???????????
Я бы не смог никого убедить поверить мне. Кэри был почтенным пожилым человеком, основателем практики, авторитетной фигурой, тем, кого больше всех уважали и кому больше всех доверяли пациенты.
Все эти старики. Его поколение. Полжизни знакомые друг с другом. Знающие все секреты.
Давным-давно отец Ронни Апджона и дед Тео Трэверса были страховыми агентами, которые делали деньги на не совсем обычных сделках.
Давным-давно Кении Макклюэр заказал тетра-дотоксин, чтобы незаконно передать его Макинтошу, постоянно игравшему в карты с Кэри. Я подумал, что это Кэри убедил Кении, который был ветеринаром, но не его партнером, приобрести яд, и Кении, раскаиваясь в содеянном, получил пулю за свои муки.
Давным-давно Винн Лиз выстрелом из строительного пистолета пригвоздил штаны своего врага к его же интимным местам, отсидел срок и после уехал в Австралию.
Все ныне существующие беды начались с момента возвращения Винна Лиза, и, наверно, он и был тем ключом зажигания, что завел всю машину.
Кэри были нужны деньги. Вполне вероятно, что он потерял все деньги, которые копил себе на старость, в авантюре с Порфири-Плейс. И вполне вероятно, что он попытался их вернуть, используя свои профессиональные знания.
Можно предположить, что он каким-то образом уговорил Трэверса, страхового агента в третьем поколении, примкнуть к нему, чтобы разбогатеть. Возможно даже, что Трэверс, как и Кении, захотел выйти из игры и встретил свою смерть.
Я подумал, что Кэри подпалил здание не только для того, чтобы затруднить или сделать невозможной идентификацию Трэверса, но также для того, чтобы скрыть свои собственные махинации. Заявки, счета, все предательские бумаги исчезли в огне очень кстати — я с ужасом видел все как наяву. Кроме того, сгорели анализы крови, взятые у лошади с поврежденной берцовой костью, умершей на операционном столе. Эти анализы таили в себе угрозу, ведь они бы выявили избыток калия. Тогда бы нашлось объяснение всем загадочным смертям в операционной и начались бы поиски виновного.
Ни у кого не вызывало подозрения, что Кэри часто ходит в кладовую, где хранятся внутривенные капельные растворы. Никто никогда не спрашивал, какие вещества заказывает Кэри. Никому не казалось странным, что он ездит повидать старых друзей и посмотреть их лошадей, и никто бы не удивился, если бы увидел его однажды ночью осматривающим лошадей у Иглвуда, а в это время он исподтишка колол им инсулин.
Кэри мог пойти куда захочется и делать то, что ему вздумается. Он был вне подозрения, недостижим и непререкаем. Но все же ни один главный ветеринар, будучи в здравом уме, не запятнал бы свою врачебную репутацию и не закрыл бы практику, которую создавал всю свою жизнь. Но мне кажется, что Кэри только и нужно было получить деньги и уйти. Тем более события торопили его: Трэверс погиб в огне. Кен спас кобылу с коликами от, казалось бы, неминуемой смерти. С точки зрения Кэри, нужно было лишь прикончить кобылу и закрыть рот человеку, который доставил яд. После этого его уже ничто не связывало, и он бы быстренько объявил о закрытии фирмы. Если бы Кен не рассказал ему, как много мы выяснили, он в этот момент скорее всего паковал бы вещи, богатый как прежде, с мыслями о предстоящей эмиграции. А вместо этого он сейчас лежал на полу лицом вниз.
Аннабель шевельнулась.
Я почувствовал невероятное облегчение. Я сжал ее руку, и хотя она мне не ответила, я знал, что с этого момента она уже меня слышит.
— Не волнуйся, — сказал я. — Я здесь, с тобой. Тебе скоро станет лучше. Один чокнутый ублюдок вколол тебе анестезирующий препарат, но ты уже приходишь в себя, и, значит, все в порядке. Не спеши. Скоро тебе станет легче, обещаю.
Я продолжал увещевать ее, и наконец она открыла глаза и улыбнулась.
К тому времени когда приехал Рэмзи, она уже сидела, свернувшись калачиком в моих объятиях, содрогаясь от страха, что недвижимая фигура в хирургической робе может очнуться, прыгнуть на нас и причинить вред. Она рассказала, что он выскочил на нее из-за стены. Она в ужасе взглянула на него, когда он вонзил ей в шею иглу.
Я сказал:
— Если он придет в себя, я укорочу цепи, чтобы поднять его руки повыше над спиной. И еще раз свяжу его.
— Мне это не нравится.
Мне тоже не нравилось. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем этот здоровяк полицейский недоуменно появился в дверях и удивленно уставился на человека на полу.
Я поднялся и пошел ему навстречу.
Он спросил:
— Что здесь происходит?
