В общежитии преобладали два вида запахов: в помещениях пахло соляркой, оттого, что ею часто протирали полы, застеленные линолеумом, для блеска, а на лестничных клетках – мочой, поскольку там находились вечно засоренные туалеты.
Друзья проследовали на первый этаж, прошли мимо комнаты дежурной по общежитию, где сидела Эльза, одинокая бездетная женщина не первой молодости, бывшая предметом вожделения обитателей общежития. Что не замедлил подтвердить Али, который при виде Эльзы тут же застонал, положа руку на сердце. Эльза улыбнулась и погрозила ему пальчиком. Ей, безусловно, было приятно внимание мальчишек, которые как только не называли ее: и пери, и джейран, и мелеке. Она притворно сердилась и говорила: «utanyn», впрочем, Али трудно было причислить к мальчишкам: в семнадцать лет он уже обладал мощным мужским торсом, правда, фигуру несколько портили непропорционально короткие ноги.
– Пойдешь с нами ужинать? – галантно спросил Али. Эльза ослепительно улыбнулась, показав все свои вставные зубы:
– С удовольствием, мальчики, в какой ресторан вы меня поведете?
Али криво улыбнулся и сказал:
– Вопросов больше не имеем.
Повернулся спиной к смеющейся Эльзе и вышел на крыльцо. За ним, ухмыляясь, шел Ислам.
– И ничего смешного, – сказал Али и добавил: – Между прочим, ее сам коротышка харит, а кто я такой рядом с ним!
– Это вряд ли, – заметил Ислам. – Коротышка моложе ее, на что она ему?
Коротышкой называли директора ПТУ, маленького и толстого Ибада Ибадовича.
Али открыл было рот, чтобы возразить, но тут увидел Виталика, сидевшего на скамейке возле крыльца.
– Э-э, – удивленно воскликнул он, – токо что тебя с крыши с телкой видели, а ты уже здесь сидишь.
– Я напрямик, по пустырю, – объяснил Виталик, – и через забор. На ужин идете? Я с вами.
За зданием находилась волейбольная площадка, и рядом – футбольное поле, через которое живым ручейком тянулись учащиеся занимать очередь на ужин. Из группы болельщиков отделился один человек и подошел к ним. Это был второй Виталик, Большой, как окрестил его Ислам, чтобы не путать с другим Виталиком, хотя роста они были одинакового. Виталик Большой, юноша плотного телосложения, уступал в силе только Али, тогда как Виталик Маленький был худ до неприличия, кожа да кости. Но при этом имел длинные мускулистые руки, в драках наносил удары такие сильные и быстрые, что приводил в недоумение противника.
– Кушать идете? – спросил Виталик Большой. – Я с вами.
– А в ресторан не пойдешь? – спросил Али.
– Отвали, – сказал Виталик Большой.
Его родной дядя работал шеф-поваром в ресторане, куда он время от времени ездил. Шеф кормил его человеческой едой, и это обстоятельство вызывало у Али непреходящую зависть, потому что он больше всех страдал от постоянного чувства голода – вследствие скудного казенного питания. Из столовой тащили все, от начальства до поварят.
– Слушай, счастливчик! – воскликнул Али. – У тебя есть шанс поиметь Эльзу.
Виталик, ожидая подвоха, настороженно посмотрел на него.
– Своди ее к дяде, и она будет твоей, она сама так сказала, клянусь твоей жизнью.
Ара, во-первых, клянись лучше своим жирным брюхом, во-вторых, мне твоя Эльза сто лет не нужна, в-третьих, отвали от меня, пока в лоб не получил.
– Ты слышал? – спросил у Ислама Али. – Нет, ты слышал, что эта мелюзга себе позволяет? – И, обращаясь к Виталику: – Во-первых, пацан, чтоб ты знал, это не брюхо, это мышцы, пресс называется, во-вторых, если тебе Эльза не нужна, почему на нее кидаешь по ночам, а в-третьих, до моего лба, сопля, тебе еще достать надо.
– Это твой папа на Эльзу кидает по ночам, – возразил Виталик Большой.
– Вы все слышали? – спокойно сказал Али, – этот щенок оскорбил моего отца, поэтому мне ничего не будет за то, что я его сейчас убью, вы все будете свидетелями.
С этими словами он бросился на Виталика. Противники вошли в клинч и, кряхтя от напряжения, принялись топтаться на месте, пытаясь свалить друг друга.
Ислам и Виталик Маленький, спокойно переговариваясь, пошли дальше, не обращая на них внимания. Запыхавшиеся Виталик и Али догнали их в конце поля и как ни в чем не бывало пошли рядом.
– Твое счастье, что они ждать не стали, – тяжело дыша, объяснил Али, – они же свидетели, я без них тебя замочить не могу, посадят. Считай, что ты в рубашке родился.
В столовой стоял резкий запах жженого сахара – им повара заваривали чай. В котел кидали половину маленькой пачки грузинского чая (для правдоподобия – чтобы плавали чаинки) и выливали половник жженого сахара, который давал прекрасный рубиновый цвет, словно заваривали индийский чай со слоном. Собственно, ужин также не отличался изобилием. На столах было то же, что и всегда: пшенная каша, сдобренная жарким в виде пары косточек, с которых повара заботливо срезали мясо, и ложкой подливы. За три года жизни в училище Ислам так и не смог одолеть ни пшенную, ни перловую кашу: подбирал хлебом подливу, выпивал эрзац-чай и вставал из-за стола с пустым желудком и чистым сердцем.
После ужина они сидели в комнате Ислама и слушали Виталика Маленького, который рассказывал о своих успехах.
– Как думаешь, даст? – спросил Али.
Виталик открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент вошел Черемисин. Все замолчали и стали смотреть на него. Никто не знал его имени. Круглолицый, малорослый, он всегда был на побегушках, правда, в свете последних событий, знакомство с братом девушки придало ему значительности, он словно стал выше ростом.
– Сигареты нету? – спросил Черемисин.
Все разом полезли по карманам, но он взял сигарету у Али. Вкусно затянулся и выпустил дым из носа, затем посмотрел на Виталика Маленького и сказал:
– Джульетты брат сказал, что если еще раз тебя увидит с сестрой – ноги переломает.
– Я его маму и так и эдак, – быстро ответил Виталик Маленький, надеясь отвлечь внимание ребят, но сделать это не удалось.
Все стали, ухмыляясь, смотреть на него.
– Что уставились? – разозлился он.
– Ее что же, зовут Джульетта? – спросил Виталик Большой, едва сдерживая смех, – что ж ты молчал, получается, что ты теперь Ромео!
– Поэтому и молчал, знал, что вы смеяться будете, как дикари. А кто назовет меня Ромео – сразу получит в лоб.
Кроме Черемисина, который меньше всех был склонен назвать Виталика Ромео, угрозы никто не испугался, но все же ни один не засмеялся.
– А почему Джульетта, – вновь заговорил Виталик Большой, – она что, итальянка, что ли, а?
– Армянка, – нехотя ответил Виталик Маленький.
– А, ну тогда все ясно.
– Что тебе ясно? – спросил Али.
– Ничего, просто у них очень красивые имена: кого не спроси – обязательно Кармен или Джульетта, Анжелика или Гамлет, очень они любят Шекспира.
– «Кармен» написал не Шекспир, – сказал Ислам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110