Ужас и ярость перемешались в их огромных выпученных глазах, и эти взгляды не обещали космическому путешественнику ничего хорошего. Особенно его огорчили палки и мечи в руках местных жителей. Сейчас он пожалел о том, что так неразумно расстался с бластером.
Рядом с собой Виктор увидел полуголого человека с большим молотом. Это он так настойчиво колотил по обшивке яхты. Увидев, что люк открылся, мужчина застыл, как каменное изваяние, и только через минуту очнулся, бросил свой инструмент и присоединился к толпе. «Какие-то они дикие, – подумал Витя. – Может, я попал на съемки исторического фильма? Где врачи? Где спасатели? Я, кажется, кое-что разрушил, когда приземлялся, но стоит ли делать из этого трагедию? У меня достаточно средств, чтобы починить всё и троекратно возместить любой ущерб».
Виктор сделал маленький шажок вперед и, приложив руки к ушам, сказал заветную фразу:
– Я пришел с миром!
Толпа отпрянула. Лишь сейчас Виктор заметил, что та груда мусора, на которой лежит яхта и на которой стоит он сам, только наполовину состоит из битых камней, щебня и ломаных досок. Грязные лохмотья, разбросанные повсюду, – это вовсе не тряпки, а части сплющенных и изуродованных человеческих тел. Руки и ноги торчали повсюду. По камням ленивыми ручейками сочилась кровь. Кровь убитых им людей. Они погибли, когда звездолет рухнул на их жилище. Виктор удивился, что не слышит стонов и криков о помощи. Неужели погибли все?! Может быть, раненых успели убрать, пока он натягивал штаны? Неожиданный и жесткий ответ на этот вопрос он получил немедленно: битый кирпич рядом с левой ногой Виктора пришел в движение, и из него сначала высунулась рука со скрюченными пальцами, а потом и ее владелец, взъерошенный старик с лицом, покрытым синяками. Он закряхтел, выбрался из-под камней и пополз вниз по склону к своим соотечественникам. Неестественно вывернутая ступня волочилась за ним, болтаясь на одном тонком лоскуте кожи. Не успел старик проползти и десяти метров, как от толпы отделился человек в черном балахоне. Он выхватил кинжал и двумя короткими ударами добил калеку. Толпа одобрительно загудела. Виктор понял, почему он не слышал стонов, – спасение раненых в этом мире не практиковалось.
Космический путешественник попятился, готовый в любую секунду запрыгнуть обратно в яхту и задраить за собой люк. Он не сделал этого сразу только из-за того, что хотел немного осмотреться и наверняка выяснить, можно ли договориться с местными жителями и стоит ли это делать.
Чем дольше Витя озирался по сторонам, тем больше убеждался, что договориться не получится. Слишком примитивны были строения, окружавшие его, слишком грязны и запуганы были люди. Пустое пространство, на котором лежала яхта, представляло собой небольшую площадь, накрытую сверху куполом, состоящим из беспорядочного переплетения деревянных балок, веревок и ржавых жестяных пластин. Наверное, яхта проломила крышу здания. Виктор опустил руки, перестав изображать чебурашку, и поднял глаза вверх. Над его головой зияла огромная дыра, но это была не дыра в крыше. Многочисленные этажи уходили вверх, и только на стометровой высоте виднелся маленький клочок голубого неба. При падении звездолет насквозь прошил высотное здание и теперь лежал где-то в районе подвала. На всех верхних этажах можно было различить группки людей, которые заглядывали в провал, пытаясь понять, что погубило их родных и близких. Что обрушилось с неба на их дом.
Камень звонко ударился о борт яхты рядом с носом Виктора, и, прежде чем он успел закрыться руками, второй попал точно в голову.
«В чем-то они правы», – подумал Витя, теряя сознание.
«Дурак! Господи, какой же я дурак! – подумал Виктор, с трудом раскрывая веки, слипшиеся от засохшей крови. – От меня требовалось только смотаться за пивом и таблетками, а я так обделался. Разбил звездолет и позволил каким-то уродам закидать себя камнями. Идиот!»
Неудачливый путешественник очнулся в маленькой комнатке без окон. Он долго лежал не двигаясь и медленно переваривал последние события. Ему было ужасно обидно и очень жалко себя. Витя тупо взирал на фосфоресцирующий газ, клубящийся под потолком. Этот газ был единственным источником света в пространстве, ограниченном каменными стенами и дверью, сколоченной из толстых, плохо ошкуренных досок.
