Но этого не случилось.
После этой попытки связаться с ним ее мать почти на месяц слегла и проплакала все глаза. Кейн не обращал на нее никакого внимания и жил в другой половине дома, но Лилиан не могла не видеть ее слез, и ей нечем было помочь матери и смягчить ее печаль.
– А ты не пыталась его найти?
– Этот мерзавец прекрасно знал, где мы, и не пошевелил пальцем, чтобы помочь нам. Я видеть его не желаю.
– Красиво звучит, но я ведь из Андерсен-Холла, и ты не обманешь меня, Лилиан. Он тихо вздохнул: – Так или иначе, но сироты всегда стремятся узнать, кто их родители и почему бросили их. Ты не пыталась его разыскать, потому что боялась, что он снова тебя отвергнет.
Она вздрогнула и широко открыла глаза. Сердце забилось медленнее. И Лилиан постепенно осознала свою боль. Эта боль всегда была с ней, как бы Лилиан ни пыталась замаскировать ее бравадой. Отец не любил ее и потому не спас от Кейна. Его не трогало, что весь свет считал ее любовницей Диллона.
Ник крепче прижал ее к себе, и его губы коснулись ее плеча.
– Вполне естественно с твоей стороны опасаться, что тебя не признают, если однажды ты уже была отвергнута.
Эти слова ранили ее сердце: она была нежеланной, внебрачным ребенком. Но мать ее любила. И дедушка с бабушкой тоже. Ее любили близкие друзья. Она не чувствовала себя по-настоящему отверженной. Боль утихла, но не исчезла.
– А как ты живешь с этим? – спросила она со вздохом.
– Я умею мириться со многими вещами. Мальчиком я пытался разгадать эту тайну. Кто знает, не происходил ли я из знатной семьи, такой как Прендергасты или Эдмундсоны? Или из семьи торговцев, таких как Глезьеры, Смиты, Бейкеры или Карпентеры?
– Почему именно из этих семей?
– Со временем это стало для меня навязчивой идеей. Сначала Данн поддерживал меня, но потом решил, что я должен об этом забыть. Слава Богу, подобные мысли больше не приходят мне в голову. Меня нашли снежной зимой на Святки возле брода, где городской люд переправляется через реку. Отсюда имя Николас (святой Николай, покровитель путешествующих по воде) и фамилия Редфорд благодаря изобретательности и фантазии местного мирового судьи. Это имя мне подходит как нельзя лучше. Но я начинаю верить тому, что говорил Данн. Что моим настоящим именем будет то, которое я заслужу.
– Думаю, он был прав, – сказала Лилиан. – Меня всегда беспокоило, что имя Джейнос (Янус) означает двуликий, особенно если учесть мои отношения с Диллоном.
– Но эта двойственность означает лишь, что имя происходит от римского бога Януса, имевшего два разных лица.
– Ты знаешь об этом? – удивилась Лилиан, повернувшись к нему.
– Так ведь я был помешан на именах.
– А что еще ты узнал?
– Янус – бог входов и выходов и всякого начала. Отсюда название месяца января, первого месяца в древнеримском календаре.
– Ты поразил меня.
– Но ведь это не настоящее твое имя.
Лилиан замерла в ожидании.
– А какое настоящее?
– Мне еще предстоит это выяснить. – Склонившись над ней, Ник принялся осыпать ее лицо поцелуями. – Не отчаивайся. Королева назвала меня самым надежным из всех мужчин империи. Скоро я это выясню.
Лилиан почувствовала облегчение, смешанное с разочарованием. Ник прав. Она не хотела знать, почему ее бросили и кто этот негодяй, отвергнувший ее. Она ничем не отличалась от детей из приюта Андерсен-Холл.
– Когда ты жил в Андерсен-Холле, вы были как одна семья, как братья и сестры?
– Не совсем так. Мы были очень разными. Просто жили вместе. Между нами существовало нечто вроде негласной договоренности или союза. Парочка моих друзей вступила в брак.
– А у тебя был кто-нибудь, кого ты особенно ценил? Она подумала, не побывала ли еще одна невинная девушка в его постели.
Ник шумно вздохнул.
– Можешь не рассказывать, если не…
Он сильнее сжал ее в объятиях.
– Разве теперь это имеет какое-нибудь значение?
Она пожала плечами:
– Для меня имеет.
Наступило долгое молчание. Наконец он ответил:
– Она тоже из Андерсен-Холла. На несколько лет старше меня.
– Ты любил ее?
– Да.
– И что же с ней случилось?
Была ли она еще в его жизни? Видятся ли они теперь? Сердце Лилиан забилось бурно и тяжело, когда она осознала, насколько важен для нее его ответ.
– Она умерла.
Лилиан почувствовала одновременно облегчение и печаль.
– Как… Как она умерла?
– Она нанялась служанкой в приличный дом. Во всяком случае, Данн считал его таким.
– Над ней надругались? – воскликнула Лилиан в ужасе.
– Нет. Работа оказалась для нее непосильной.
