Фонарик осветил стул, затем дубовый комод за стулом. Он бесшумно подошел к нему и стал поднимать крышку. Я чуть было не крикнул, чтобы он этого не делал. Крышка всегда поднималась со скрипом, который не может не разбудить спящего. Я не хотел, чтобы он знал, что я не сплю. Это было слишком опасно.
Крышка заскрипела. Подняв ее дюймов на шесть, он застыл, потом опустил обратно. Она заскрипела еще сильнее.
Он стоял, размышляя, как быть. Затем послышались быстрые мягкие шаги по ковру, рука схватила меня за волосы и стала трясти голову взад-вперед. В глаза ударил свет фонарика.
— Ладно, приятель, ты все равно не спишь. Так что я, пожалуй, задам тебе несколько вопросов.
Я сразу узнал голос. Закрыв глаза от яркого света, я проговорил как можно более утомленным голосом:
— Мистер Оукли, насколько я понимаю.
— Именно, мистер Хьюз.
Он отпустил мои волосы и одним быстрым движением сбросил на пол одеяло. Фонарик снова описал дугу, и свет его упал на пол. Затем он бесцеремонно схватил меня за шею и за полы пижамы и швырнул на пол. Я свалился с грохотом.
— Это для начала, — заметил он.
Глава 13
Шустрый малый, что правда, то правда. Сильный, жестокий и привыкший к подобным операциям.
— Где он? — спросил Оукли.
— Что?
— Кусок металла с дырочкой.
— Не знаю, о чем речь.
Он взмахнул рукой и ударил меня чем-то твердым. Только потом в слабом свете фонарика я понял, что это один из моих костылей.
Прелестно.
Я попытался встать на ноги. Он направил на меня фонарик и наблюдал за моими попытками высвободить одну ногу из-под другой. Когда я стал вставать, он снова свалил меня одним ударом.
— Где?
— Я же сказал...
— Мы оба знаем, дружище, что кусок металла здесь. Мне он нужен. У меня на него нашелся покупатель. И ты мне его отдашь, как послушный жокей-жулик.
— Иди в задницу!
Я быстро перевернулся на бок и чуть было не уклонился от нового удара. Костыль угодил в гипс, посыпалась крошка. Меньше работы хирургу во вторник.
— У тебя нет шансов, — сказал он. — Это факт.
— Правильно. Если бы я стал звать на помощь, услышали бы только лошади. Плохо.
Я стал думать, а не дать ли ему и впрямь этот кусок металла с дыркой. Точнее, с половинкой дырки. Откуда ему знать, что там лишь половинка. А может, рассказать ему об этом? Может, он станет вполовину обходительнее?
— Кому это понадобилось? — спросил я.
— Не задавай глупых вопросов, — сказал он и снова взмахнул костылем.
Контакт!
Я выругался.
— Пожалей себя, дружище. Не валяй дурака.
— Что за кусок металла?
— Давай его, и все дела!
— Я не знаю, что ты ищешь.
— Кусок металла с дыркой.
— Какой кусок?
— Слушай, не все ли равно какой. Тот, что у тебя хранится.
— У меня ничего нет.
— Хватит шутить. — Он взмахнул костылем, я простонал. — Давай его сюда, и дело с концом.
— У меня... ничего... нет.
— Слушай, приятель, у меня четкие и ясные, как стеклышко, инструкции. У тебя есть кусок металла, я должен его забрать. Понятно? Все просто. Так что лучше избавь себя от лишних страданий, приятель!
— Сколько тебе за это заплатят?
— Ты готов предложить больше?
— Об этом стоит подумать.
— Я уже слышал от тебя такое. Но номер не пройдет.
— Жаль.
— Где он?
Я не ответил, услышал взмах костыля, увернулся в последний момент, и он ударил по ковру туда, где секундой ранее был мой нос.
На меня опять нацелился лучик. Во второй раз мерзавец не промазал, но попал мне по руке.
— А ты не спросил, где он лежит? — осведомился я.
— Не твое собачье дело! Ты сам мне все скажешь! — Бац! — Где? — Бац! — Где он?
С меня было достаточно. Даже чересчур. Я выяснил все, кроме того, как далеко он готов зайти. Но без этой информации я вполне мог обойтись.
Я попробовал доползти, перекатываясь с бока на бок, до двери. Это мне почти удалось. Протянул руку за голову, и мои пальцы коснулись второго костыля, стоявшего у стены.
Я ухватился за резиновый наконечник и быстрым движением косца провел костылем на уровне колен.
Костыль застал его врасплох, когда он сам готовил новый удар. Он потерял равновесие и грохнулся прямо на меня. Я протянул руку наугад, схватился за то, что оказалось его пиджаком, и потянул на себя, а затем попытался забросить свою гипсовую ногу на него, чтобы придавить к полу.
Но он был начеку. Мы барахтались на полу, он пытался встать на ноги, а я этому воспрепятствовать. Мы царапались, осыпали друг друга ударами, пыхтели — вели себя самым неспортивным образом. Фонарик откатился в дальний угол и теперь освещал лишь часть стены. Слишком мало света, чтобы как следует ориентироваться. Слишком много света, чтобы успешно уворачиваться от кулаков лихого Оукли.
Ночной столик у кровати с грохотом опрокинулся, лампа полетела на пол и разбилась. Оукли сунул руку в ее останки и подобрал кусок стекла. Я только увидел, как блеснул осколок в его руке, когда он попробовал резануть меня по глазам. В последнюю долю секунды я увернулся на какой-то миллиметр.
— Сволочь, — только и сказал я на это гостю.
Мы оба тяжело дышали. Я отпустил его пиджак, чтобы успешнее организовать защиту от стекла. Как только он почувствовал, что я его не держу, то быстро вскочил на ноги.
— Теперь продолжим, — сказал он, еле переводя дух. — Где штучка?
Я промолчал. Он снова взялся за костыль. Еще удар. На этот раз в бедро.
Я лежал на втором костыле, и рукоятка впивалась мне в спину.
Я изловчился, запустил руку под себя, вытащил костыль и выставил его перед собой как раз, когда он замахнулся второй раз. Костыли скрестились в воздухе. Я держался за свой мертвой хваткой и полз к кровати.
— Сдавайся! — сказал мне Оукли.
— Пошел ты...
Я дополз до кровати и залег в треугольнике между ней и дверью. Там он не мог как следует размахнуться. Я взялся одной рукой за подлокотник, другой за рукоятку и ждал. Чтобы ударить меня, он должен был подойти ближе.
Что он не замедлил сделать. Его тень нависла надо мной, увеличенная слабым светом фонарика. Он наклонился и замахнулся костылем. Я изо всей силы взметнул свой костыль снизу вверх. Удар получился отменным, и он громко вскрикнул. Костыль выпал из его рук и упал на меня, не причинив никакого вреда. Оукли скрючился и, держась обеими руками за пах, проговорил:
— Я тебя за это... убью... — Голос его звенел от боли, и он извивался в конвульсиях на полу.
— Так тебе и надо, — вырвалось у меня беззвучно.
Я пополз по полу, волоча за собой ногу в гипсе. Я продвигался к телефону, который опрокинулся на пол вместе со столиком. Нашарил трубку, потянул за шнур. Выудил из мрака аппарат. Нажал пальцем на кнопку. Гудок. Нашел диск. Три... девять... один...
— Да? — Голос у Тони был заспанный.
Я проявил идиотскую беспечность. Не услышал, как подкралась сзади беда. Я получил страшный удар костылем по голове и рухнул на телефон, так и не успев сказать Тони, чтобы он летел во весь опор ко мне на помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55