Тени павших рыцарей наблюдали за нами в скорбном молчании.
Потом все легли спать, но я – желая посмотреть, наступит ли исцеление, – остался сидеть подле Воддета, прислушиваясь к затрудненному дыханию умирающего, сдавленным рыданиям Хелы и свисту зимнего ветра.
Потом я тоже заснул – впервые со времени своего возвращения из Ская заснул по-настоящему, – и во сне мне привиделось, будто я по-прежнему в Скае и Леди улыбается мне.
Потом я опять оказался верхом на боевом коне Альвит, летевшем галопом вверх по склону облачной горы; я почувствовал поцелуй Альвит на своих губах и понял, что смерть одновременно горькая и сладкая.
Потом я вновь очутился верхом на грифоне и в следующее мгновение спрыгнул вниз. Мои пальцы скользнули по перьям, и я упал в море.
Гарсег плыл рядом со мной, а в пасти Гарсега я видел Сетра. Я знал, что нам предстоит битва, и знал, что Сетр тоже это знает, но сейчас было не время думать о битвах; мы упивались мерным бегом волн, мощно накатывающих и отступающих валов, и могучей силой моря.
Я был мальчиком в огромном саду и искал девочку, которая там пряталась; я искал среди деревьев и в гротах, заглядывал под кусты и в сотни, тысячи водоемов. Наконец я обернулся и увидел ее: маленькую, зеленую и невыразимо прелестную, с веселым огнем в глазах.
Я пробудился от ее поцелуя и увидел Воддета, сидящего рядом.
– Вам стало лучше, – сказал я.
– Сейчас я не тот, что прежде. – Воддет ухмыльнулся. – Но думаю, через месяц-другой оправлюсь окончательно.
Я сел (ибо увидел, что солнце уже взошло высоко), протер глаза и сказал, что спал очень долго и видел много снов. Еще не успев договорить, я услышал радостный возглас, и ко мне подбежал Анс, потом Йонд, Вальт, Хеймир, Хела, рыцарь Леопардов и все остальные, а под конец Бертольд, державшийся за руку Герды, – и все разом заговорили наперебой.
– В чем дело? – спросил я. – Что такое здесь творится? Почему вы не разбудили меня?
– Я не позволил, – громко доложил Бертольд.
– Я сказала, дайте человеку поспать, – поддержала мужа Герда.
– Ваш друг сказал то же самое, – продолжал Бертольд, – другой рыцарь.
– Сэр Леорт?
– Я, – сказал Воддет.
– Сэр Воддет, – подтвердил Анс.
– Вы проспали трое суток кряду, – сказала Герда, и я оторопело уставился на нее.
Потом все шумно загалдели, а я потихоньку выбрался из толпы, подошел к ручью и окунулся в ледяную воду.
Когда я вышел обратно на берег, весь посиневший и дрожащий от холода, то увидел Гильфа.
– Я испугался, – сказал он и поцеловал мою руку, как целуют собаки, и это проняло меня больше всего остального.
– Я потерпел поражение, – сказал Воддет, когда мы вдвоем отъехали от нашего лагеря, якобы с целью поохотиться. – С вами такое случалось когда-нибудь?
– Вы явились, чтобы убить меня?
– Нет! Чтобы взять верх над вами и вернуть вас обратно в Ширвол – но вы не сдались.
– Я помню.
Узкая расселина между скалами стала еще уже и наконец закончилась тупиком. Мы развернули лошадей и поехали обратно.
– И помню вас и ваш меч, занесенный надо мной, – сказал я.
– Мне следовало довести дело до конца. – Воддет отвернулся и сплюнул.
– Я бы предпочел, чтобы мы остались друзьями.
– Я тоже!
Я улыбнулся:
– От Ширвола до этих гор путь долог.
– И он еще длиннее, если ехать через Солнечные горы, – сказал Воддет, – но я был там и сражался с остерлингами.
– И добыли много золота в сражениях?
– Именно так, – кивнул Воддет. – Мы разграбили Хазнех. Хотите услышать всю историю?
– Если вы согласны рассказать.
Воддет бросил поводья на холку коня и посмотрел на отвесные скалы, вздымающиеся над нами, и на голубое небо над скалами.
– В общем, все началось через день или два после вашего отъезда. Король попросил у герцога Мардера пятерых рыцарей и пять десятков тяжелых всадников для похода против остерлингов – на два года или до победы. Все так и рвались в бой. Ну, вы знаете, как это бывает.
– Могу представить.
– Герцог собрал нас и сказал – он, мол, хорошо понимает, что все мы хотим участвовать в походе, но любой рыцарь, который отправится на войну, должен быть твердо уверен, что может всецело положиться на остальных четверых. Он удалится в залу Солнца, сказал герцог. Вы знаете залу Солнца?
Я порылся в памяти:
– Наверняка должен знать.
