– Я узнала вас по голосу.
– Я тоже знаю ваш голос. Когда я подхожу к телефону, вы всегда спрашиваете: «О, простите, можно мистера Горина?» Вот этим «о, простите» вы выдаете себя с головой. Вы говорите таким тоном, словно наступили мне на ногу и очень-очень этим огорчены.
Сабина снова засмеялась и покраснела.
– Просто мне бывает неловко отрывать вас от работы. Когда Эрик подходит сам, это совсем другое дело.
Эрик откупорил бутылку виски. Он и Хэвиленд пили большими глотками, откинувшись на спинки кресел. Счастье и гордость настолько переполняли их, что они произносили только «ох» или «ах» и временами, посмотрев друг на друга, принимались хохотать.
Сабина, ничего не понимая, переводила взгляд с одного на другого.
– Скажите же мне, в чем дело, – взмолилась она. – Что вас так смешит?
– Нас ничего не смешит, – ответил Эрик. – Нам просто хорошо. Прибор работает!
– Но ведь вы с самого начала знали, что он будет работать.
– Мы только надеялись , – сказал Хэвиленд. – Боже, как мы надеялись! Но знать мы ничего не знали до сегодняшнего дня, вернее, до шести часов вечера. Теперь мы знаем, и, Господи Боже мой, какое это облегчение!
Хэвиленд встал и не совсем твердыми шагами направился к двери.
– Вы очень красивая девушка, – сказал он Сабине. – Вы так же красивы, как и ваш голос, и он – счастливый человек, а вы – счастливая девушка, и надеюсь, что в другой раз, когда я подойду к телефону, вы скажете «здравствуйте», а потом уж будете говорить «о, простите…»
Когда Хэвиленд ушел, Эрик не смог подняться с кресла. Он с самого утра ничего не ел и сразу опьянел от виски.
– Это только ноги, – сказал он. – Голова у меня ясная, как стеклышко. – Он протянул к Сабине руки. – Ах, детка, ты понимаешь, что это для нас значит?
Она села к нему на колени и уткнулась лицом в его плечо.
– Какой день! – вздохнул он и, поглаживая ее волосы, уставился в потолок. – Если б ты только знала, какое это чувство, когда видишь, что вся твоя работа, все идеи, все разговоры наконец воплощаются в нечто реальное! Ничто в мире не сравнится с этим чувством. Все эти месяцы я был, как в тумане. Я даже боялся говорить об этом с тобой. Я сам не знал, действительно ли я хочу быть физиком. Но сейчас я тебе знаешь что скажу? – Он поднял ее голову и, глядя ей в лицо, сказал: – Я люблю свою работу и, клянусь тебе, делаю ее очень неплохо!
– И я тоже могу в этом поклясться, – сказала она.
– А я хочу поклясться тебе еще кое в чем. Клянусь, что мы закончим опыт самое большее месяца через два и что к осени я получу место; и мы с тобой будем женаты по-настоящему, а не так, как сейчас.
– Мне и так хорошо, – мягко возразила Сабина. – Мне очень хорошо. Почему ты все время об этом беспокоишься?
– Я люблю тебя, – едва ворочая языком, сказал он. – Я великий ученый, и я люблю тебя, люблю, люблю.
Сабина выпрямилась и, улыбнувшись, покачала головой.
– Тебе надо поесть. Я сбегаю на угол и куплю чего-нибудь. Я быстро.
Через минуту после того, как Сабина закрыла за собой дверь, Эрик уже крепко спал. Улыбка еще долго не исчезала с его лица, потому что, несмотря на полное изнеможение, он чувствовал себя сильным и уверенным.
4
Тони Хэвиленд отправился прямо домой. Надвигались сумерки, за рекой уже мерцали крохотные огоньки. Тони наслаждался ощущением собственной силы и блаженно мурлыкал что-то себе под нос. Но, проходя через гостиную, он мельком увидел свое отражение в зеркале и поразился. Он вспомнил вдруг, что трое суток не раздевался. Быстро сбросив с себя одежду. Тони поспешил в ванную. Только сейчас, лежа в горячей воде, он понял, до какой степени устал. Вернувшись в спальню, он бросился на постель и тотчас же уснул.
В десять часов он проснулся и вспомнил, что уже три недели не виделся с Лили. Работа поглотила его настолько, что для него не составляло большого труда бороться с искушением позвонить ей по телефону. Тони поднял голову, чтобы взглянуть на часы; ему мучительно хотелось поспать еще немного, но вдруг его обожгла мысль, что он может навсегда потерять Лили. Почему она ничего не давала о себе знать? Тони в страхе вскочил с кровати, но тут же сообразил, что незачем звонить ей домой – он точно знал, где ее можно найти. Сегодня у его брата Джека большой вечер, и Лили с Дональдом, конечно, там. Тони тоже получил приглашение, но заранее отказался. Сейчас он быстро переменил свое решение и вскоре уже мчался на другой конец города.
Его невестка Прюденс выглядела сегодня почти хорошенькой, – это был один из тех случаев, когда небольшой обед превращается в большой бал, и ее умные глаза блестели от возбуждения.
