У Тедди Кареллы губы были чуть полноватые и великолепного рисунка, а кроме того, часто привлекали внимание ещё и потому, что были лишены способности произнбсить слова. Она была глухонемой от рождения и по этой причине лицо её, как, впрочем, и остальное тело, использовалось ею как средство общения и, может быть, в силу этого отличалось особой выразительностью.
Они продолжали хранить молчание. Тедди – потому что не могла говорить, Карелла – просто потому, что ему говорить не хотелось. Но тем не менее между ними происходила молчаливая схватка. Наконец Карелла вынужден был уступить.
– Ну ладно, ладно, – ворчливо проговорил он. – Я уже снова с тобой.
Она вытянула указательный палец в его сторону, а потом согнула его, как бы нажимая на спусковой крючок.
– Да, дорогая, – признался он. – Я снова убиваюсь по своей работе.
Внезапно без всякого предупреждения она уселась к нему на колени. Руки его нежно обхватили её, и она сразу же сжалась теплым комочком, подтянув кверху колени и прижимаясь лицом к его Груди. Потом она заглянула ему в лицо и одними глазами сказала: “Расскажи”.
– Да все об этой утопленнице, – сказал он. – О Мэри-Луизе Прошек.
Тедди понимающе кивнула.
– Посуди сама: ей тридцать три года, она приезжает в этот город с намерением начать новую жизнь. А потом труп её всплывает на поверхность реки Харб. Письмо, которое она отправила своим родителям, было полно самых радужных надежд. Даже если бы мы и подозревали здесь самоубийство, то содержание письма должно было бы вызвать у нас сомнение. А по данным судебно-медицинской экспертизы, смерть наступила в результате острого отравления мышьяком и в воду она попала уже мертвой. Ты успеваешь следить за тем, что я говорю?
Тедди в ответ только кивнула, не сводя с него широко раскрытых глаз.
– А тут ещё у неё оказалась; татуировка вот здесь... – и он показал место между большим и указательным пальцами на правой руке. – Там были сердечки и слово МИК. Татуировки этой у неё не было, когда она покидала свой родной Скрантон. Ну, и как по-твоему, сколько может быть этих МИКов в нашем городе?
Тедди красноречиво закатила глаза.
– Вот видишь. Специально ли она приехала сюда, чтобы встретиться с этим Миком? Случайно ли она встретилась с ним? Был ли он тем, кто бросил её в реку, предварительно отравив мышьяком? Да и как вообще разыскивать какого-то типа, о котором только и знаешь, что зовут его Миком?
Тедди потыкала себя пальцем в то место на руке, где у утопленницы была татуировка.
– Осмотреть те места, где делают татуировки? Я уже начал проверять все эти заведения. Надеюсь, что нам там удастся хоть что-то выяснить, потому что не так-то уж много бывает женщин, которые пользуются их услугами. – Он помолчал, а потом, как бы решив, что хватит разговаривать на производственные темы, спросил: – А чем ты здесь занималась целый день?
Тедди сложила ладони, а потом раскрыла их как книгу.
– И что же ты читала?
Тедди отошла и тут же вернулась с журналом в красочной обложке, раскрыла его и положила на колени Карелле.
– Господи! Неужели ты читала объявления о желании завести знакомство при помощи переписки? Зачем?
Тедди высоко подняла плечи, улыбнулась, а потом торопливо прикрыла ладонью рот.
– Просто так, для смеха?
Тедди улыбнулась и, снова раскрыв журнал, присела на подлокотничек кресла. При этом движении юбка её слегка задралась Карелла принялся было перелистывать страницы. Потом он посмотрел на жену, снова перевел взгляд на журнал, а потом со словами: “Да ну её к черту, всю эту муру!” отшвырнул журнал и усадил Тедди к себе на колени.
Журнал упал на пол, раскрывшись на разделе под рубрикой “Личное”.
Он так и остался лежать на полу, когда Стив Карелла поцеловал жену в молчаливые её уста, а потом в шею, взял её на руки и унес в другую комнату.
В рубрике “Личное” было одно небольшое объявление, в котором говорилось:
ВДОВЕЦ. СОЛИДНЫЙ. ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОЙ ВНЕШНОСТИ. ТРИДЦАТИ ПЯТИ ЛЕТ. ХОЧЕТ НАЙТИ ПОНИМАНИЕ И ЗАКЛЮЧИТЬ СОЮЗ С ЖЕНЩИНОЙ ИЗ ПРИЛИЧНОЙ СЕМЬИ. ОТВЕТ НАПРАВЛЯТЬ ПО АДРЕСУ: ЦЕНТР. АБ/ЯЩ. 137.
