– Врешь!
– Он послал ее подать сигнал бедствия с пирамиды, – быстро затараторил палач. – Он пообещал убить тебя, если она не вызовет спасателей. Элеонора согласилась и ушла. Она не вернется!
– Чудесно, – сказал Дэн и, сунув зажигалку в карман, выдернул из-за пояса лучемет.
– Спасибо, – униженно поблагодарил его Никто.
– Тебе спасибо, – вежливо ответил однорукий и нажал на курок. Тело палача, шурша, как раздавленное насекомое, упало на обитый мягким плюшем пол.
С чувством выполненного долга Дэн покинул жилище и рабочее место палача. Теперь он спокойно мог оставить имперский лагерь. Элеонора на свободе, а жизни Мульки ничего не грозит. А если и грозит… Рабыня не стоит того, чтобы рисковать, выручая ее. Сейчас пришло время подумать о себе.
Дэн выскользнул за дверь и остановился, как будто уперся в бетонный забор. По улице в сторону штаба шла Элеонора. Ее конвоировали два солдата. Один из них нес в руках толстую книгу.
Они скрылись в двухэтажном штабном здании. Дэн бросился за ними и успел проскочить в закрывающуюся дверь. Солдаты уже поднимались по лестнице и не заметили его. Убить их ничего не стоило. Серые спины были чудесной мишенью. Но инстинкт подсказывал Дэну, что не всё так просто. Однорукий, словно тень, бесшумно стелился по ступеням, сжимая лучемет во влажной ладони. Один неожиданный звук, и ему придется открыть огонь, чем он, возможно, погубит себя и Эльку.
Инстинкт, как всегда, не обманул Дэна – на площадке второго этажа дежурили еще четыре солдата. Денис неслышно отступил. Нападать на полдюжины имперцев было неслыханной наглостью даже для карателя.
«Вовремя смыться – это не трусость, а разумный тактический маневр», – вспомнил Дэн слова своего старшины. Бедняга погиб, когда дикари загнали их на поле, нашпигованное прыгающими минами.
Однорукий в спешном порядке покинул штаб и укрылся в жилище палача. Уже оттуда сквозь полуоткрытую дверь он наблюдал за обстановкой. Расчет оказался верным. Двое сопровождавших Эльку солдат через несколько минут вышли из штабных дверей. Значит, осталось четыре. Как минимум. А как максимум – сколько угодно, но об этом лучше не думать. «Четыре – моя счастливая цифра, – подумал Дэн. – Хотя „три“ всегда нравилась мне гораздо больше».
Дэн опять прокрался в штаб и тихо прошелестел по ступеням. «Раз», – сказал он, нажимая на курок, и один солдат упал в лестничный пролет. Остальные оглянулись, оценили неожиданно возникшую опасность и потянулись за своим оружием. «Два», – сосчитал Дэн. Пронзительно белый луч из его бластера ударил во второго имперца, превратив его голову в обугленный череп на гибком позвоночном столбе. Стволы вражеских бластеров уже были направлены на однорукого. Скоро имперцы тоже начнут свой отсчет. «Три!» – крикнул Дэн и, не глядя на результаты своего третьего выстрела, бросился вниз. Два лазерных импульса прошили воздух за его спиной. И сразу же послышался дробный топот сапог. Жаждущие мести враги кинулись догонять однорукого.
«Деревянные – они всегда деревянные. Тупые, как дрова», – подумал Дэн, который уже ждал их внизу, стоя на одном колене и прицелившись в то место, где должны были появиться солдаты. «Три», – повторил Дэн неудавшуюся цифру, и третий имперец рухнул как подкошенный. В его животе дымилась большая черная дыра.
Четвертый оказался счастливчиком. Он всё-таки успел выстрелить, но в спешке прицелился выше, чем нужно. «Четыре!» – буркнул Дэн и взлетел вверх по ступеням, перепрыгивая через тела поверженных империев.
* * *
– Местоположение объекта «альфа» зафиксировано, – доложил Гедабас своим обычным безразличным ко всему на свете тоном.
– Покажи, – промурлыкал Скабед, поудобнее устраиваясь в кресле перед монитором внешнего обзора.
Никогда еще Пацик не чувствовал себя так хорошо. Жизнь воистину прекрасна. У него новое тело. Удобное и послушное. В нем можно незамеченным подобраться к Истоку Сущего, уничтожить его и благополучно скрыться. Чудесное тело послужит прекрасной маскировкой, и даже робот, специально посланный Империей, чтобы поймать Пацика, ничего не почует. Получение этого тела отняло прорву времени и сил, но оно стоило этих хлопот. Выследить Виктора было очень нелегко. Скабеду пришлось прочесать половину звездных систем, расположенных на пути от Надежды до Земли, и только в восьмой бортовому компьютеру удалось засечь долгожданный сигнал радиомаяка. Пацик едва успел спасти столь драгоценную особь. Ему пришлось буквально вырывать Виктора из сгустка психической плазмы.
Скабед погладил себя по гладкой, как шар, голове. Все волосы Виктора сгорели, но Пацик был даже рад этому. Теперь он, конечно, немного отличается от стандартного землянина, зато ему не надо каждую секунду ощущать омерзительную растительность на своей коже.
На мониторе замелькали густые тропические заросли. В поле зрения попали стайка пташек и несколько фруктовых деревьев. Эльки не было.
– Гедабас, ты издеваешься надо мной? – кротко поинтересовался Пацик. Сейчас его не раздражали даже ошибки бортового компьютера. Ничто не могло испортить ему настроение.
– Она только что вышла из поля моего обзора. Я засек ее, когда она пересекала поляну и… – начал оправдываться кибер, но Скабед оборвал его.
– В каком направлении она движется? – спросил он и сладко зевнул.
До завершения операции осталось совсем немного, и очень скоро он сможет отдохнуть и заняться личными делами. Например, нужно выяснить, что стало с родственниками. Куда запропастился Дед? Он не выходил на связь с тех пор, как Пацик бежал с родной планеты.
– Экстраполяция преобладающих азимутов перемещения объекта позволяет предположить… – забубнил кибер.
– Короче! – остановил его Пацик. – Доложи результат расчета.
– Она идет в расположение имперского военного подразделения.
– Какого подразделения? – Скабед влез в полностью подвластный ему мозг Виктора и хорошенько покопался в нем. Действительно, на планете обитали имперские солдаты, чудом спасшиеся с взорвавшегося крейсера. Сколько их и каковы их цели, Виктор не знал.
– Покажи мне имперцев, – потребовал Пацик и немного нахмурился. Больше всего на свете он не любил сюрпризы.
На экране творилось непонятно что. Буйство красок угнетало. Вообще-то сейчас на поверхности планеты была ночь, но Гедабас, получая черно-белую картинку, снятую в тепловом диапазоне, раскрашивал ее по одному ему известному алгоритму. Возможно, если бы Пацик смотрел на монитор своими собственными глазами, он бы и не заметил несоответствия красок, но так как глаза принадлежали Виктору, а мозг Скабеду, разобраться в мешанине цветных пятен было совершенно невозможно.
– Убери цвет, – приказал Пацик.
Теперь изображение стало похожим на чертеж, плоский и очень сложный, но на нем хоть что-то можно было разобрать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171