— Я полагаю, — ответил я, — что это — ваш убийца. Но будьте осторожны, потому что под ним или где-то поблизости валяется шприц, заправленный такой штукой, которая может нанести ощутимый вред вашему здоровью.
Неделю спустя я позвонил своей матери и рассказал ей большую часть из того, что произошло. Не о Рассет Иглвуд, не совсем все о смерти Скотта и не о моей яростной борьбе за жизнь.
В конце моего повествования она воскликнула:
— Я не верю, чтобы ветеринар мог убить лошадь!
— Ветеринары постоянно умерщвляют лошадей.
— Это совсем другое дело.
— Вовсе не другое.
— Наверно, он извращенец.
— О да, — ответил я.
Я припомнил Кэри, каким видел его в последний раз. Он лежал, связанный, на полу, глаза закрыты, на лбу — большая шишка. Вполне безобидный вид. Потом я узнал, что он очнулся потрясенный и с тех пор был неправдоподобно тих и спокоен.
— Мне кажется, что он угомонился, — сказал Рэмзи, став от волнения непривычно болтливым. — Они часто притихают, когда все уже кончено. Забавно.
Шприц с остатками анестетика нашли на полу за перегородкой в комнате с мягким полом.
Второй шприц, который Кэри пытался вколоть мне в операционной, закатился под ближайший стол. Различные анализы выявили содержание тетрадотоксина. Пустая ампулка с названием компании «Паркуэй» и серийным номером черного цвета, а также со словами «Чрезвычайно опасен» красного цвета лежала в хирургическом лотке, где раньше был шприц.
— Дымящееся ружье, — с удовлетворением отметил Рэмзи.
При обыске в доме Кэри он обнаружил книгу о ядовитых морских животных, среди которых рыба-собака занимала почетное место.
— Стечение обстоятельств, — сказал Рэмзи.
В списке, полученном Рэмзи из Порфири-Плейс, значилось, что Кэри потерял невообразимо огромную сумму денег.
Страховые друзья Хиггинса выяснили, что в каждом случае с мертвой лошадью стаховым агентом был Теодор Трэверс, а получателями — большей частью вымышленные лица, хотя среди них присутствовали Винн Лиз, Фитцуолтер и Нэгребб.
Произведенный анализ на соответствие ДНК кобылы и жеребенка с ДНК Рэйнбоу Квеста оказался отрицательным. Рэйнбоу Квест стопроцентно не покрывал эту кобылу. Винн Лиз, которого можно было обвинить в мошенничестве, предусмотрительно смотался из страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Я бы не смог никого убедить поверить мне. Кэри был почтенным пожилым человеком, основателем практики, авторитетной фигурой, тем, кого больше всех уважали и кому больше всех доверяли пациенты.
Все эти старики. Его поколение. Полжизни знакомые друг с другом. Знающие все секреты.
Давным-давно отец Ронни Апджона и дед Тео Трэверса были страховыми агентами, которые делали деньги на не совсем обычных сделках.
Давным-давно Кении Макклюэр заказал тетра-дотоксин, чтобы незаконно передать его Макинтошу, постоянно игравшему в карты с Кэри. Я подумал, что это Кэри убедил Кении, который был ветеринаром, но не его партнером, приобрести яд, и Кении, раскаиваясь в содеянном, получил пулю за свои муки.
Давным-давно Винн Лиз выстрелом из строительного пистолета пригвоздил штаны своего врага к его же интимным местам, отсидел срок и после уехал в Австралию.
Все ныне существующие беды начались с момента возвращения Винна Лиза, и, наверно, он и был тем ключом зажигания, что завел всю машину.
Кэри были нужны деньги. Вполне вероятно, что он потерял все деньги, которые копил себе на старость, в авантюре с Порфири-Плейс. И вполне вероятно, что он попытался их вернуть, используя свои профессиональные знания.
Можно предположить, что он каким-то образом уговорил Трэверса, страхового агента в третьем поколении, примкнуть к нему, чтобы разбогатеть. Возможно даже, что Трэверс, как и Кении, захотел выйти из игры и встретил свою смерть.
Я подумал, что Кэри подпалил здание не только для того, чтобы затруднить или сделать невозможной идентификацию Трэверса, но также для того, чтобы скрыть свои собственные махинации. Заявки, счета, все предательские бумаги исчезли в огне очень кстати — я с ужасом видел все как наяву. Кроме того, сгорели анализы крови, взятые у лошади с поврежденной берцовой костью, умершей на операционном столе. Эти анализы таили в себе угрозу, ведь они бы выявили избыток калия. Тогда бы нашлось объяснение всем загадочным смертям в операционной и начались бы поиски виновного.
Ни у кого не вызывало подозрения, что Кэри часто ходит в кладовую, где хранятся внутривенные капельные растворы. Никто никогда не спрашивал, какие вещества заказывает Кэри. Никому не казалось странным, что он ездит повидать старых друзей и посмотреть их лошадей, и никто бы не удивился, если бы увидел его однажды ночью осматривающим лошадей у Иглвуда, а в это время он исподтишка колол им инсулин.
