У Розы хлынули слезы из глаз, она перестала что-либо видеть, но тем не менее продолжала размахивать своей железной палкой с куском огня на конце, круша что попало.
Эдди встал из своей молитвенной позы и вошел в мастерскую, уговаривая дочь остановиться:
— Роза, девочка моя, прекрати…
Но ее уже ничто не могло остановить. Ослепшая, разъяренная, Роза все хлестала смертоносной железякой по тому месту, где видела меня в последний раз, пытаясь пробить мне живот, грудь или голову…
Меня она так и не достала, но это сделало ее еще более опасной, чем если бы она могла видеть меня. В конце концов раскаленное стекло дважды соприкоснулось с живой плотью.
Раздался кошмарный вопль, который тут же оборвался.
Трудно поверить, но первым, кого ударила Роза, был Эдди, ее отец. Он успел закрыть лицо руками, и Роза опалила ему пальцы. Потом железо заскрежетало, ударившись о стену, и раздалось негромкое, но жуткое шипение: свершилось страшнейшее из преступлений.
Памела Джейн кинулась в мои объятия и спрятала лицо у меня на груди. Но ее как раз не задело. На противоположном конце мастерской вновь запахло погребальным костром. Пол рухнул на пол и остался лежать неподвижно, в неудобной позе, как может лежать только мертвый.
Кэтрин в шоке и гневе уставилась на ужасную сцену, не веря своим глазам. Я привлек ее к себе и судорожно обнял обеих девушек.
Адам Форс подошел к перегородке со стороны торгового зала, держась, впрочем, на безопасном расстоянии, и принялся умолять Розу остановиться и позволить кому-нибудь, например ему, подойти и помочь ей и ее отцу. Единственным результатом этого было то, что Роза устремилась теперь уже в его сторону, размахивая понтией.
Кэтрин, полицейский до мозга костей, быстро взяла себя в руки, отошла от меня и, не обращая внимания на то, что Роза обернулась на звук ее голоса, достала рацию и вызвала свой участок. Нажав на кнопку передачи, она твердым голосом произнесла:
— Офицер ранен! Красный сигнал. Красный сигнал! Полицейский офицер нуждается в помощи!
Она сообщила адрес «Стекла Логана» и, сказав все необходимое, добавила, уже не скрывая своих чувств:
— Господи боже мой! Приезжайте поскорее!
Она увернулась от слепого замаха Розы и, не думая об опасности, склонилась над своим напарником. Было очевидно, что доблестному сыщику, которого я знал только как Зануду Пола, больше не придется ловить преступников. Раскаленное добела стекло прожгло ему шею насквозь.
Я отодвинул от себя Памелу Джейн, пробежал через комнату, стараясь оказаться как можно дальше от Кэтрин, и окликнул:
— Роза, я здесь! Я здесь, и тебе меня не поймать!
Роза развернулась в мою сторону, потом развернулась снова, когда я проскочил мимо и опять окликнул ее. Она крутилась на месте и в конце концов выдохлась, так что Уортингтон с Джимом смогли подобраться ко мне, а Кэтрин — следом за ними, и мы вчетвером сумели наброситься на Розу и скрутить ее. Я вырвал понтию из ее руки, стараясь держаться подальше от огненного конца. Я ощущал жар огня вблизи своих ног, но не на коже. Роза продолжала вырываться, так что Уортингтон и Джим с трудом удерживали ее.
Кэтрин вернулась к своей полицейской ипостаси. Она сняла наручники с пояса Пола, завела руки Розы за спину и стянула их металлическими браслетами.
Роза принялась брыкаться ногами.
— Возьми мой ремень! — крикнул Уортингтон. Я снял с него гибкий плетеный кожаный ремень, обвязал вокруг одной лодыжки Розы и затянул узлом на другой. Роза дернулась еще раз, потеряла равновесие и упала на пол, но и лежа на полу, она продолжала извиваться и браниться на чем свет стоит.
Арест Розы Пэйн оказался достаточно шумным делом. Подъехали «Скорая» с санитарами и две полицейские машины, набитые разгневанными молодыми полисменами. Все они набились в магазин, давя тяжелыми башмаками осколки взорвавшейся лошадки. Полицейские переговорили с Кэтрин, принесли одеяло, спеленали Розу, как младенца, и, невзирая на то что она продолжала отбиваться, протащили ее через мастерскую, через магазин, вынесли на улицу и запихнули в одну из машин.
Вскорости к ней присоединился могучий Норман Оспри. Оспри был силен, но клыки трех огромных псов оказались крепче. Том позднее рассказывал мне, что громадный Оспри сидел на обочине, дрожа от страха, спрятав голову и руки между ног, и, когда подошли полицейские, принялся буквально умолять их спасти его от трех черных крокодилов, ходивших вокруг.