Погладив большую выпуклую шишку на голове, Виктор пришел к неутешительному выводу, что ему в очередной раз не повезло и он сам совсем не виноват в том, что произошло. Для закрепления факта оправдания себя в своих собственных глазах он выругался самыми непристойным словами, которые знал. Он не забыл упомянуть создателей бортового компьютеpa Элькиной яхты. Досталось и программистам, в бреду родившим алгоритм работы этого компьютера, и обитателям планеты, додумавшимся отгрохать свою башню именно там, где он приземлился. Пара теплых слов пришлась на долю составителей звездного справочника, утверждавшего, что на этой планете царят просвещение и прогресс. Изрыгнув сложную нецензурную тираду, Виктор почувствовал себя гораздо лучше и решил осмотреться вокруг, чтобы выяснить, куда на этот раз забросили его злая судьба и коварное стечение обстоятельств.
Он попробовал встать и немного размять затекшие мышцы и был неприятно удивлен, обнаружив, что его шею стягивает широкий железный обруч. Очень ржавый и очень тугой. Но это было еще не всё. От ошейника к стене тянулась едва ли не якорная цепь, склепанная из грубых кривоватых звеньев. Витя разразился очередной порцией крупнокалиберной брани.
Громко кряхтя и гремя тяжелой цепью, он всё-таки поднялся со своей лежанки и продолжил изучение помещения, где ему, судя по всему, предстояло провести немало времени. Его тюремщиков нельзя было упрекнуть в полном отсутствии гуманизма. На столике рядом с лавкой стоял глиняный кувшин с чистой и очень приятной на вид водой. Рядом лежала ароматная пшеничная лепешка. Виктор незамедлительно продегустировал и то и другое. Нормальное питание в этой тюрьме ему, во всяком случае, обеспечено. Тесто было немного необычным на вкус, но по сравнению с пищевой органикой еда казалась просто божественной. Остатками воды он промыл свежую рану на голове. Похоже, что в Витю попал не один камень, а три или четыре, но он потерял сознание после первого и, что было дальше, к счастью, не помнил.
Для старой раны на ноге жидкости не осталось, а заскорузлая повязка уже начала неприятно пованивать. «Так и до гангрены недалеко», – подумал Виктор и осторожно потрогал бинты. Нога отозвалась тупой болью медленно гниющего зуба.
Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Витя полез под стол и обнаружил там бочонок с двумя кольцами-ручками и деревянной крышкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
Рядом с собой Виктор увидел полуголого человека с большим молотом. Это он так настойчиво колотил по обшивке яхты. Увидев, что люк открылся, мужчина застыл, как каменное изваяние, и только через минуту очнулся, бросил свой инструмент и присоединился к толпе. «Какие-то они дикие, – подумал Витя. – Может, я попал на съемки исторического фильма? Где врачи? Где спасатели? Я, кажется, кое-что разрушил, когда приземлялся, но стоит ли делать из этого трагедию? У меня достаточно средств, чтобы починить всё и троекратно возместить любой ущерб».
Виктор сделал маленький шажок вперед и, приложив руки к ушам, сказал заветную фразу:
– Я пришел с миром!
Толпа отпрянула. Лишь сейчас Виктор заметил, что та груда мусора, на которой лежит яхта и на которой стоит он сам, только наполовину состоит из битых камней, щебня и ломаных досок. Грязные лохмотья, разбросанные повсюду, – это вовсе не тряпки, а части сплющенных и изуродованных человеческих тел. Руки и ноги торчали повсюду. По камням ленивыми ручейками сочилась кровь. Кровь убитых им людей. Они погибли, когда звездолет рухнул на их жилище. Виктор удивился, что не слышит стонов и криков о помощи. Неужели погибли все?! Может быть, раненых успели убрать, пока он натягивал штаны? Неожиданный и жесткий ответ на этот вопрос он получил немедленно: битый кирпич рядом с левой ногой Виктора пришел в движение, и из него сначала высунулась рука со скрюченными пальцами, а потом и ее владелец, взъерошенный старик с лицом, покрытым синяками. Он закряхтел, выбрался из-под камней и пополз вниз по склону к своим соотечественникам. Неестественно вывернутая ступня волочилась за ним, болтаясь на одном тонком лоскуте кожи. Не успел старик проползти и десяти метров, как от толпы отделился человек в черном балахоне. Он выхватил кинжал и двумя короткими ударами добил калеку. Толпа одобрительно загудела. Виктор понял, почему он не слышал стонов, – спасение раненых в этом мире не практиковалось.
