Ее это не обмануло.
— Меня предупреждали, что вы неглупы.
Отвечать, кажется, не требовалось, так что я и не стал стараться.
— Мы искали вас. Где вы были?
— С друзьями, — сказал я.
— Я приехала в Комб-Бассет. И что я там обнаружила? Жеребца нет, ни с ногой, ни без ноги. Сида Холли нет. Рыдающего владельца нет. Только какая-то старая карга, которая сказала, что все уехали к Арчи домой.
Я разглядывал ее с доброжелательным видом. Я очень хорошо умею принимать такой вид.
— Итак, — продолжала Индия Кэткарт с видимым отвращением, — я отправляюсь в дом мистера Арчибальда Кирка в деревню Шелли-Грин и что нахожу там?
— Что?
— Я нахожу там человек пять журналистов, разных фотографов, миссис Арчибальд Кирк и глухого старца, который говорит: «Э?»
— А что потом?
— Миссис Кирк смотрит на меня чистыми глазами и врет. Она говорит, что не знает, где кто. Через три часа я вернулась в Комб-Бассет, чтобы посмотреть на туристов.
— Вы нашли кого-нибудь из них?
— Они прошли двадцать миль и забрались на пастбище, на котором держат быка. Они в панике ринулись обратно и стали рассуждать о том, как привлечь фермера к суду за то, что он позволяет опасному животному разгуливать рядом с общественной дорогой. Мужчина с лысиной и длинным хвостом сказал, что он привлечет еще и миссис Брэккен за то, что она не держала своего жеребца в стойле, чтобы предотвратить ампутацию, которая вызвала у его дочери истерику.
— Жизнь — это один долгий фарс, — сказал я. Это было ошибкой.
Она тут же уцепилась за это.
— Это ваш комментарий по поводу жестокого обращения с животными?
— Нет.
— Ваше мнение о туристах?
— Пешеходные дорожки очень важны.
Она перевела взгляд с меня на бармена.
— Газированную минеральную воду, лед и лимон, пожалуйста.
Она сама заплатила за свою выпивку, как будто это подразумевалось. Я задумался, насколько ее вызывающее поведение неосознанно и привычно — или она дозирует его в зависимости от того, с кем говорит. Я часто узнавал много полезного о людях, наблюдая за тем, как они разговаривают с другими, и сравнивая реакцию.
— Вы ведете нечестную игру, — сказала она, глядя на меня поверх лимона, насаженного на край стакана. — Ведь именно благодаря «горячей линии» в «Памп» вы попали в Комб-Бассет. Кевин говорит, что вы платите свои долги.
Так платите.
— "Горячая линия" — это его собственная идея. Неплохая, если не считать сотни ложных сообщений. Но сегодня я ничего не могу вам сказать.
— Не «не можете», а не хотите.
— Очень часто это одно и то же.
— Избавьте меня от философии!
— Я с наслаждением читаю вашу еженедельную страницу, — сказал я.
— Но не хотите появиться на ней?
— Это верно.
Она вскинула голову.
— Многие просили меня не печатать то, что я знаю.
Я не хотел окончательно поссориться с ней и мог отказаться от мимолетного удовольствия подшутить над ней, поэтому я принял доброжелательный вид и не стал комментировать.
— Вы женаты? — спросила она.
— Разведен.
— А дети?
Я покачал головой.
— А вы?
Она больше привыкла задавать вопросы, чем отвечать на них. Поэтому ощутимо замешкалась, прежде чем сказать:
— У меня то же самое.
Я глотнул скотча.
— Передайте Кевину, я очень сожалею, что не могу описать ему подоплеку событий. Передайте, что я поговорю с ним в понедельник.
— Этого недостаточно.
— Больше я ничего не могу сделать.
— Вам кто-то платит? — требовательно спросила она. — Другая газета?
Я покачал головой.
— В понедельник. — Я поставил пустой стакан на стойку. — До свидания.
— Подождите!
Она посмотрела на меня взглядом, в котором не было феминистской агрессии и не читалась необходимость набирать очки в битве, которую выиграло предыдущее поколение. Я подумал, что, возможно, Индия Кэт-карт не создана для продолжительного брака, как и я. Я женился на любящей и милой девушке и заставил ее ожесточиться — худшая и самая печальная ошибка моей жизни. Индия спросила:
— Вы не голодны? Я целый день ничего не ела. Мой кошелек выдержит два обеда.
Бывает хуже. Я быстро обдумал вероятность того, что меня размажут по пятнадцатой странице, и решил, как обычно, что у всякого риска есть свои пределы. Рискуйте, но с предосторожностями — великий девиз.
— Ваш ресторан или мой? — улыбаясь, спросил я, и тут же в ее глазах мелькнул слабый отблеск триумфа — она подумала, что рыбка попалась.
Мы ужинали в шумном, ярко освещенном, большом и полном народу ресторане. Выбор был за Индией. Это было ее естественное окружение. Несколько подхалимов зааплодировали, когда шепелявая девушка провела нас к центральному почетному столику. Индия Кэткарт признала аплодисменты и потащила меня за собой, как хвост кометы Галлея, никому меня пока не представляя.
Меню было поразительным, но по давней привычке я заказал самые простые блюда, с которыми можно было неплохо управляться одной рукой, кресс-салат, кэрри из утки с тушеными овощами. Индия заказала баклажаны в масле и гору хрустящих лягушачьих лапок, которые ела руками.
Лучше всего в этом ресторане было то, что шум делал приватную беседу невозможной — все, что там говорилось, могли услышать за соседними столиками.
— Итак, — сказала Индия, — Бетти Брэккен была в слезах?
— Я не видел ни одной слезинки.
— Чего стоил этот жеребец?
Я попробовал овощи и решил, что они пережарены.
— Никто не знает, — сказал я.
— Кевин сказал мне, что он стоит четверть миллиона. Вы просто уклоняетесь от ответов.
— Сколько стоит и чего стоит — это разные вещи. Он мог выиграть дерби. Он мог стоить миллионы. Никто не знает.
— Вы всегда играете словами?
— Довольно часто, — признался я. — Как и вы.
— Где вы учились?
— Спросите Кевина, — улыбнулся я.
— Кевин рассказывал мне о вас такие вещи, что вы можете не захотеть, чтобы я о них знала.
— Какие же?
— Например, что легко обмануться вашим мирным видом. Что у вас вольфрам вместо нервов. Что вы болезненно относитесь к потере руки. Хватит для начала?
Я задушу Кевина, подумал я.
— Как вам лягушачьи лапки? — спросил я.
— Мускулистые.
— Ничего, у вас острые зубки.
Ее отношение вполне заметно сменило направление от покровительства до неуверенности, и она начала мне нравиться.
После кэрри и лягушек мы выпили кофе, в промежутках пару раз обменявшись оценивающими взглядами. Мельком я подумал, какова она в постели, и так же мельком подумал, что никто не станет обнимать потенциальную кобру. У меня и мысли не возникло попробовать.
Она, кажется, приняла мою пассивность за разрешение действовать. Она заплатила за нас обоих кредитной карточкой «Памп», как и обещала, и явно ожидала, что я отплачу в понедельник, дав Кевину эксклюзивное интервью.
Я пообещал, зная, что не смогу этого избежать, и предложил подвезти ее до дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70