Кэтрин принесла из полицейской машины еще одно одеяло и накрыла безмолвного Пола. Глаза у нее были сухие.
В мастерскую прибывали все новые полицейские, одни в форме, другие в штатском, больше подходящем для воскресного сидения у телевизора, чем для поездки в огненный ад на земле. Но дежурство у тебя или выходной, а в некоторых случаях просто нельзя не присутствовать. Следователи достали белые комбинезоны и серые пластиковые чехлы для обуви, и скоро мастерская стала напоминать декорацию к научно-фантастическому фильму.
Полисмен в медицинских резиновых перчатках аккуратно поднял упавший шприц, опустил его в прозрачный полиэтиленовый пакет и запечатал пакет.
Другие полисмены принялись методично переписывать всех присутствующих. Добросердечная драконица предложила отсидеться и прийти в себя у нее в гостинице всем, кто в этом нуждается. Один из полицейских снял скотч с запястьев Памелы Джейн, записал ее данные и затем заботливо препроводил девушку в гостиницу.
Я опустился на колени рядом с Гикори и сказал ему, что сейчас сниму клейкую ленту с его глаз и рта. Я спросил, понял ли он меня.
Гикори кивнул и прекратил извиваться.
Я принялся отдирать скотч с глаз, стараясь делать это как можно осторожнее. Дело было непростое: скотч снялся вместе с прилипшими к нему ресницами, и прошло несколько минут, прежде чем отвыкшие от света глаза Гикори вновь обрели способность видеть и он уставился на меня.
— Сейчас я сниму скотч с вашего рта, — сказал я.
Гикори кивнул.
Один из молодых полицейских протянул руку через мое плечо и бесцеремонно содрал скотч одним рывком. Гикори взвыл — и уже не умолкал. Он тут же принялся требовать, чтобы полицейский освободил ему руки, да побыстрее.
Я ненадолго оставил их и принес с полки коробку с аптечкой, чтобы перевязать ухо Гикори. После долгих споров санитары со «Скорой» и полицейские наконец решили, что Гикори надо везти в больницу вместе с Эдди. Эдди был в глубоком шоке. Кожа у него на руках уже начала облезать.
Кэтрин стояла у распахнутой дверцы «Скорой» и наблюдала, как Эдди сажают в машину, чтобы оказать первую помощь.
Я рассказал ей еще кое-что из того, что ей следовало знать, — в частности, дополнительные соображения насчет Номера Четвертого, которые пришли мне в голову сегодня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Эдди встал из своей молитвенной позы и вошел в мастерскую, уговаривая дочь остановиться:
— Роза, девочка моя, прекрати…
Но ее уже ничто не могло остановить. Ослепшая, разъяренная, Роза все хлестала смертоносной железякой по тому месту, где видела меня в последний раз, пытаясь пробить мне живот, грудь или голову…
Меня она так и не достала, но это сделало ее еще более опасной, чем если бы она могла видеть меня. В конце концов раскаленное стекло дважды соприкоснулось с живой плотью.
Раздался кошмарный вопль, который тут же оборвался.
Трудно поверить, но первым, кого ударила Роза, был Эдди, ее отец. Он успел закрыть лицо руками, и Роза опалила ему пальцы. Потом железо заскрежетало, ударившись о стену, и раздалось негромкое, но жуткое шипение: свершилось страшнейшее из преступлений.
Памела Джейн кинулась в мои объятия и спрятала лицо у меня на груди. Но ее как раз не задело. На противоположном конце мастерской вновь запахло погребальным костром. Пол рухнул на пол и остался лежать неподвижно, в неудобной позе, как может лежать только мертвый.
Кэтрин в шоке и гневе уставилась на ужасную сцену, не веря своим глазам. Я привлек ее к себе и судорожно обнял обеих девушек.
Адам Форс подошел к перегородке со стороны торгового зала, держась, впрочем, на безопасном расстоянии, и принялся умолять Розу остановиться и позволить кому-нибудь, например ему, подойти и помочь ей и ее отцу. Единственным результатом этого было то, что Роза устремилась теперь уже в его сторону, размахивая понтией.
Кэтрин, полицейский до мозга костей, быстро взяла себя в руки, отошла от меня и, не обращая внимания на то, что Роза обернулась на звук ее голоса, достала рацию и вызвала свой участок. Нажав на кнопку передачи, она твердым голосом произнесла:
— Офицер ранен! Красный сигнал. Красный сигнал! Полицейский офицер нуждается в помощи!
Она сообщила адрес «Стекла Логана» и, сказав все необходимое, добавила, уже не скрывая своих чувств:
— Господи боже мой! Приезжайте поскорее!
