Думай.
Причина того, что я не могу получить информацию о Квинте — то, что ее нет в компьютере. Так? Так. Так где же она?
На полке над компьютером стоял ряд папок с номерами от 1 до 9, но ни на одной не было пометки «Квинт». Я взял номер 1 и заглянул в нее. Там было несколько писем и голубая дискета в прозрачной обложке. Судя по письмам, в этой папке содержалась информация о ссудах «Топлайн фудс», выплаты по которым были просрочены. Я вставил дискету в дисковод, но получил не более и не менее как одно единственное слово: ПАРОЛЬ.
Пароль? А черт его знает. Я просмотрел одну за другой все папки и в шестой нашел метку «Квинт». В ней была уже не одна, а три дискеты. Я вставил в дисковод первую. ПАРОЛЬ? Вторую и третью — ПАРОЛЬ? Вот мерзость, подумал я.
В поисках чего-нибудь, что могло бы помочь, я открыл тяжелую белую коробку размером раза в два больше обувной, которая занимала остальное пространство на полке. Там оказалась стопка больших черных пластиковых футляров. Я вытянул один, открыл и увидел видеокассету, но не обычную, а вдвое толще. Наклейка гласила: «ВЕТАСАМ». Ниже было написано: "Серия Квинта.
15Х30 сек".
Я закрыл этот футляр и открыл следующий. «Серия Квинта. 15Х30 сек».
Во всех было одно и то же.
Для этих кассет нужен был специальный видеомагнитофон, которого в кабинете миссис Доув не было. Для того чтобы посмотреть, что же записано на этих дорогих кассетах, мне нужно было унести одну с собой.
Я, конечно, мог попросту спрятать одну из них под куртку и вынести отсюда. Я мог забрать все дискеты, требующие пароля. Но это означало, во-первых, что я их ворую, во-вторых, что меня могут с ними поймать, в-третьих, полученную таким образом информацию невозможно будет использовать впоследствии в легальном расследовании. Я стащил бы саму информацию, если бы смог, но не носители. Думай.
Как я уже говорил Чарльзу в Эйнсфорде, мне пришлось научиться работать с компьютерами просто для того, чтобы идти в ногу со временем, но будущее становилось настоящим так быстро, что я никогда не мог его обогнать.
Кто-то попробовал открыть дверь. Не было времени вернуть кабинету нормальный вид. Я успел только пересечь комнату и встать так, чтобы меня скрыла открывающаяся дверь. План Б был прост — бежать, тем более что на мне были кроссовки.
Ручка повернулась еще раз и подергалась, но ничего больше не произошло. Кто бы ни был там, снаружи, у него либо не было ключей, либо он убедился, что все в порядке. Так или иначе, я едва мог дышать.
Странно, но выброс адреналина подсказал мне решение компьютерной проблемы. Если уж я не могу вывести содержимое дискеты на экран, я могу переправить ее целиком на другой компьютер, чтобы спокойно и не торопясь взломать пароль или найти человека, который поможет мне в этом. Среди неподсоединенных кабелей был и телефонный. Я воткнул его в соответствующее гнездо компьютера, подсоединив модем миссис Доув к всемирной сети.
После пары неудачных попыток, когда я отчаянно вспоминал полузабытые навыки, я был вознагражден зажегшимся на экране сообщением: «Введите номер телефона».
Я ввел номер телефона своей квартиры на Пойнт-сквер, нажал на ввод, и на экране после непродолжительной паузы высветилось сообщение: «Передача данных завершена». Что бы там ни было на дискете с этикеткой «Квинт», теперь оно было в моем компьютере в Лондоне. Я перекачал туда же две оставшихся дискеты с той же этикеткой, а следом за ними дискету из папки номер один и изрядную часть из папки номер три с пометками «Тилпит».
Однако как передать содержимое с кассет «ВЕТАСАМ», я не знал. С сожалением я оставил их. Я просмотрел бумаги в папке Квинта, сделал ксерокопию одной страницы — списка странных ипподромов — и сунул ее в поясную сумку.
После этого я отсоединил кабели, закрыл компьютер, проверил, чтобы все папки и кассеты вернулись в прежнее положение, и закрыл шкаф. Потом я осторожно отворил дверь в коридор. Тишина.
С облегчением вздохнув, я закрыл дверь кабинета миссис Доув, прошел мимо ряда других кабинетов и наткнулся на первое препятствие — дверь на пожарную лестницу была не просто закрыта, над ней горела красная лампочка.
Очень часто красные лампочки означают, что включена сигнализация.
Я слишком долго пробыл в кабинете миссис Доув. Я снова вернулся к ее двери, спустился по пожарной лестнице за лифтом и вышел на первом этаже в холл со стеклянными дверями за стоянкой.
Один шаг в вестибюль оказался лишним. Кто-то довольно сильно ударил меня по голове, и один из охранников в синей форме набросил на меня что-то вроде ремня, притянув руки к телу.
