Провокация Хэммета разоблачена и документально: двойным следствием полковника Алтыева из госбезопасности и начальника городской милиции в Байрам-Али майора Карли Мухтарова.
Гриднев задумался: все это он уже знал. Корецкий только подытожил эпопею Каринцева. Максим уже полностью очищен от грязи, если ЦРУ выльет ее на страницы какого-нибудь шпрингеровского журнальчика. В сущности, дело, начатое контрразведкой, подходит к концу. Завтра в беговой день Зоя Фрязина получит конверт с формулами от Максима Каринцева. В воскресенье следующий беговой день, когда Паршин получит этот конверт от Зои. Пока это – только предположение. Гриднев знает о ночном визите Хэммета к Паршину от лейтенанта Ермоленко, но о сути разговора только догадывается. Возможна и прямая связь Хэммета через Зою. Но Максим говорил о третьем лице. Мы уже знаем о нем и понимаем, для чего понадобился Хэммету этот ночной визит. Труднее угадать день и час передачи. Максим тотчас же сообщит о своей встрече с Зоей. Значит, необходимо круглосуточное наблюдение за Фрязиной, Паршиным и Хэмметом. Может быть, операция будет закончена в день и час совместной автомобильной встречи, как это уже проводилось цеэрушником и бухгалтером? И нелегко будет их взять после того, как конверт попадет в карман Хэммета. Собственно, взять – дело техники. Как, впрочем, и уличить. Четкое наблюдение, съемка автовстречи длиннофокусной оптикой и – арест с поличным. Надо решить: кто, где, когда, с кем.
Решили через два часа – план был выработан, и роли размечены.
* * *
Максим подошел к кассе Зои с аккуратным конвертом в руке. Он уже знал, что Зоя куплена Хэмметом, но сдержать невольного чувства жалости все же не мог.
– Передайте дальше, Зоенька, – сказал он, протягивая конверт.
Мелькнувший страх в глазах Зои сменило недоумение. Видимо, не сказал ей Дин, что главной скрипкой в хэмметовском концерте будет чистенький в ее глазах Максим Каринцев. Пусть, мол, полюбуется, как покупаются в Советском Союзе таланты. Что ж, подумал Максим, придется сейчас играть эту роль.
– Кому? – спросила Зоя.
– Вы отлично знаете кому, – ответил он с наигранной наглостью.
– Значит, и вас купили? – уже не испуг – насмешка звучала в ее голосе.
– Кто же откажется от десяти миллионов, Зоенька? У нас в Советском Союзе таких денег не платят.
Невольная жалость в сердце Максима, с какой он подходил к кассе, уже исчезла. Исчезла и насмешечка Зои.
– И столько миллионов за одно открытие? – шепот ее был неконспиративно громок.
– А что вы думаете? – продолжал играть роль подпольного миллионера Максим. – За следующее возьмем еще столько же.
– И не боитесь?
– А вы?
– Выхода не было, – она оглянулась кругом, не подслушивают ли их у кассы, и придвинулась на локтях к окошечку. – Дин уже давал мне кое-какие поручения. Я сдуру выполняла их, и теперь он говорит, что за одно это мне меньше трех лет не дадут. Так не все ли равно, три или пять. Я ведь только ваши конвертики передаю, сидя в кассе.
– На языке контрразведки это называется связью, – сказал Максим и тут же подумал, что даже из жалости пугать Зою не следует. Одно неосторожное слово, и он может сорвать операцию. И добавил: – А связь у Хэммета отлично налажена. Сойдет благополучно, уверен.
* * *
Встреча Каринцева с Фрязиной была зафиксирована наблюдением. А еще через полчаса Максим сообщил о ней Гридневу.
– Передал конверт, Александр Романович. Взяла без трепета. Только удивилась, что передатчик – я. Значит, Хэммет не сообщил ей об этом.
– У них своя конспирация, Максим Ильич. Разговаривали?
– Немножко. Все-таки жаль девчонку: ни за что пропадает.
– Не будьте сентиментальным, Максим Ильич. Знала, на что шла.
– Может, принудили?
– Следствие выяснит. Себя не выдали?
– Уверен.
– Держите связь, если произойдет что-то непредвиденное.
Ничего непредвиденного произойти не могло. Круглосуточное наблюдение за участниками операции «Формулы» – так ее обозначили – продолжалось. Наблюдатели точно и скрупулезно «вели» своих подопечных.
– …Вышел Паршин. Проходит мимо линии стоящих у тротуара машин. Разглядывает внимательно почему-то черные «Волги». На мою белую внимания не обратил. Видимо, подозревает слежку. Буду держаться подальше. Купил папирос. Возвращается в институт…
– …Говорит Хомутов. Хэммет идет пешком из американского посольства вниз по улице Чайковского. Следую за ним… Сворачивает на проспект Калинина. Никаких встреч. Позвоню позже…
Еще звонок.