Она увернулась от слепого замаха Розы и, не думая об опасности, склонилась над своим напарником. Было очевидно, что доблестному сыщику, которого я знал только как Зануду Пола, больше не придется ловить преступников. Раскаленное добела стекло прожгло ему шею насквозь.
Я отодвинул от себя Памелу Джейн, пробежал через комнату, стараясь оказаться как можно дальше от Кэтрин, и окликнул:
— Роза, я здесь! Я здесь, и тебе меня не поймать!
Роза развернулась в мою сторону, потом развернулась снова, когда я проскочил мимо и опять окликнул ее. Она крутилась на месте и в конце концов выдохлась, так что Уортингтон с Джимом смогли подобраться ко мне, а Кэтрин — следом за ними, и мы вчетвером сумели наброситься на Розу и скрутить ее. Я вырвал понтию из ее руки, стараясь держаться подальше от огненного конца. Я ощущал жар огня вблизи своих ног, но не на коже. Роза продолжала вырываться, так что Уортингтон и Джим с трудом удерживали ее.
Кэтрин вернулась к своей полицейской ипостаси. Она сняла наручники с пояса Пола, завела руки Розы за спину и стянула их металлическими браслетами.
Роза принялась брыкаться ногами.
— Возьми мой ремень! — крикнул Уортингтон. Я снял с него гибкий плетеный кожаный ремень, обвязал вокруг одной лодыжки Розы и затянул узлом на другой. Роза дернулась еще раз, потеряла равновесие и упала на пол, но и лежа на полу, она продолжала извиваться и браниться на чем свет стоит.
Арест Розы Пэйн оказался достаточно шумным делом. Подъехали «Скорая» с санитарами и две полицейские машины, набитые разгневанными молодыми полисменами. Все они набились в магазин, давя тяжелыми башмаками осколки взорвавшейся лошадки. Полицейские переговорили с Кэтрин, принесли одеяло, спеленали Розу, как младенца, и, невзирая на то что она продолжала отбиваться, протащили ее через мастерскую, через магазин, вынесли на улицу и запихнули в одну из машин.
Вскорости к ней присоединился могучий Норман Оспри. Оспри был силен, но клыки трех огромных псов оказались крепче. Том позднее рассказывал мне, что громадный Оспри сидел на обочине, дрожа от страха, спрятав голову и руки между ног, и, когда подошли полицейские, принялся буквально умолять их спасти его от трех черных крокодилов, ходивших вокруг.
Кэтрин принесла из полицейской машины еще одно одеяло и накрыла безмолвного Пола. Глаза у нее были сухие.
В мастерскую прибывали все новые полицейские, одни в форме, другие в штатском, больше подходящем для воскресного сидения у телевизора, чем для поездки в огненный ад на земле. Но дежурство у тебя или выходной, а в некоторых случаях просто нельзя не присутствовать. Следователи достали белые комбинезоны и серые пластиковые чехлы для обуви, и скоро мастерская стала напоминать декорацию к научно-фантастическому фильму.
Полисмен в медицинских резиновых перчатках аккуратно поднял упавший шприц, опустил его в прозрачный полиэтиленовый пакет и запечатал пакет.
Другие полисмены принялись методично переписывать всех присутствующих. Добросердечная драконица предложила отсидеться и прийти в себя у нее в гостинице всем, кто в этом нуждается. Один из полицейских снял скотч с запястьев Памелы Джейн, записал ее данные и затем заботливо препроводил девушку в гостиницу.
Я опустился на колени рядом с Гикори и сказал ему, что сейчас сниму клейкую ленту с его глаз и рта. Я спросил, понял ли он меня.
Гикори кивнул и прекратил извиваться.
Я принялся отдирать скотч с глаз, стараясь делать это как можно осторожнее. Дело было непростое: скотч снялся вместе с прилипшими к нему ресницами, и прошло несколько минут, прежде чем отвыкшие от света глаза Гикори вновь обрели способность видеть и он уставился на меня.
— Сейчас я сниму скотч с вашего рта, — сказал я.
Гикори кивнул.
Один из молодых полицейских протянул руку через мое плечо и бесцеремонно содрал скотч одним рывком. Гикори взвыл — и уже не умолкал. Он тут же принялся требовать, чтобы полицейский освободил ему руки, да побыстрее.
Я ненадолго оставил их и принес с полки коробку с аптечкой, чтобы перевязать ухо Гикори. После долгих споров санитары со «Скорой» и полицейские наконец решили, что Гикори надо везти в больницу вместе с Эдди. Эдди был в глубоком шоке. Кожа у него на руках уже начала облезать.
Кэтрин стояла у распахнутой дверцы «Скорой» и наблюдала, как Эдди сажают в машину, чтобы оказать первую помощь.
Я рассказал ей еще кое-что из того, что ей следовало знать, — в частности, дополнительные соображения насчет Номера Четвертого, которые пришли мне в голову сегодня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63