– Она выходит окнами на восток, и в ней висит гобелен с изображением солнца. Мы же должны были остаться на месте и все обсудить. Каждому из нас предстояло выбрать одного товарища, плечом к плечу с которым он хотел бы сражаться, а потом войти в залу Солнца и сообщить герцогу. Сам же он должен был держать наш выбор в тайне.
– Тогда я не стану спрашивать, – сказал я.
– Так или иначе, я сделал выбор. – Воддет прочистил горло. – Я вошел в залу одним из последних, девятым или десятым, не помню точно. Его светлость сидел за столом, и перед ним лежал лист пергамента. Он нарисовал на нем эмблемы всех своих рыцарей. Моя тогда представляла собой менгир, пронзенный копьем. Может, вы помните.
Я кивнул.
– Там были изображены также леопарды сэра Нопела, лежащий охотничий пес сэра Свита и так далее. Геральдические эмблемы всех рыцарей, пригодных к походу. На столе стояла миска с ячменными зернами. Когда я вошел, герцог сказал, что теперь ему не придется класть зерно туда, где их уже лежит больше всего, и показал мне пергамент. На моем менгире лежало четыре зерна. – Воддет немного помолчал, явно смущенный. – У всех остальных было не больше двух, а у некоторых так и вообще ни одного.
– Будь я там, я тоже назвал бы вас. У вас есть все основания гордиться собой.
– Так или иначе, я назвал выбранного мной рыцаря, и герцог Мардер положил ячменное зерно на пергамент, после чего у него стало два зерна. Затем его светлость отобрал рыцарей, получивших наибольшее количество голосов. Король просил пятьдесят тяжелых всадников, но мы взяли с собой семьдесят, включая лучников. Он со своим войском уже выступил в поход к тому времени, когда мы достигли Тортауэра, но мы поспешили за ним следом и подоспели к самой битве Пяти Смертей. Там мы разгромили остерлингов.
В глазах Воддета загорелся огонь, который сказал мне больше, чем любые слова.
– Их всадники налетали на нас осиным роем, но стрелы, по команде посылаемые нашими лучниками, сражали по двадцать-тридцать остерлингов всякий раз, когда они приближались. Их короткие луки не сравнятся с нашими, длинными, по дальности боя. Мы оттеснили Золотого каана и его слонов к излучине реки и бросились в атаку. Он послал вперед слонов, которые убили несколько десятков наших воинов, прежде чем пали сами, пронзенные несколькими десятками копий каждый. Я потерял меч и орудовал палицей напропалую, а попытайся я остановиться хоть на минуту, чтобы найти меч…
– Остерлинги, в конечном счете убитые вами, убили бы вас, – сказал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
Потом все легли спать, но я – желая посмотреть, наступит ли исцеление, – остался сидеть подле Воддета, прислушиваясь к затрудненному дыханию умирающего, сдавленным рыданиям Хелы и свисту зимнего ветра.
Потом я тоже заснул – впервые со времени своего возвращения из Ская заснул по-настоящему, – и во сне мне привиделось, будто я по-прежнему в Скае и Леди улыбается мне.
Потом я опять оказался верхом на боевом коне Альвит, летевшем галопом вверх по склону облачной горы; я почувствовал поцелуй Альвит на своих губах и понял, что смерть одновременно горькая и сладкая.
Потом я вновь очутился верхом на грифоне и в следующее мгновение спрыгнул вниз. Мои пальцы скользнули по перьям, и я упал в море.
Гарсег плыл рядом со мной, а в пасти Гарсега я видел Сетра. Я знал, что нам предстоит битва, и знал, что Сетр тоже это знает, но сейчас было не время думать о битвах; мы упивались мерным бегом волн, мощно накатывающих и отступающих валов, и могучей силой моря.
Я был мальчиком в огромном саду и искал девочку, которая там пряталась; я искал среди деревьев и в гротах, заглядывал под кусты и в сотни, тысячи водоемов. Наконец я обернулся и увидел ее: маленькую, зеленую и невыразимо прелестную, с веселым огнем в глазах.
Я пробудился от ее поцелуя и увидел Воддета, сидящего рядом.
– Вам стало лучше, – сказал я.
– Сейчас я не тот, что прежде. – Воддет ухмыльнулся. – Но думаю, через месяц-другой оправлюсь окончательно.
Я сел (ибо увидел, что солнце уже взошло высоко), протер глаза и сказал, что спал очень долго и видел много снов. Еще не успев договорить, я услышал радостный возглас, и ко мне подбежал Анс, потом Йонд, Вальт, Хеймир, Хела, рыцарь Леопардов и все остальные, а под конец Бертольд, державшийся за руку Герды, – и все разом заговорили наперебой.
– В чем дело? – спросил я. – Что такое здесь творится? Почему вы не разбудили меня?
– Я не позволил, – громко доложил Бертольд.
– Я сказала, дайте человеку поспать, – поддержала мужа Герда.
– Ваш друг сказал то же самое, – продолжал Бертольд, – другой рыцарь.
– Сэр Леорт?
– Я, – сказал Воддет.
– Сэр Воддет, – подтвердил Анс.