Глава 6
Девушка перечитала это объявление по меньшей мере раз шесть и сейчас она уже, наверное, в пятый раз переписывала письмо, которое собиралась отправить по указанному в объявлении адресу. Глупой её никак нельзя было назвать, поэтому она не особенно верила в то, что послание её приведет к каким-то романтическим или хотя бы интересным последствиям. В конце концов ей уже исполнилось тридцать семь, а лет примерно с тридцати пяти она разуверилась во всем и решила, что романтика и интересная жизнь ей, как видно, просто не уготованы судьбой.
К жизненным проблемам она теперь относилась со здоровой толикой цинизма. Естественно, что кое-кто мог бы сказать, что в этом, её цинизме скрывалось немало того, что принято определять формулировкой “зелен виноград”, но она искренне считала, что деление только в этом. Она была взращена на легенде о Большой Любви, насмотрелась за свою жизнь телефильмов на эту тему, а разговоры о ней слышала с тех самых пор, как научилась понимать английский язык. Она поддалась очарованию этой легенды потому, что была девушкой строгих нравов и к тому же наделенной богатым воображением. И где-то в глубине души считала, что блестящий рыцарь в сияющих доспехах все-таки существует – и она терпеливо дожидалась его появления.
Но если ты не отличаешься особой красотой, то ожидание это грозит затянуться надолго.
В романах все это выглядит достаточно мило, но в этом мире девушек значительно больше, чем мужчин, а мужчины нашего столь неромантического мира мало интересуются тем, можешь ли ты решать дифференциальные уравнения или нет, – им куда важнее смазливая мордашка. К тому же она, собственно, никогда и не считала себя какой-то особенной там интеллектуалкой. Она успела закончить школу бизнеса и, работая теперь в одном из небольших концернов, считалась вполне знающей секретаршей. Однако, достигнув возраста тридцати семи лет, она пришла к выводу, что вся эта легенда о Большой Любви, – которой размахивали перед её носом все эти литературные жулики, была не более чем симфонией лягушек в пруду.
Она ничего не имела против того, что все это оказалось на деле пускай и милым, но не более чем кваканьем.
И тем не менее она, скорее всего, просто убеждала себя, будто она ничего не имеет против этого.
С девичеством своим она рассталась на двадцать девятом году. Связь эта разочаровала её. Ни тебе звуков труб, ни развевающихся флагов, ни торжественного колокольного звона. Была просто боль.
С той поры она изредка позволяла себе подобные связи. У неё выработался свой взгляд на секс и это была странная смесь недоверчивости дикого лесного зверя с равнодушной покорностью квакерской невесты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Они продолжали хранить молчание. Тедди – потому что не могла говорить, Карелла – просто потому, что ему говорить не хотелось. Но тем не менее между ними происходила молчаливая схватка. Наконец Карелла вынужден был уступить.
– Ну ладно, ладно, – ворчливо проговорил он. – Я уже снова с тобой.
Она вытянула указательный палец в его сторону, а потом согнула его, как бы нажимая на спусковой крючок.
– Да, дорогая, – признался он. – Я снова убиваюсь по своей работе.
Внезапно без всякого предупреждения она уселась к нему на колени. Руки его нежно обхватили её, и она сразу же сжалась теплым комочком, подтянув кверху колени и прижимаясь лицом к его Груди. Потом она заглянула ему в лицо и одними глазами сказала: “Расскажи”.
– Да все об этой утопленнице, – сказал он. – О Мэри-Луизе Прошек.
Тедди понимающе кивнула.
– Посуди сама: ей тридцать три года, она приезжает в этот город с намерением начать новую жизнь. А потом труп её всплывает на поверхность реки Харб. Письмо, которое она отправила своим родителям, было полно самых радужных надежд. Даже если бы мы и подозревали здесь самоубийство, то содержание письма должно было бы вызвать у нас сомнение. А по данным судебно-медицинской экспертизы, смерть наступила в результате острого отравления мышьяком и в воду она попала уже мертвой. Ты успеваешь следить за тем, что я говорю?
Тедди в ответ только кивнула, не сводя с него широко раскрытых глаз.
– А тут ещё у неё оказалась; татуировка вот здесь... – и он показал место между большим и указательным пальцами на правой руке. – Там были сердечки и слово МИК. Татуировки этой у неё не было, когда она покидала свой родной Скрантон. Ну, и как по-твоему, сколько может быть этих МИКов в нашем городе?
Тедди красноречиво закатила глаза.
– Вот видишь. Специально ли она приехала сюда, чтобы встретиться с этим Миком? Случайно ли она встретилась с ним? Был ли он тем, кто бросил её в реку, предварительно отравив мышьяком? Да и как вообще разыскивать какого-то типа, о котором только и знаешь, что зовут его Миком?