Космический путешественник попятился, готовый в любую секунду запрыгнуть обратно в яхту и задраить за собой люк. Он не сделал этого сразу только из-за того, что хотел немного осмотреться и наверняка выяснить, можно ли договориться с местными жителями и стоит ли это делать.
Чем дольше Витя озирался по сторонам, тем больше убеждался, что договориться не получится. Слишком примитивны были строения, окружавшие его, слишком грязны и запуганы были люди. Пустое пространство, на котором лежала яхта, представляло собой небольшую площадь, накрытую сверху куполом, состоящим из беспорядочного переплетения деревянных балок, веревок и ржавых жестяных пластин. Наверное, яхта проломила крышу здания. Виктор опустил руки, перестав изображать чебурашку, и поднял глаза вверх. Над его головой зияла огромная дыра, но это была не дыра в крыше. Многочисленные этажи уходили вверх, и только на стометровой высоте виднелся маленький клочок голубого неба. При падении звездолет насквозь прошил высотное здание и теперь лежал где-то в районе подвала. На всех верхних этажах можно было различить группки людей, которые заглядывали в провал, пытаясь понять, что погубило их родных и близких. Что обрушилось с неба на их дом.
Камень звонко ударился о борт яхты рядом с носом Виктора, и, прежде чем он успел закрыться руками, второй попал точно в голову.
«В чем-то они правы», – подумал Витя, теряя сознание.
«Дурак! Господи, какой же я дурак! – подумал Виктор, с трудом раскрывая веки, слипшиеся от засохшей крови. – От меня требовалось только смотаться за пивом и таблетками, а я так обделался. Разбил звездолет и позволил каким-то уродам закидать себя камнями. Идиот!»
Неудачливый путешественник очнулся в маленькой комнатке без окон. Он долго лежал не двигаясь и медленно переваривал последние события. Ему было ужасно обидно и очень жалко себя. Витя тупо взирал на фосфоресцирующий газ, клубящийся под потолком. Этот газ был единственным источником света в пространстве, ограниченном каменными стенами и дверью, сколоченной из толстых, плохо ошкуренных досок.
Погладив большую выпуклую шишку на голове, Виктор пришел к неутешительному выводу, что ему в очередной раз не повезло и он сам совсем не виноват в том, что произошло. Для закрепления факта оправдания себя в своих собственных глазах он выругался самыми непристойным словами, которые знал. Он не забыл упомянуть создателей бортового компьютеpa Элькиной яхты. Досталось и программистам, в бреду родившим алгоритм работы этого компьютера, и обитателям планеты, додумавшимся отгрохать свою башню именно там, где он приземлился. Пара теплых слов пришлась на долю составителей звездного справочника, утверждавшего, что на этой планете царят просвещение и прогресс. Изрыгнув сложную нецензурную тираду, Виктор почувствовал себя гораздо лучше и решил осмотреться вокруг, чтобы выяснить, куда на этот раз забросили его злая судьба и коварное стечение обстоятельств.
Он попробовал встать и немного размять затекшие мышцы и был неприятно удивлен, обнаружив, что его шею стягивает широкий железный обруч. Очень ржавый и очень тугой. Но это было еще не всё. От ошейника к стене тянулась едва ли не якорная цепь, склепанная из грубых кривоватых звеньев. Витя разразился очередной порцией крупнокалиберной брани.
Громко кряхтя и гремя тяжелой цепью, он всё-таки поднялся со своей лежанки и продолжил изучение помещения, где ему, судя по всему, предстояло провести немало времени. Его тюремщиков нельзя было упрекнуть в полном отсутствии гуманизма. На столике рядом с лавкой стоял глиняный кувшин с чистой и очень приятной на вид водой. Рядом лежала ароматная пшеничная лепешка. Виктор незамедлительно продегустировал и то и другое. Нормальное питание в этой тюрьме ему, во всяком случае, обеспечено. Тесто было немного необычным на вкус, но по сравнению с пищевой органикой еда казалась просто божественной. Остатками воды он промыл свежую рану на голове. Похоже, что в Витю попал не один камень, а три или четыре, но он потерял сознание после первого и, что было дальше, к счастью, не помнил.
Для старой раны на ноге жидкости не осталось, а заскорузлая повязка уже начала неприятно пованивать. «Так и до гангрены недалеко», – подумал Виктор и осторожно потрогал бинты. Нога отозвалась тупой болью медленно гниющего зуба.
Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Витя полез под стол и обнаружил там бочонок с двумя кольцами-ручками и деревянной крышкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171