Кэри мог пойти куда захочется и делать то, что ему вздумается. Он был вне подозрения, недостижим и непререкаем. Но все же ни один главный ветеринар, будучи в здравом уме, не запятнал бы свою врачебную репутацию и не закрыл бы практику, которую создавал всю свою жизнь. Но мне кажется, что Кэри только и нужно было получить деньги и уйти. Тем более события торопили его: Трэверс погиб в огне. Кен спас кобылу с коликами от, казалось бы, неминуемой смерти. С точки зрения Кэри, нужно было лишь прикончить кобылу и закрыть рот человеку, который доставил яд. После этого его уже ничто не связывало, и он бы быстренько объявил о закрытии фирмы. Если бы Кен не рассказал ему, как много мы выяснили, он в этот момент скорее всего паковал бы вещи, богатый как прежде, с мыслями о предстоящей эмиграции. А вместо этого он сейчас лежал на полу лицом вниз.
Аннабель шевельнулась.
Я почувствовал невероятное облегчение. Я сжал ее руку, и хотя она мне не ответила, я знал, что с этого момента она уже меня слышит.
— Не волнуйся, — сказал я. — Я здесь, с тобой. Тебе скоро станет лучше. Один чокнутый ублюдок вколол тебе анестезирующий препарат, но ты уже приходишь в себя, и, значит, все в порядке. Не спеши. Скоро тебе станет легче, обещаю.
Я продолжал увещевать ее, и наконец она открыла глаза и улыбнулась.
К тому времени когда приехал Рэмзи, она уже сидела, свернувшись калачиком в моих объятиях, содрогаясь от страха, что недвижимая фигура в хирургической робе может очнуться, прыгнуть на нас и причинить вред. Она рассказала, что он выскочил на нее из-за стены. Она в ужасе взглянула на него, когда он вонзил ей в шею иглу.
Я сказал:
— Если он придет в себя, я укорочу цепи, чтобы поднять его руки повыше над спиной. И еще раз свяжу его.
— Мне это не нравится.
Мне тоже не нравилось. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем этот здоровяк полицейский недоуменно появился в дверях и удивленно уставился на человека на полу.
Я поднялся и пошел ему навстречу.
Он спросил:
— Что здесь происходит?
— Я полагаю, — ответил я, — что это — ваш убийца. Но будьте осторожны, потому что под ним или где-то поблизости валяется шприц, заправленный такой штукой, которая может нанести ощутимый вред вашему здоровью.
Неделю спустя я позвонил своей матери и рассказал ей большую часть из того, что произошло. Не о Рассет Иглвуд, не совсем все о смерти Скотта и не о моей яростной борьбе за жизнь.
В конце моего повествования она воскликнула:
— Я не верю, чтобы ветеринар мог убить лошадь!
— Ветеринары постоянно умерщвляют лошадей.
— Это совсем другое дело.
— Вовсе не другое.
— Наверно, он извращенец.
— О да, — ответил я.
Я припомнил Кэри, каким видел его в последний раз. Он лежал, связанный, на полу, глаза закрыты, на лбу — большая шишка. Вполне безобидный вид. Потом я узнал, что он очнулся потрясенный и с тех пор был неправдоподобно тих и спокоен.
— Мне кажется, что он угомонился, — сказал Рэмзи, став от волнения непривычно болтливым. — Они часто притихают, когда все уже кончено. Забавно.
Шприц с остатками анестетика нашли на полу за перегородкой в комнате с мягким полом.
Второй шприц, который Кэри пытался вколоть мне в операционной, закатился под ближайший стол. Различные анализы выявили содержание тетрадотоксина. Пустая ампулка с названием компании «Паркуэй» и серийным номером черного цвета, а также со словами «Чрезвычайно опасен» красного цвета лежала в хирургическом лотке, где раньше был шприц.
— Дымящееся ружье, — с удовлетворением отметил Рэмзи.
При обыске в доме Кэри он обнаружил книгу о ядовитых морских животных, среди которых рыба-собака занимала почетное место.
— Стечение обстоятельств, — сказал Рэмзи.
В списке, полученном Рэмзи из Порфири-Плейс, значилось, что Кэри потерял невообразимо огромную сумму денег.
Страховые друзья Хиггинса выяснили, что в каждом случае с мертвой лошадью стаховым агентом был Теодор Трэверс, а получателями — большей частью вымышленные лица, хотя среди них присутствовали Винн Лиз, Фитцуолтер и Нэгребб.
Произведенный анализ на соответствие ДНК кобылы и жеребенка с ДНК Рэйнбоу Квеста оказался отрицательным. Рэйнбоу Квест стопроцентно не покрывал эту кобылу. Винн Лиз, которого можно было обвинить в мошенничестве, предусмотрительно смотался из страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82