– …Звонит Ермоленко. Фрязина только что села на свой автобус, на котором обычно возвращается домой. Поеду за ним до ее дома…
И еще звонок.
– …Опять Хомутов. Хэммет задержался в гастрономе. Проследил за ним в магазине. Ни с кем не беседовал. В отделе вин купил вермут и бутылку сибирской. У выхода поцеловал руку киноактрисе Верестовой. О чем-то пошептались. Вышел на улицу, взял такси. Следую за ним…
Круглосуточное наблюдение работало, как часы. Ни один шаг наблюдаемых не оставался без внимания.
Глава восемнадцатая
Гриднев в воскресенье сменил на дежурстве Корецкого. Тот не пошел домой, остался поспать часок на диване: сегодня, видимо, предстояли решающие события. Они начались со звонка Саблина.
– Сейчас на ипподроме засек передачу конверта Паршину. Встреча была минутной. Он что-то сказал Фрязиной, она молча передала конверт.
Хэммет расчетлив, подумал Гриднев, заставил два дня девчонку ходить на работу с конвертом только для того, чтобы Паршину не встретиться с Каринцевым. Другое дело, что они явно, пользуясь пословицей, чешут левой ногой правое ухо. Очень усложнена цепочка: Максим – Зоя – Паршин – Хэммет. Можно было бы Паршина «сократить». Зоя – полуофициальная дама дипломата. Хотя не исключено, что Хэммет перестанет с ней встречаться – из конспирации. Пока так и есть: встреч не было. И все же это – ошибка «умного» Хэммета. С Зоей ему встретиться куда безобиднее. Хотя, впрочем, она-то не ведает, кто такой Паршин. Для нее он – старичок, знающий пароль… Да ладно, бог с ним, с Хэмметом, прав он или не прав. Все равно – суть едина…
Саблин продолжал:
– На ипподроме Хэммет не задержался. Сел в машину и поехал по Беговой к Ленинградскому проспекту… Буду звонить по ходу следования.
Гриднев снял трубку внутреннего телефона:
– Дежурный Евгеньев свободен? Дайте его немедленно. Евгеньев? Возьмите капитана Ратомского и поезжайте к Ленинградскому проспекту. Свяжитесь с Саблиным. Он где-то в этом районе. Оружие обязательно.
Пять, десять, пятнадцать минут. Голос Евгеньева:
– Он едет к дому Паршина. Присоединяемся, как приказано.
Голос Хомутова:
– Хэммет почему-то едет на Беговую. Не понимаю зачем. Ждите звонка с ипподрома.
Гриднев:
– Следите, но не упускайте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Гриднев задумался: все это он уже знал. Корецкий только подытожил эпопею Каринцева. Максим уже полностью очищен от грязи, если ЦРУ выльет ее на страницы какого-нибудь шпрингеровского журнальчика. В сущности, дело, начатое контрразведкой, подходит к концу. Завтра в беговой день Зоя Фрязина получит конверт с формулами от Максима Каринцева. В воскресенье следующий беговой день, когда Паршин получит этот конверт от Зои. Пока это – только предположение. Гриднев знает о ночном визите Хэммета к Паршину от лейтенанта Ермоленко, но о сути разговора только догадывается. Возможна и прямая связь Хэммета через Зою. Но Максим говорил о третьем лице. Мы уже знаем о нем и понимаем, для чего понадобился Хэммету этот ночной визит. Труднее угадать день и час передачи. Максим тотчас же сообщит о своей встрече с Зоей. Значит, необходимо круглосуточное наблюдение за Фрязиной, Паршиным и Хэмметом. Может быть, операция будет закончена в день и час совместной автомобильной встречи, как это уже проводилось цеэрушником и бухгалтером? И нелегко будет их взять после того, как конверт попадет в карман Хэммета. Собственно, взять – дело техники. Как, впрочем, и уличить. Четкое наблюдение, съемка автовстречи длиннофокусной оптикой и – арест с поличным. Надо решить: кто, где, когда, с кем.
Решили через два часа – план был выработан, и роли размечены.
* * *
Максим подошел к кассе Зои с аккуратным конвертом в руке. Он уже знал, что Зоя куплена Хэмметом, но сдержать невольного чувства жалости все же не мог.
– Передайте дальше, Зоенька, – сказал он, протягивая конверт.
Мелькнувший страх в глазах Зои сменило недоумение. Видимо, не сказал ей Дин, что главной скрипкой в хэмметовском концерте будет чистенький в ее глазах Максим Каринцев. Пусть, мол, полюбуется, как покупаются в Советском Союзе таланты. Что ж, подумал Максим, придется сейчас играть эту роль.
– Кому? – спросила Зоя.
– Вы отлично знаете кому, – ответил он с наигранной наглостью.
– Значит, и вас купили? – уже не испуг – насмешка звучала в ее голосе.
– Кто же откажется от десяти миллионов, Зоенька? У нас в Советском Союзе таких денег не платят.
Невольная жалость в сердце Максима, с какой он подходил к кассе, уже исчезла. Исчезла и насмешечка Зои.
– И столько миллионов за одно открытие? – шепот ее был неконспиративно громок.
– А что вы думаете? – продолжал играть роль подпольного миллионера Максим. – За следующее возьмем еще столько же.
– И не боитесь?
– А вы?
– Выхода не было, – она оглянулась кругом, не подслушивают ли их у кассы, и придвинулась на локтях к окошечку. – Дин уже давал мне кое-какие поручения. Я сдуру выполняла их, и теперь он говорит, что за одно это мне меньше трех лет не дадут. Так не все ли равно, три или пять. Я ведь только ваши конвертики передаю, сидя в кассе.
– На языке контрразведки это называется связью, – сказал Максим и тут же подумал, что даже из жалости пугать Зою не следует. Одно неосторожное слово, и он может сорвать операцию. И добавил: – А связь у Хэммета отлично налажена. Сойдет благополучно, уверен.
* * *
Встреча Каринцева с Фрязиной была зафиксирована наблюдением. А еще через полчаса Максим сообщил о ней Гридневу.
– Передал конверт, Александр Романович. Взяла без трепета. Только удивилась, что передатчик – я. Значит, Хэммет не сообщил ей об этом.
– У них своя конспирация, Максим Ильич. Разговаривали?
– Немножко. Все-таки жаль девчонку: ни за что пропадает.
– Не будьте сентиментальным, Максим Ильич. Знала, на что шла.
– Может, принудили?
– Следствие выяснит. Себя не выдали?
– Уверен.
– Держите связь, если произойдет что-то непредвиденное.
Ничего непредвиденного произойти не могло. Круглосуточное наблюдение за участниками операции «Формулы» – так ее обозначили – продолжалось. Наблюдатели точно и скрупулезно «вели» своих подопечных.
– …Вышел Паршин. Проходит мимо линии стоящих у тротуара машин. Разглядывает внимательно почему-то черные «Волги». На мою белую внимания не обратил. Видимо, подозревает слежку. Буду держаться подальше. Купил папирос. Возвращается в институт…
– …Говорит Хомутов. Хэммет идет пешком из американского посольства вниз по улице Чайковского. Следую за ним… Сворачивает на проспект Калинина. Никаких встреч. Позвоню позже…
Еще звонок.
– …Звонит Ермоленко. Фрязина только что села на свой автобус, на котором обычно возвращается домой. Поеду за ним до ее дома…
И еще звонок.
– …Опять Хомутов. Хэммет задержался в гастрономе. Проследил за ним в магазине. Ни с кем не беседовал. В отделе вин купил вермут и бутылку сибирской. У выхода поцеловал руку киноактрисе Верестовой. О чем-то пошептались. Вышел на улицу, взял такси. Следую за ним…
Круглосуточное наблюдение работало, как часы. Ни один шаг наблюдаемых не оставался без внимания.
Глава восемнадцатая
Гриднев в воскресенье сменил на дежурстве Корецкого. Тот не пошел домой, остался поспать часок на диване: сегодня, видимо, предстояли решающие события. Они начались со звонка Саблина.
– Сейчас на ипподроме засек передачу конверта Паршину. Встреча была минутной. Он что-то сказал Фрязиной, она молча передала конверт.
Хэммет расчетлив, подумал Гриднев, заставил два дня девчонку ходить на работу с конвертом только для того, чтобы Паршину не встретиться с Каринцевым. Другое дело, что они явно, пользуясь пословицей, чешут левой ногой правое ухо. Очень усложнена цепочка: Максим – Зоя – Паршин – Хэммет. Можно было бы Паршина «сократить». Зоя – полуофициальная дама дипломата. Хотя не исключено, что Хэммет перестанет с ней встречаться – из конспирации. Пока так и есть: встреч не было. И все же это – ошибка «умного» Хэммета. С Зоей ему встретиться куда безобиднее. Хотя, впрочем, она-то не ведает, кто такой Паршин. Для нее он – старичок, знающий пароль… Да ладно, бог с ним, с Хэмметом, прав он или не прав. Все равно – суть едина…
Саблин продолжал:
– На ипподроме Хэммет не задержался. Сел в машину и поехал по Беговой к Ленинградскому проспекту… Буду звонить по ходу следования.
Гриднев снял трубку внутреннего телефона:
– Дежурный Евгеньев свободен? Дайте его немедленно. Евгеньев? Возьмите капитана Ратомского и поезжайте к Ленинградскому проспекту. Свяжитесь с Саблиным. Он где-то в этом районе. Оружие обязательно.
Пять, десять, пятнадцать минут. Голос Евгеньева:
– Он едет к дому Паршина. Присоединяемся, как приказано.
Голос Хомутова:
– Хэммет почему-то едет на Беговую. Не понимаю зачем. Ждите звонка с ипподрома.
Гриднев:
– Следите, но не упускайте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30