Я рванулся вперед и получил еще один удар по голове, который поверг меня в беспомощное состояние. Я сознавал, что нахожусь в лифте, но не был уверен, как именно я туда попал. Я чувствовал, что у меня связаны ноги, что меня постыдно проволокли по какому-то ковру и бросили в кресло.
Обычное кресло скандинавского стиля с деревянными подлокотниками, как везде в этом офисе. — Привяжите его, — раздался голос, и третий ремень затянулся у меня поперек груди, так что, когда туман в голове рассеялся, я оказался совершенно не в состоянии пошевелиться и мысленно сыпал проклятиями. Голос принадлежал Оуэну Йоркширу. Он сказал:
— Прекрасно. Хорошо сработано. Оставьте гаечный ключ на столе. Возвращайтесь на лестницу и никого сюда не пускайте.
— Да, сэр.
— Подождите, — несколько неуверенно приказал Йоркшир. — Вы уверены, что это именно тот человек?
— Да, сэр. У него тот же самый пропуск, который мы выдали ему вчера.
Ему сказали сдать пропуск, когда он будет уходить, но он этого не сделают.
— Отлично. Спасибо. Идите.
Дверь за охранниками закрылась, и Оуэн Йоркшир сорвал с моей спецовки пропуск, прочел имя и бросил на стол.
Мы были в его кабинете на пятом этаже. Кресло, в котором я сидел, стояло на ковре. Я был в безвыходном положении и чувствовал себя глупо.
Все приличия были забыты. Оуэн Йоркшир был весьма зол, недоверчив и, я бы сказал, испуган.
— Что ты здесь делал? — заорал он. Его голос эхом отдался в тихой комнате. Он нависал надо мной, его большая голова была рядом с моей. Все его черты, подумал я, слегка преувеличены — большой нос, большие глаза, широкий лоб, плоские щеки, квадратная челюсть, большой рот. Черные вьющиеся волосы до плеч, слегка тронутые сединой, казалось, были насыщены энергией.
Я бы дал ему лет сорок, может, чуть меньше.
— Отвечай! — крикнул он. — Что ты здесь делал?
Я не ответил. Он схватил со стола тяжелый пятнадцатидюймовый гаечный ключ и замахнулся. Как будто собирался дать мне им по голове. Если его мальчики в синем именно так использовали эту штуку, а я полагал, что так оно и было, то не похоже, что еще одно соприкосновение ее с моим черепом позволит получить хоть какой-то ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Причина того, что я не могу получить информацию о Квинте — то, что ее нет в компьютере. Так? Так. Так где же она?
На полке над компьютером стоял ряд папок с номерами от 1 до 9, но ни на одной не было пометки «Квинт». Я взял номер 1 и заглянул в нее. Там было несколько писем и голубая дискета в прозрачной обложке. Судя по письмам, в этой папке содержалась информация о ссудах «Топлайн фудс», выплаты по которым были просрочены. Я вставил дискету в дисковод, но получил не более и не менее как одно единственное слово: ПАРОЛЬ.
Пароль? А черт его знает. Я просмотрел одну за другой все папки и в шестой нашел метку «Квинт». В ней была уже не одна, а три дискеты. Я вставил в дисковод первую. ПАРОЛЬ? Вторую и третью — ПАРОЛЬ? Вот мерзость, подумал я.
В поисках чего-нибудь, что могло бы помочь, я открыл тяжелую белую коробку размером раза в два больше обувной, которая занимала остальное пространство на полке. Там оказалась стопка больших черных пластиковых футляров. Я вытянул один, открыл и увидел видеокассету, но не обычную, а вдвое толще. Наклейка гласила: «ВЕТАСАМ». Ниже было написано: "Серия Квинта.
15Х30 сек".
Я закрыл этот футляр и открыл следующий. «Серия Квинта. 15Х30 сек».
Во всех было одно и то же.
Для этих кассет нужен был специальный видеомагнитофон, которого в кабинете миссис Доув не было. Для того чтобы посмотреть, что же записано на этих дорогих кассетах, мне нужно было унести одну с собой.
Я, конечно, мог попросту спрятать одну из них под куртку и вынести отсюда. Я мог забрать все дискеты, требующие пароля. Но это означало, во-первых, что я их ворую, во-вторых, что меня могут с ними поймать, в-третьих, полученную таким образом информацию невозможно будет использовать впоследствии в легальном расследовании. Я стащил бы саму информацию, если бы смог, но не носители. Думай.
Как я уже говорил Чарльзу в Эйнсфорде, мне пришлось научиться работать с компьютерами просто для того, чтобы идти в ногу со временем, но будущее становилось настоящим так быстро, что я никогда не мог его обогнать.
Кто-то попробовал открыть дверь. Не было времени вернуть кабинету нормальный вид. Я успел только пересечь комнату и встать так, чтобы меня скрыла открывающаяся дверь. План Б был прост — бежать, тем более что на мне были кроссовки.
Ручка повернулась еще раз и подергалась, но ничего больше не произошло. Кто бы ни был там, снаружи, у него либо не было ключей, либо он убедился, что все в порядке. Так или иначе, я едва мог дышать.
Странно, но выброс адреналина подсказал мне решение компьютерной проблемы. Если уж я не могу вывести содержимое дискеты на экран, я могу переправить ее целиком на другой компьютер, чтобы спокойно и не торопясь взломать пароль или найти человека, который поможет мне в этом. Среди неподсоединенных кабелей был и телефонный. Я воткнул его в соответствующее гнездо компьютера, подсоединив модем миссис Доув к всемирной сети.
После пары неудачных попыток, когда я отчаянно вспоминал полузабытые навыки, я был вознагражден зажегшимся на экране сообщением: «Введите номер телефона».
Я ввел номер телефона своей квартиры на Пойнт-сквер, нажал на ввод, и на экране после непродолжительной паузы высветилось сообщение: «Передача данных завершена». Что бы там ни было на дискете с этикеткой «Квинт», теперь оно было в моем компьютере в Лондоне. Я перекачал туда же две оставшихся дискеты с той же этикеткой, а следом за ними дискету из папки номер один и изрядную часть из папки номер три с пометками «Тилпит».
Однако как передать содержимое с кассет «ВЕТАСАМ», я не знал. С сожалением я оставил их. Я просмотрел бумаги в папке Квинта, сделал ксерокопию одной страницы — списка странных ипподромов — и сунул ее в поясную сумку.
После этого я отсоединил кабели, закрыл компьютер, проверил, чтобы все папки и кассеты вернулись в прежнее положение, и закрыл шкаф. Потом я осторожно отворил дверь в коридор. Тишина.
С облегчением вздохнув, я закрыл дверь кабинета миссис Доув, прошел мимо ряда других кабинетов и наткнулся на первое препятствие — дверь на пожарную лестницу была не просто закрыта, над ней горела красная лампочка.
Очень часто красные лампочки означают, что включена сигнализация.
Я слишком долго пробыл в кабинете миссис Доув. Я снова вернулся к ее двери, спустился по пожарной лестнице за лифтом и вышел на первом этаже в холл со стеклянными дверями за стоянкой.
Один шаг в вестибюль оказался лишним. Кто-то довольно сильно ударил меня по голове, и один из охранников в синей форме набросил на меня что-то вроде ремня, притянув руки к телу.
Я рванулся вперед и получил еще один удар по голове, который поверг меня в беспомощное состояние. Я сознавал, что нахожусь в лифте, но не был уверен, как именно я туда попал. Я чувствовал, что у меня связаны ноги, что меня постыдно проволокли по какому-то ковру и бросили в кресло.
Обычное кресло скандинавского стиля с деревянными подлокотниками, как везде в этом офисе. — Привяжите его, — раздался голос, и третий ремень затянулся у меня поперек груди, так что, когда туман в голове рассеялся, я оказался совершенно не в состоянии пошевелиться и мысленно сыпал проклятиями. Голос принадлежал Оуэну Йоркширу. Он сказал:
— Прекрасно. Хорошо сработано. Оставьте гаечный ключ на столе. Возвращайтесь на лестницу и никого сюда не пускайте.
— Да, сэр.
— Подождите, — несколько неуверенно приказал Йоркшир. — Вы уверены, что это именно тот человек?
— Да, сэр. У него тот же самый пропуск, который мы выдали ему вчера.
Ему сказали сдать пропуск, когда он будет уходить, но он этого не сделают.
— Отлично. Спасибо. Идите.
Дверь за охранниками закрылась, и Оуэн Йоркшир сорвал с моей спецовки пропуск, прочел имя и бросил на стол.
Мы были в его кабинете на пятом этаже. Кресло, в котором я сидел, стояло на ковре. Я был в безвыходном положении и чувствовал себя глупо.
Все приличия были забыты. Оуэн Йоркшир был весьма зол, недоверчив и, я бы сказал, испуган.
— Что ты здесь делал? — заорал он. Его голос эхом отдался в тихой комнате. Он нависал надо мной, его большая голова была рядом с моей. Все его черты, подумал я, слегка преувеличены — большой нос, большие глаза, широкий лоб, плоские щеки, квадратная челюсть, большой рот. Черные вьющиеся волосы до плеч, слегка тронутые сединой, казалось, были насыщены энергией.
Я бы дал ему лет сорок, может, чуть меньше.
— Отвечай! — крикнул он. — Что ты здесь делал?
Я не ответил. Он схватил со стола тяжелый пятнадцатидюймовый гаечный ключ и замахнулся. Как будто собирался дать мне им по голове. Если его мальчики в синем именно так использовали эту штуку, а я полагал, что так оно и было, то не похоже, что еще одно соприкосновение ее с моим черепом позволит получить хоть какой-то ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70