Он провел рукой по ее волосам, словно пытаясь утешить, но на самом деле, как она догадалась, стараясь справиться с охватившим его волнением.
– Ее уволили, но она была слишком уязвлена, чтобы вернуться в Андерсен-Холл. Ей было стыдно. Она не могла посмотреть в лицо Данну и мне. Поэтому пошла на панель. Но это было все равно что отдать себя на милость стаи волков.
– Что же с ней случилось?
– Я нашел ее в больнице. Там она и умерла от лихорадки.
– Ты попрощался с ней?
– Нет. Не успел. – Он продолжал нежно поглаживать волосы Лилиан. – Это было давным-давно. После того что случилось, я стал совсем другим человеком.
– Как это?
– Перестал быть идеалистом.
– В твоей жизни… было много женщин?
Он наклонился над ней и прикусил мочку уха.
– Ты вступаешь в опасную область, Лилиан, – поддразнил ее Ник. – Тебе действительно хочется это знать?
– Скажи только, больше или меньше пятидесяти?
– Несомненно, меньше. Но сейчас в счет идет только одна.
Он повернул ее к себе и прижался губами к ее губам. Его язык глубоко проник в ее рот. И она приветствовала это вторжение. Вкус его поцелуев был восхитителен, как и его прикосновения. Его слова зажгли слабый огонек надежды в ее сердце, но она знала, что у них нет будущего.
Он чуть отстранился и прикусил ее нижнюю губу.
– Я ответил на твои вопросы. Теперь отвечай на мои.
– Я готова, – сказала Лилиан, переводя дух после долгого поцелуя.
– Скажи, почему ты не вышла замуж?
Она провела пальцем по его носу.
– Ты забыл, что я не намерена никому подчиняться, даже мужу.
– В этом я убедился на собственном опыте.
– Я достаточно натерпелась от Кейна, хватит до конца жизни. – Она помолчала. – А как ты представляешь свое будущее?
– Ты имеешь в виду семью?
Она кивнула.
– Я не склонен ее заводить. По натуре своей я не семьянин.
«Чепуха», – подумала Лилиан, вспомнив Мэйбл, Андерсен-Холл и миссис Берс. Ради других Ник готов забыть о самом себе. Что еще нужно для семьянина?
– К тому же, – добавил он, – жить со мной все равно что с медведем.
– Это уж точно, – поддразнила его Лилиан. – Но мне нравится, когда ты рычишь.
– А мне нравится, когда ты кричишь. – Он пощекотал ее под ребрами.
– Прекрати! – выкрикнула Лилиан, пытаясь оттолкнуть его руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
После этой попытки связаться с ним ее мать почти на месяц слегла и проплакала все глаза. Кейн не обращал на нее никакого внимания и жил в другой половине дома, но Лилиан не могла не видеть ее слез, и ей нечем было помочь матери и смягчить ее печаль.
– А ты не пыталась его найти?
– Этот мерзавец прекрасно знал, где мы, и не пошевелил пальцем, чтобы помочь нам. Я видеть его не желаю.
– Красиво звучит, но я ведь из Андерсен-Холла, и ты не обманешь меня, Лилиан. Он тихо вздохнул: – Так или иначе, но сироты всегда стремятся узнать, кто их родители и почему бросили их. Ты не пыталась его разыскать, потому что боялась, что он снова тебя отвергнет.
Она вздрогнула и широко открыла глаза. Сердце забилось медленнее. И Лилиан постепенно осознала свою боль. Эта боль всегда была с ней, как бы Лилиан ни пыталась замаскировать ее бравадой. Отец не любил ее и потому не спас от Кейна. Его не трогало, что весь свет считал ее любовницей Диллона.
Ник крепче прижал ее к себе, и его губы коснулись ее плеча.
– Вполне естественно с твоей стороны опасаться, что тебя не признают, если однажды ты уже была отвергнута.
Эти слова ранили ее сердце: она была нежеланной, внебрачным ребенком. Но мать ее любила. И дедушка с бабушкой тоже. Ее любили близкие друзья. Она не чувствовала себя по-настоящему отверженной. Боль утихла, но не исчезла.
– А как ты живешь с этим? – спросила она со вздохом.
– Я умею мириться со многими вещами. Мальчиком я пытался разгадать эту тайну. Кто знает, не происходил ли я из знатной семьи, такой как Прендергасты или Эдмундсоны? Или из семьи торговцев, таких как Глезьеры, Смиты, Бейкеры или Карпентеры?
– Почему именно из этих семей?
– Со временем это стало для меня навязчивой идеей. Сначала Данн поддерживал меня, но потом решил, что я должен об этом забыть. Слава Богу, подобные мысли больше не приходят мне в голову. Меня нашли снежной зимой на Святки возле брода, где городской люд переправляется через реку. Отсюда имя Николас (святой Николай, покровитель путешествующих по воде) и фамилия Редфорд благодаря изобретательности и фантазии местного мирового судьи. Это имя мне подходит как нельзя лучше. Но я начинаю верить тому, что говорил Данн. Что моим настоящим именем будет то, которое я заслужу.