Тедди потыкала себя пальцем в то место на руке, где у утопленницы была татуировка.
– Осмотреть те места, где делают татуировки? Я уже начал проверять все эти заведения. Надеюсь, что нам там удастся хоть что-то выяснить, потому что не так-то уж много бывает женщин, которые пользуются их услугами. – Он помолчал, а потом, как бы решив, что хватит разговаривать на производственные темы, спросил: – А чем ты здесь занималась целый день?
Тедди сложила ладони, а потом раскрыла их как книгу.
– И что же ты читала?
Тедди отошла и тут же вернулась с журналом в красочной обложке, раскрыла его и положила на колени Карелле.
– Господи! Неужели ты читала объявления о желании завести знакомство при помощи переписки? Зачем?
Тедди высоко подняла плечи, улыбнулась, а потом торопливо прикрыла ладонью рот.
– Просто так, для смеха?
Тедди улыбнулась и, снова раскрыв журнал, присела на подлокотничек кресла. При этом движении юбка её слегка задралась Карелла принялся было перелистывать страницы. Потом он посмотрел на жену, снова перевел взгляд на журнал, а потом со словами: “Да ну её к черту, всю эту муру!” отшвырнул журнал и усадил Тедди к себе на колени.
Журнал упал на пол, раскрывшись на разделе под рубрикой “Личное”.
Он так и остался лежать на полу, когда Стив Карелла поцеловал жену в молчаливые её уста, а потом в шею, взял её на руки и унес в другую комнату.
В рубрике “Личное” было одно небольшое объявление, в котором говорилось:
ВДОВЕЦ. СОЛИДНЫЙ. ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОЙ ВНЕШНОСТИ. ТРИДЦАТИ ПЯТИ ЛЕТ. ХОЧЕТ НАЙТИ ПОНИМАНИЕ И ЗАКЛЮЧИТЬ СОЮЗ С ЖЕНЩИНОЙ ИЗ ПРИЛИЧНОЙ СЕМЬИ. ОТВЕТ НАПРАВЛЯТЬ ПО АДРЕСУ: ЦЕНТР. АБ/ЯЩ. 137.
Глава 6
Девушка перечитала это объявление по меньшей мере раз шесть и сейчас она уже, наверное, в пятый раз переписывала письмо, которое собиралась отправить по указанному в объявлении адресу. Глупой её никак нельзя было назвать, поэтому она не особенно верила в то, что послание её приведет к каким-то романтическим или хотя бы интересным последствиям. В конце концов ей уже исполнилось тридцать семь, а лет примерно с тридцати пяти она разуверилась во всем и решила, что романтика и интересная жизнь ей, как видно, просто не уготованы судьбой.
К жизненным проблемам она теперь относилась со здоровой толикой цинизма. Естественно, что кое-кто мог бы сказать, что в этом, её цинизме скрывалось немало того, что принято определять формулировкой “зелен виноград”, но она искренне считала, что деление только в этом. Она была взращена на легенде о Большой Любви, насмотрелась за свою жизнь телефильмов на эту тему, а разговоры о ней слышала с тех самых пор, как научилась понимать английский язык. Она поддалась очарованию этой легенды потому, что была девушкой строгих нравов и к тому же наделенной богатым воображением. И где-то в глубине души считала, что блестящий рыцарь в сияющих доспехах все-таки существует – и она терпеливо дожидалась его появления.
Но если ты не отличаешься особой красотой, то ожидание это грозит затянуться надолго.
В романах все это выглядит достаточно мило, но в этом мире девушек значительно больше, чем мужчин, а мужчины нашего столь неромантического мира мало интересуются тем, можешь ли ты решать дифференциальные уравнения или нет, – им куда важнее смазливая мордашка. К тому же она, собственно, никогда и не считала себя какой-то особенной там интеллектуалкой. Она успела закончить школу бизнеса и, работая теперь в одном из небольших концернов, считалась вполне знающей секретаршей. Однако, достигнув возраста тридцати семи лет, она пришла к выводу, что вся эта легенда о Большой Любви, – которой размахивали перед её носом все эти литературные жулики, была не более чем симфонией лягушек в пруду.
Она ничего не имела против того, что все это оказалось на деле пускай и милым, но не более чем кваканьем.
И тем не менее она, скорее всего, просто убеждала себя, будто она ничего не имеет против этого.
С девичеством своим она рассталась на двадцать девятом году. Связь эта разочаровала её. Ни тебе звуков труб, ни развевающихся флагов, ни торжественного колокольного звона. Была просто боль.
С той поры она изредка позволяла себе подобные связи. У неё выработался свой взгляд на секс и это была странная смесь недоверчивости дикого лесного зверя с равнодушной покорностью квакерской невесты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51