Наверняка этот Волк-Оборотень гонял ее по всему городу до утра – от одного вора к другому.
Кроме того, когда они подошли к главной площади, его желудок жалобно заурчал.
– Есть хочешь? – спросил он внезапно, прерывая очередное запутанное повествование Мопсы о каком-то “знатном красавчике” и трех “роскошнейших шлюхах”.
– Не то слово, – мгновенно отозвалась Мопса. – А кто будет платить?
Лайам согласился взять эту обязанность на себя, заручившись сперва ее обещанием прямо с рассветом продолжить поиск.
Они отыскали небольшую закусочную, и девчонка, прежде чем Лайам успел ее придержать, заказала тарелку жареной камбалы, миску рыбной похлебки, морской пирог, кувшин вина и краюху хлеба.
– И проследи, чтобы хлеб был свежим, – приказала она изумленной официантке.
– Да в тебя же столько не влезет! – сказал удивленно Лайам.
– Ты только выложи денежки, а там сам увидишь.
Покачав головой, Лайам попросил принести морской пирог и ему.
Мопса на ветер слов не бросала. Она жадно набросилась на еду, время от времени упрекая своего спутника за то, что тот велел разбавить вино.
– И сколько воров состоит в гильдии? – спросил Лайам, улучив момент.
– Не знаю, – тотчас откликнулась Мопса. – Не то двадцать, не то тридцать.
– И ты – единственная среди них дама?
– Я? Нет, есть еще одна. Но она – классный певец. – