— На долю Нолана выпало много испытаний.
— Нолан очень горячий и вспыльчивый мужчина, — заявил Тремьен с нарастающим раздражением. — Если не хочешь, чтобы змея тебя укусила, не стоит дразнить ее палкой.
— Тремьен! — воскликнула Фиона, шокированная таким резким замечанием.
Тремьен сразу же смягчился:
— Моя дорогая девочка, я знаю, что он твой кузен. Я знаю, " что на его долю выпало много испытаний, я знаю, что ты его — обожаешь, но ему и Сэму противопоказано находиться вместе в одном помещении. Он перевел взгляд с Фионы на меня.
— С вами все в порядке?
— Да.
— Джон был великолепен! — воскликнула Мэкки. Перкин нахмурился.
Эрика посмотрела на меня и как-то по-ведьмински ухмыльнулась:
— У вас чрезмерная физическая подготовка для литератора.
— Поехали домой, — оборвал все разговоры Тремьен.
Он встал, поцеловал Фиону, взял со стола коробку с серебряным кубком и направился к выходу, явно не сомневаясь в повиновении его сыновей, невестки и будущего биографа. Мы поднялись и послушно последовали за ним. Уходил он нарочито медленно, как бы извиняясь за происшедшее и не скрывая недовольства и досады на своем лице, — прекрасный повод для недругов посмеяться и потешиться у него за спиной.
Ничего подобного. Никто не хихикнул. Тремьен пользовался неподдельным уважением — на лицах большинства присутствующих я видел выражение искренней симпатии, а не зависти или ехидства.
Своим успехом Тремьен, несомненно, в какой-то мере был обязан вражде между его лучшими жокеями, и сам он, может быть, того и не ведая, подливал масла в огонь этой вражды; поставив меня посередине, он вряд ли выбрал лучшее средство для пожаротушения.
— Может быть, мне завтра утром лучше не выезжать на тренировку? — спросил я, когда мы подошли к воротам автомобильной стоянки.
— Вы испугались? — Тремьен остановился как вкопанный.
Я застыл рядом с ним. Остальная троица ушла вперед.
— Нолану и Сэму это не нравится, вот и все, — ответил я.
— Вы чертовски хорошо скачете. Я выбью для вас допуск. Нолана я укрощу угрозами. Понятно? Я кивнул. Он внимательно посмотрел на меня:
— Так из-за этого Нолан сказал, что убьет вас? Помимо того что вы публично выставили его дураком?
— Думаю, что так.
— Вы хотите попробовать себя в одном или двух забегах? Если нет, то так и скажите.
— Хочу.
— Стало быть, завтра проезжаете Бахромчатого. А сейчас вам лучше поехать с Фионой. Доставьте ее домой в целости и сохранности. Гарри не любит, когда ее пестует Нолан, и он имеет на это право.
— Хорошо.
Он решительно кивнул головой и устремился к своему «вольво», я же повернул назад. Фиону я встретил в вестибюле, она о чем-то спорила с Ноланом. Увидев меня-, они с Эрикой явно вздохнули с облегчением, у Нолана же готов был начаться новый приступ ярости.
— Я боялась, что вы уехали, — сказала Фиона.
— Спасибо Тремьену.
— Почему этот бачок с помоями постоянно сшивается около нас? — гневно спросил Нолан.
Впрочем, я не заметил, чтобы он вновь собирался наброситься на меня.
— Гарри попросил его проводить меня до дому, — спокойно объяснила Фиона. — Езжай домой, Нолан, и немного отдохни, иначе завтра утром ты будешь не в форме, а тебе выступать в Ныобери.
В озабоченности кузины нельзя было не услышать скрытую угрозу, и это дало ему, по крайней мере, повод не потеряв лица ретироваться. Фиона с сожалением и озабоченностью смотрела ему вслед, этих ее чувств ни я, ни Эрика не разделяли.
На утренней проездке я свалился с Дрифтера и очутился в опилках прямо посреди тренировочной дорожки. Тремьен выказал некоторую обеспокоенность при абсолютном отсутствии сочувствия, причем его обеспокоенность касалась в основном лошади. Он послал конюха, чтобы тот попытался поймать Дрифтера, и с отвращением наблюдал, как я ковыляю к нему, потирая ушибленное, бедро.
— Сосредоточьтесь, — сказал он. — О чем, черт возьми, вы думаете?
— Его все время заносит в сторону.
— Вы сами не смогли удержать его на прямой. Не нужно оправданий, вы были рассеянны.
Конюх изловил Дрифтера и подвел его к нам.
— Садитесь, — раздраженно буркнул Тремьен.
Я вновь вскочил в седло. Тремьен прав относительно моей рассеянности, внутренне я был с ним согласен: причиной моей несобранности был короткий и плохой сон.
Прошлой ночью, когда я вернулся после общения с Гарри, все уже давно спали. Ночь была прекрасна, и я не торопился домой. Я шел из деревни, а надо мной простиралось великолепное звездное небо, предутренний морозный воздух наполнял мои легкие; однако даже вся эта прелесть не могла выгнать из моей головы мысли о совершенных преступлениях. Я долго не мог заснуть, а когда заснул, то видел какие-то беспокойные сны. Проснулся я совершенно разбитым.
Я вернулся на Дрифтере вместе с другими наездниками, участвовавшими в утренней проездке, и отправился завтракать, наполовину уверенный в том, что Тремьен не разрешит мне днем выехать на Бахромчатом. Тремьен сам, несомненно, находился в состоянии крайней подавленности, причиной которой явился финал вчерашнего вечера, и я сочувствовал ему, поскольку человек его плана заслуживал только приятных воспоминаний.
Когда я вошел, он читал газету и тяжело вздыхал.
— Как они, черт возьми, успели узнать про это так быстро?
— О чем?
— Вот об этом.
В раздражении он перебросил мне через стол газету, в которой я прочитал, что престижный банкет, посвященный вручению Национальной премии, закончился кровавой потасовкой двух жокеев-скандалистов. Экс-чемпиона, Ягера друзьям пришлось разнимать с чемпионом среди любителей Ноланом Эверардом (который недавно находился под следствием за убийство). Относительно этого случая Тремьен Викерс сказал: «Без комментариев». Спонсор был вне себя от гнева. Жокей-клуб занимается этим делом. На этом статья заканчивалась.
— Полнейший вздор, — фыркнул Тремьен. — Никаких «без комментариев» я и не думал говорить. Никто и не спрашивал меня о каких-либо комментариях. Спонсор ушел еще до того, как все это началось, с чего бы ему было гневаться? То же можно сказать и о членах жокей-клуба — они ушли сразу после речей. Перед тем как они ушли, я даже разговаривал с некоторыми из них. Они поздравляли меня. Как можно было печатать такую ложь!
— Скоро вся эта шумиха уляжется, — попытался я его успокоить.
— Выставили меня полным дураком.
— На берите в голову, — предложил я, — считайте это шуткой.
— Я не намерен шутить.
— А никто и не шутит.
— Вся эта свистопляска началась из-за Гарри, не так ли? Все из-за этого случая чувствуют себя не в своей тарелке. Черт бы побрал эту Анжелу Брикел!
Я поджарил себе тост.
— Вы чувствуете себя достаточно в форме, чтобы проездить Бахромчатого? — спросил Тремьен.
— Если вы позволите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90