– Я умираю с голоду, дорогая, – сказал Тони, поцеловав ее в щеку. – Вы мне оставили что-нибудь поесть?
Она засмеялась и взяла его под руку.
– Пойдемте вниз, на кухню. Я скажу, чтоб вас покормили.
Они прошли мимо арки, ведущей в гостиную, и в толпе Тони мельком увидел Лили.
– С кем это разговаривает Лили? – спросил он.
Прюденс заглянула в переполненную комнату.
– Тот молодой, коренастый – муж Коры Бэллантайн. Вы помните ее? Они обвенчались месяц назад. Его зовут О'Хэйр. А другой – Джон Магнус, актер. Он не так стар, как вы думаете, и невероятно красив. Это вас не беспокоит?
– Почему это должно меня беспокоить? Слушайте, Прю, быть может, вы пойдете вперед и распорядитесь, чтобы все приготовили, а я вас через минуту догоню. Мне надо кое с кем поздороваться.
Не дожидаясь ее ответа, он стал пробираться сквозь толпу, туда, где стояла Лили.
Взглянув на О'Хэйра, Тони сразу решил про себя, что это какой-нибудь делец из маклерской конторы на Бродвее, – его наглые голубые глаза смотрели острым, оценивающим взглядом. Актер же привлек внимание Тони просто потому, что он, видимо, всецело завладел вниманием Лили. У Магнуса были седые волнистые волосы, бледное лицо без единой морщинки и лучистые темные, глаза. Хотя он стоял совершенно неподвижно, в его непринужденной позе чувствовалась пластическая грация. Магнус, казалось, был слегка раздосадован появлением Тони и с нетерпением дожидался его ухода, чтобы возобновить разговор с Лили.
– Можно вас на минутку. Лили? – спросил Тони, стараясь не выдать голосом своего нетерпения. Не обращая внимания на обоих мужчин, он взял ее под руку. – Мне надо поговорить с вами.
Она взглянула на него, слегка заколебалась, потом кивнула.
– Разумеется, – холодно ответила она. – Я сейчас вернусь, – сказала она Магнусу.
Тони провел Лили через гостиную на балкон. Она шла с гордо поднятой головой, но казалась очень усталой и неестественно напряженной. Балкон выходил в небольшой сад; от гостиной его отделяла стеклянная дверь. В нескольких шагах от них, в гостиной, толпа, собравшаяся у рояля, шумела так, что они могли разговаривать, не боясь быть услышанными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
– Я тоже знаю ваш голос. Когда я подхожу к телефону, вы всегда спрашиваете: «О, простите, можно мистера Горина?» Вот этим «о, простите» вы выдаете себя с головой. Вы говорите таким тоном, словно наступили мне на ногу и очень-очень этим огорчены.
Сабина снова засмеялась и покраснела.
– Просто мне бывает неловко отрывать вас от работы. Когда Эрик подходит сам, это совсем другое дело.
Эрик откупорил бутылку виски. Он и Хэвиленд пили большими глотками, откинувшись на спинки кресел. Счастье и гордость настолько переполняли их, что они произносили только «ох» или «ах» и временами, посмотрев друг на друга, принимались хохотать.
Сабина, ничего не понимая, переводила взгляд с одного на другого.
– Скажите же мне, в чем дело, – взмолилась она. – Что вас так смешит?
– Нас ничего не смешит, – ответил Эрик. – Нам просто хорошо. Прибор работает!
– Но ведь вы с самого начала знали, что он будет работать.
– Мы только надеялись , – сказал Хэвиленд. – Боже, как мы надеялись! Но знать мы ничего не знали до сегодняшнего дня, вернее, до шести часов вечера. Теперь мы знаем, и, Господи Боже мой, какое это облегчение!
Хэвиленд встал и не совсем твердыми шагами направился к двери.
– Вы очень красивая девушка, – сказал он Сабине. – Вы так же красивы, как и ваш голос, и он – счастливый человек, а вы – счастливая девушка, и надеюсь, что в другой раз, когда я подойду к телефону, вы скажете «здравствуйте», а потом уж будете говорить «о, простите…»
Когда Хэвиленд ушел, Эрик не смог подняться с кресла. Он с самого утра ничего не ел и сразу опьянел от виски.
– Это только ноги, – сказал он. – Голова у меня ясная, как стеклышко. – Он протянул к Сабине руки. – Ах, детка, ты понимаешь, что это для нас значит?
Она села к нему на колени и уткнулась лицом в его плечо.
– Какой день! – вздохнул он и, поглаживая ее волосы, уставился в потолок. – Если б ты только знала, какое это чувство, когда видишь, что вся твоя работа, все идеи, все разговоры наконец воплощаются в нечто реальное! Ничто в мире не сравнится с этим чувством. Все эти месяцы я был, как в тумане. Я даже боялся говорить об этом с тобой. Я сам не знал, действительно ли я хочу быть физиком. Но сейчас я тебе знаешь что скажу? – Он поднял ее голову и, глядя ей в лицо, сказал: – Я люблю свою работу и, клянусь тебе, делаю ее очень неплохо!