– Вы проспали трое суток кряду, – сказала Герда, и я оторопело уставился на нее.
Потом все шумно загалдели, а я потихоньку выбрался из толпы, подошел к ручью и окунулся в ледяную воду.
Когда я вышел обратно на берег, весь посиневший и дрожащий от холода, то увидел Гильфа.
– Я испугался, – сказал он и поцеловал мою руку, как целуют собаки, и это проняло меня больше всего остального.
– Я потерпел поражение, – сказал Воддет, когда мы вдвоем отъехали от нашего лагеря, якобы с целью поохотиться. – С вами такое случалось когда-нибудь?
– Вы явились, чтобы убить меня?
– Нет! Чтобы взять верх над вами и вернуть вас обратно в Ширвол – но вы не сдались.
– Я помню.
Узкая расселина между скалами стала еще уже и наконец закончилась тупиком. Мы развернули лошадей и поехали обратно.
– И помню вас и ваш меч, занесенный надо мной, – сказал я.
– Мне следовало довести дело до конца. – Воддет отвернулся и сплюнул.
– Я бы предпочел, чтобы мы остались друзьями.
– Я тоже!
Я улыбнулся:
– От Ширвола до этих гор путь долог.
– И он еще длиннее, если ехать через Солнечные горы, – сказал Воддет, – но я был там и сражался с остерлингами.
– И добыли много золота в сражениях?
– Именно так, – кивнул Воддет. – Мы разграбили Хазнех. Хотите услышать всю историю?
– Если вы согласны рассказать.
Воддет бросил поводья на холку коня и посмотрел на отвесные скалы, вздымающиеся над нами, и на голубое небо над скалами.
– В общем, все началось через день или два после вашего отъезда. Король попросил у герцога Мардера пятерых рыцарей и пять десятков тяжелых всадников для похода против остерлингов – на два года или до победы. Все так и рвались в бой. Ну, вы знаете, как это бывает.
– Могу представить.
– Герцог собрал нас и сказал – он, мол, хорошо понимает, что все мы хотим участвовать в походе, но любой рыцарь, который отправится на войну, должен быть твердо уверен, что может всецело положиться на остальных четверых. Он удалится в залу Солнца, сказал герцог. Вы знаете залу Солнца?
Я порылся в памяти:
– Наверняка должен знать.
– Она выходит окнами на восток, и в ней висит гобелен с изображением солнца. Мы же должны были остаться на месте и все обсудить. Каждому из нас предстояло выбрать одного товарища, плечом к плечу с которым он хотел бы сражаться, а потом войти в залу Солнца и сообщить герцогу. Сам же он должен был держать наш выбор в тайне.
– Тогда я не стану спрашивать, – сказал я.
– Так или иначе, я сделал выбор. – Воддет прочистил горло. – Я вошел в залу одним из последних, девятым или десятым, не помню точно. Его светлость сидел за столом, и перед ним лежал лист пергамента. Он нарисовал на нем эмблемы всех своих рыцарей. Моя тогда представляла собой менгир, пронзенный копьем. Может, вы помните.
Я кивнул.
– Там были изображены также леопарды сэра Нопела, лежащий охотничий пес сэра Свита и так далее. Геральдические эмблемы всех рыцарей, пригодных к походу. На столе стояла миска с ячменными зернами. Когда я вошел, герцог сказал, что теперь ему не придется класть зерно туда, где их уже лежит больше всего, и показал мне пергамент. На моем менгире лежало четыре зерна. – Воддет немного помолчал, явно смущенный. – У всех остальных было не больше двух, а у некоторых так и вообще ни одного.
– Будь я там, я тоже назвал бы вас. У вас есть все основания гордиться собой.
– Так или иначе, я назвал выбранного мной рыцаря, и герцог Мардер положил ячменное зерно на пергамент, после чего у него стало два зерна. Затем его светлость отобрал рыцарей, получивших наибольшее количество голосов. Король просил пятьдесят тяжелых всадников, но мы взяли с собой семьдесят, включая лучников. Он со своим войском уже выступил в поход к тому времени, когда мы достигли Тортауэра, но мы поспешили за ним следом и подоспели к самой битве Пяти Смертей. Там мы разгромили остерлингов.
В глазах Воддета загорелся огонь, который сказал мне больше, чем любые слова.
– Их всадники налетали на нас осиным роем, но стрелы, по команде посылаемые нашими лучниками, сражали по двадцать-тридцать остерлингов всякий раз, когда они приближались. Их короткие луки не сравнятся с нашими, длинными, по дальности боя. Мы оттеснили Золотого каана и его слонов к излучине реки и бросились в атаку. Он послал вперед слонов, которые убили несколько десятков наших воинов, прежде чем пали сами, пронзенные несколькими десятками копий каждый. Я потерял меч и орудовал палицей напропалую, а попытайся я остановиться хоть на минуту, чтобы найти меч…
– Остерлинги, в конечном счете убитые вами, убили бы вас, – сказал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168