адвокат его отца.
– И все-таки? Вы адвокат Майкла или его отца?
– Его отца. Но здесь я в интересах Майкла.
– Майкл об этом знает или нет?
– Ему известно, что я здесь, – сказал я. Я лгал, но мне нужна была информация. – Майклу вчера позвонили, – добавил я. – Около половины двенадцатого. Вы подняли трубку.
– Вы спрашиваете или просто констатируете факт?
– Вы подняли трубку?
– Да.
– Где это произошло?
– В моем кабинете.
– Кто ему звонил?
– Не знаю. Звонивший не назвал себя.
– Это была женщина?
– Женщина, точно.
– Можете прикинуть ее возраст?
– Пожалуй, нет, сэр. Думаю, не смогу.
– Что она говорила?
– Она спросила Бухту Пирата, и я сказал, что она туда и попала. Тогда она попросила позвать к телефону Майкла Парчейза. Я ответил, что он на катере и мне придется туда сходить. Она спросила, не буду ли я столь любезен сделать это, и я отправился к Майклу.
– А потом?
– Он пришел и поговорил с ней по телефону.
– Вы слышали их разговор?
– Только конец. Я пошел к себе в комнату за бумагой, которую надо было прикрепить на доску объявлений. Когда я вернулся, он все еще разговаривал.
– Что же вы услышали?
– Он сказал: «Я там буду», потом добавил: «До свиданья» и повесил трубку.
– Вы не слышали, чтобы он упоминал чье-нибудь имя?
– Нет, сэр, не слышал.
– Повесив трубку, он что-нибудь сказал?
– Он сказал: «Благодарю вас, мистер Уичерли».
– И все?
– Да, сэр.
– Он не сказал, куда собирается?
– Нет, но, по-моему, он собирался отправиться именно туда, куда обещал этой женщине. – Начальник порта сделал паузу. Он посмотрел мне в глаза. – Если верить тому, что, я слышал, он предположительно сделал, зачем же ему отправляться в дом на Джакаранда и убивать всех троих? А получается, будто именно туда-то он и пошел и совершил все это. – Он недоверчиво покачал головой. – Хочу сообщить вам, мистер Хоуп, что мне крайне трудно в это поверить. Я не знаю более славного парня, чем Майкл Парчейз, и это истинная правда. Вы знаете, его родители развелись, когда ему было всего двенадцать… Ну да, наверное, вам все это известно – вы же адвокат его отца.
– Да, известно.
– Для подростка все это непросто. Как-то вечером мы долго беседовали на эту тему. Он признался, что наконец приходит в себя после всех этих лет. Так вот, понимаете, когда я слышу по радио, что он убил жену своего отца и своих сестер… ведь эти девочки были его сестрами, мистер Хоуп, у Майкла и у них в жилах текла кровь его отца, они были одной крови!.. Когда бы он о них ни говорил, он всегда называл их сестрами – неважно, что они были сводные. Его сестры то, его сестры это – он так мог рассказывать и о родной сестре, не так ли? Такое чувство появляется тогда, когда кто-нибудь вам по-настоящему дорог. Он действительно любил этих девочек. А если вы кого-то любите, то вы не сделаете того, о чем твердит это проклятое радио. Он убил! Да это невозможно, вот и все!..
«Но Майкл-то сказал, что это его рук дело», – напомнил я себе.
Глава 9
Из телефонной будки рядом с рестораном я позвонил Юренбергу и сказал, что мне необходимо как можно быстрее переговорить с Майклом Парчейзом. Он сказал, что с парнем еще не закончили заниматься, и спросил, не смогу ли я подъехать ближе к вечеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47