– И я тоже могу в этом поклясться, – сказала она.
– А я хочу поклясться тебе еще кое в чем. Клянусь, что мы закончим опыт самое большее месяца через два и что к осени я получу место; и мы с тобой будем женаты по-настоящему, а не так, как сейчас.
– Мне и так хорошо, – мягко возразила Сабина. – Мне очень хорошо. Почему ты все время об этом беспокоишься?
– Я люблю тебя, – едва ворочая языком, сказал он. – Я великий ученый, и я люблю тебя, люблю, люблю.
Сабина выпрямилась и, улыбнувшись, покачала головой.
– Тебе надо поесть. Я сбегаю на угол и куплю чего-нибудь. Я быстро.
Через минуту после того, как Сабина закрыла за собой дверь, Эрик уже крепко спал. Улыбка еще долго не исчезала с его лица, потому что, несмотря на полное изнеможение, он чувствовал себя сильным и уверенным.
4
Тони Хэвиленд отправился прямо домой. Надвигались сумерки, за рекой уже мерцали крохотные огоньки. Тони наслаждался ощущением собственной силы и блаженно мурлыкал что-то себе под нос. Но, проходя через гостиную, он мельком увидел свое отражение в зеркале и поразился. Он вспомнил вдруг, что трое суток не раздевался. Быстро сбросив с себя одежду. Тони поспешил в ванную. Только сейчас, лежа в горячей воде, он понял, до какой степени устал. Вернувшись в спальню, он бросился на постель и тотчас же уснул.
В десять часов он проснулся и вспомнил, что уже три недели не виделся с Лили. Работа поглотила его настолько, что для него не составляло большого труда бороться с искушением позвонить ей по телефону. Тони поднял голову, чтобы взглянуть на часы; ему мучительно хотелось поспать еще немного, но вдруг его обожгла мысль, что он может навсегда потерять Лили. Почему она ничего не давала о себе знать? Тони в страхе вскочил с кровати, но тут же сообразил, что незачем звонить ей домой – он точно знал, где ее можно найти. Сегодня у его брата Джека большой вечер, и Лили с Дональдом, конечно, там. Тони тоже получил приглашение, но заранее отказался. Сейчас он быстро переменил свое решение и вскоре уже мчался на другой конец города.
Его невестка Прюденс выглядела сегодня почти хорошенькой, – это был один из тех случаев, когда небольшой обед превращается в большой бал, и ее умные глаза блестели от возбуждения.
– Я умираю с голоду, дорогая, – сказал Тони, поцеловав ее в щеку. – Вы мне оставили что-нибудь поесть?
Она засмеялась и взяла его под руку.
– Пойдемте вниз, на кухню. Я скажу, чтоб вас покормили.
Они прошли мимо арки, ведущей в гостиную, и в толпе Тони мельком увидел Лили.
– С кем это разговаривает Лили? – спросил он.
Прюденс заглянула в переполненную комнату.
– Тот молодой, коренастый – муж Коры Бэллантайн. Вы помните ее? Они обвенчались месяц назад. Его зовут О'Хэйр. А другой – Джон Магнус, актер. Он не так стар, как вы думаете, и невероятно красив. Это вас не беспокоит?
– Почему это должно меня беспокоить? Слушайте, Прю, быть может, вы пойдете вперед и распорядитесь, чтобы все приготовили, а я вас через минуту догоню. Мне надо кое с кем поздороваться.
Не дожидаясь ее ответа, он стал пробираться сквозь толпу, туда, где стояла Лили.
Взглянув на О'Хэйра, Тони сразу решил про себя, что это какой-нибудь делец из маклерской конторы на Бродвее, – его наглые голубые глаза смотрели острым, оценивающим взглядом. Актер же привлек внимание Тони просто потому, что он, видимо, всецело завладел вниманием Лили. У Магнуса были седые волнистые волосы, бледное лицо без единой морщинки и лучистые темные, глаза. Хотя он стоял совершенно неподвижно, в его непринужденной позе чувствовалась пластическая грация. Магнус, казалось, был слегка раздосадован появлением Тони и с нетерпением дожидался его ухода, чтобы возобновить разговор с Лили.
– Можно вас на минутку. Лили? – спросил Тони, стараясь не выдать голосом своего нетерпения. Не обращая внимания на обоих мужчин, он взял ее под руку. – Мне надо поговорить с вами.
Она взглянула на него, слегка заколебалась, потом кивнула.
– Разумеется, – холодно ответила она. – Я сейчас вернусь, – сказала она Магнусу.
Тони провел Лили через гостиную на балкон. Она шла с гордо поднятой головой, но казалась очень усталой и неестественно напряженной. Балкон выходил в небольшой сад; от гостиной его отделяла стеклянная дверь. В нескольких шагах от них, в гостиной, толпа, собравшаяся у рояля, шумела так, что они могли разговаривать, не боясь быть услышанными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167