– Думаю, он был прав, – сказала Лилиан. – Меня всегда беспокоило, что имя Джейнос (Янус) означает двуликий, особенно если учесть мои отношения с Диллоном.
– Но эта двойственность означает лишь, что имя происходит от римского бога Януса, имевшего два разных лица.
– Ты знаешь об этом? – удивилась Лилиан, повернувшись к нему.
– Так ведь я был помешан на именах.
– А что еще ты узнал?
– Янус – бог входов и выходов и всякого начала. Отсюда название месяца января, первого месяца в древнеримском календаре.
– Ты поразил меня.
– Но ведь это не настоящее твое имя.
Лилиан замерла в ожидании.
– А какое настоящее?
– Мне еще предстоит это выяснить. – Склонившись над ней, Ник принялся осыпать ее лицо поцелуями. – Не отчаивайся. Королева назвала меня самым надежным из всех мужчин империи. Скоро я это выясню.
Лилиан почувствовала облегчение, смешанное с разочарованием. Ник прав. Она не хотела знать, почему ее бросили и кто этот негодяй, отвергнувший ее. Она ничем не отличалась от детей из приюта Андерсен-Холл.
– Когда ты жил в Андерсен-Холле, вы были как одна семья, как братья и сестры?
– Не совсем так. Мы были очень разными. Просто жили вместе. Между нами существовало нечто вроде негласной договоренности или союза. Парочка моих друзей вступила в брак.
– А у тебя был кто-нибудь, кого ты особенно ценил? Она подумала, не побывала ли еще одна невинная девушка в его постели.
Ник шумно вздохнул.
– Можешь не рассказывать, если не…
Он сильнее сжал ее в объятиях.
– Разве теперь это имеет какое-нибудь значение?
Она пожала плечами:
– Для меня имеет.
Наступило долгое молчание. Наконец он ответил:
– Она тоже из Андерсен-Холла. На несколько лет старше меня.
– Ты любил ее?
– Да.
– И что же с ней случилось?
Была ли она еще в его жизни? Видятся ли они теперь? Сердце Лилиан забилось бурно и тяжело, когда она осознала, насколько важен для нее его ответ.
– Она умерла.
Лилиан почувствовала одновременно облегчение и печаль.
– Как… Как она умерла?
– Она нанялась служанкой в приличный дом. Во всяком случае, Данн считал его таким.
– Над ней надругались? – воскликнула Лилиан в ужасе.
– Нет. Работа оказалась для нее непосильной.
Он провел рукой по ее волосам, словно пытаясь утешить, но на самом деле, как она догадалась, стараясь справиться с охватившим его волнением.
– Ее уволили, но она была слишком уязвлена, чтобы вернуться в Андерсен-Холл. Ей было стыдно. Она не могла посмотреть в лицо Данну и мне. Поэтому пошла на панель. Но это было все равно что отдать себя на милость стаи волков.
– Что же с ней случилось?
– Я нашел ее в больнице. Там она и умерла от лихорадки.
– Ты попрощался с ней?
– Нет. Не успел. – Он продолжал нежно поглаживать волосы Лилиан. – Это было давным-давно. После того что случилось, я стал совсем другим человеком.
– Как это?
– Перестал быть идеалистом.
– В твоей жизни… было много женщин?
Он наклонился над ней и прикусил мочку уха.
– Ты вступаешь в опасную область, Лилиан, – поддразнил ее Ник. – Тебе действительно хочется это знать?
– Скажи только, больше или меньше пятидесяти?
– Несомненно, меньше. Но сейчас в счет идет только одна.
Он повернул ее к себе и прижался губами к ее губам. Его язык глубоко проник в ее рот. И она приветствовала это вторжение. Вкус его поцелуев был восхитителен, как и его прикосновения. Его слова зажгли слабый огонек надежды в ее сердце, но она знала, что у них нет будущего.
Он чуть отстранился и прикусил ее нижнюю губу.
– Я ответил на твои вопросы. Теперь отвечай на мои.
– Я готова, – сказала Лилиан, переводя дух после долгого поцелуя.
– Скажи, почему ты не вышла замуж?
Она провела пальцем по его носу.
– Ты забыл, что я не намерена никому подчиняться, даже мужу.
– В этом я убедился на собственном опыте.
– Я достаточно натерпелась от Кейна, хватит до конца жизни. – Она помолчала. – А как ты представляешь свое будущее?
– Ты имеешь в виду семью?
Она кивнула.
– Я не склонен ее заводить. По натуре своей я не семьянин.
«Чепуха», – подумала Лилиан, вспомнив Мэйбл, Андерсен-Холл и миссис Берс. Ради других Ник готов забыть о самом себе. Что еще нужно для семьянина?
– К тому же, – добавил он, – жить со мной все равно что с медведем.
– Это уж точно, – поддразнила его Лилиан. – Но мне нравится, когда ты рычишь.
– А мне нравится, когда ты кричишь. – Он пощекотал ее под ребрами.
– Прекрати! – выкрикнула Лилиан, пытаясь оттолкнуть его руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65