– В чем дело? Тебя пугает это? Не нужно пугаться. Сейчас ей очень больно, но она уже не соображает, что с ней происходит. Единственное, о чем она сейчас способна думать, так это о том, почему это её все время выворачивает наизнанку. Видишь, какая вонь тут стоит. А ты-то как её выносишь? – Он хохотнул. Но тут же снова помрачнел. Он явно не склонен был идти на какие-то компромиссы. – Что именно известно твоему мужу? – спросил он. – Что знает об этом твой муж?
Тедди стояла совершенно неподвижно. Лицо её оставалось непроницаемым. Дональдсон пристально вглядывался в него.
– Ну, ладно, – сказал он. – Будем исходить из самого худшего. Предположим, что в данный момент он мчится сюда во главе целого батальона полицейских. Так?
И опять на лице Тедди не дрогнул ни один мускул.
– Но он ничего не найдет, когда заявится сюда. Ни меня, ни мисс Эймс, ни тебя. Он застанет здесь одни голые стены. Пойдем-ка со мной, – сказал он и, подталкивая впереди себя Тедди, вошел в спальню. – Садись, – приказал он. – Сюда, на кровать. Ну, пошевеливайся.
Тедди села. Дональдсон выдвинул верхний ящик комода и принялся складывать вещи в чемодан.
– А ты хорошенькая, – сказал он. – Попадись мне кто-нибудь вроде тебя, то... – он не договорил. – Вся беда в таком деле, как мое, это то, что тут невозможно получать удовольствие, – сказал он с ноткой обиды в голосе. – Дурнушки чем хороши? Тем, что они идут на любую приманку. А стоит только связаться с красивой и сразу же все окажется под угрозой. А убийство – это такая вещь, которая не терпит огласки, правильно я говорю? Правда, и оплачивается оно неплохо. И не верь болтовне о том, что преступление не окупается. Окупается и ещё как. Если, конечно, ты не попадешься. – Он усмехнулся. – Но я не дам себя поймать. – Он снова посмотрел на нее. – Ты вот – очень хорошенькая. А кроме того, ты и говорить не можешь. Поэтому перед тобой и можно говорить о любых секретах. – Он сокрушенно покачал головой. – Жаль только, что у нас с тобой не так-то много времени в запасе. – Он снова качнул головой. – А ты все-таки очень хорошенькая, – повторил он.
Тедди продолжала неподвижно сидеть на постели.
– Ты наверняка знаешь, что это значит, – сказал он. – Я говорю сейчас о том, каково приходится тем, у кого красивая внешность. Иногда бывает очень обидно, правда ведь? Мужчины терпеть тебя не могут, не доверяют тебе. Это я сейчас себя имею в виду. Не любят они мужиков со слишком приятной внешностью. В их присутствии они сами испытывают неловкость. Они считают, что уж больно ты привлекателен. Это как бы напоминает им обо всех мелких неладах с миром и с собой. Одним словом, комплексу ют. – Он сделал паузу, а потом продолжил. – Да я могу обработать в два счета любую девчонку, веришь? Любую. Стоит мне только поглядеть на неё чуть повнимательней – и она просто помирает от счастья. – Он хихикнул. – Помирает. Забавно. Улавливаешь? Да ты наверняка и сама это знаешь, я думаю. Мужчины тоже увиваются вокруг тебя, так ведь? – Он вопросительно посмотрел на нее. – Ладно, можешь себе сидеть так, упрятавшись в свою раковину. Ты ведь тоже поедешь сейчас со мной, ты же сама знаешь, так ведь? Ты для меня что-то вроде гарантии. – Он снова хохотнул. – Из нас с тобой вышла бы великолепная пара. Да, было бы на что любоваться. Мы бы работали на контрасте. Блондин и брюнетка. Очень хорошо смотрится. А к тому же для разнообразия и мне неплохо бы показаться рядом с красивой девушкой. Мне до смерти надоели все эти образины. Но доход они приносят совсем неплохой. У меня уже набежал приличный счет в банке.
В соседней комнате застонала лежавшая на кушетке Приссила Эймс. Дональдсон подошел к двери и заглянул туда.
– Успокойся, милая, – крикнул он. – Еще немного и ты освежишься, поплавав в речной воде. – Он снова со смехом обернулся в сторону Тедди. – Очень милая девушка, – сказал он. – Но страшна как смертный грех. Но хорошая. – И он снова принялся за укладку вещей, действуя молча и быстро. Тедди следила за ним. Она не заметила среди вещей пистолета, значит, возможно, что у него его просто нет.
– Ты должна будешь помочь мне спустить её вниз, – внезапно объявил он. – Мы снова воспользуемся грузовым лифтом. Быстренько прошмыгнем коридором, спустимся и уже на улице. Тебе придется некоторое время побыть со мной. Ты не можешь говорить и это прекрасно. Значит, мне нечего опасаться телефонных разговоров, не станешь ты болтать и с сотрудниками гостиниц. Все сложилось как нельзя лучше. Мне просто придется держать от тебя подальше карандаши и бумагу, я правильно говорю? – Он поглядел на нее, и выражение его глаз внезапно изменилось. – Можно будет и неплохо поразвлечься между делом, – сказал он. – Мне чертовски надоели все эти страшилища, но, с другой стороны, на красавиц нельзя полагаться. Вокруг одни сплошной жулики. Но мы все-таки прекрасно проведем время. – Он бросил внимательный взгляд на её лицо. – Тебе не улыбается эта идея, так что ли? Ничего не поделаешь. Ты даже можешь считать, что тебе ещё здорово повезло. Ведь ты могла бы отправиться в совместное плавание с мисс Эймс, не так ли? Так что считай, что тебе повезло. Большинство женщин теряют голову, как только я появляюсь в комнате. Да, тебе повезло. Я парень компанейский и очень хорошо знаю самые приятные заведения в этом городе. Я же их должен просто профессионально хорошо знать. Здесь я следую своему служебному долгу, призванию, можно сказать. Собственно по профессии я счетовод, бухгалтер. И бухгалтерия, по существу, и является моим призванием. А поскольку к убийству у меня тоже профессиональный подход, к и тут я веду строгий, учет. Преимущественно одиноким дурнушками, махнувшими на себя рукой. А ты свалилась на меня как неожиданный подарок судьбы. Честно говоря, я даже рад, что ты решила выследить меня. – Он совсем по-мальчишески улыбнулся. – Приятно, знаешь, иметь кого-нибудь, с кем можно откровенно поговорить, зная при этом, что сам-то он говорить не может. В этом-то и заключается тайна и смысл католического вероисповедания, а заодно – и психоанализа. Ты спокойно можешь с полной откровенностью рассказать о себе все, и самое страшное, что тебе может грозить, так это то, что тебе придется раз двенадцать прочитать на память “Отче наш”, или вдруг тебе скажут на все твои излияния, что все объясняется тем, что ты не любил свою мамашу. Вот и с тобой меня не ждет никакая кара, Я могу говорить о чем угодно, ты можешь это слушать, я мне при этом не придется плести всякие идиотские басенки о бессмертной любви. А кроме того, ты наверняка отлично выглядишь в постели. В тихом омуте черти водятся, так ведь?
Неожиданно до него донесся щелчок замка. Он тут же развернулся и выбежал в гостиную.
Карелла увидел, как в дверном проеме возник белокурый гигант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51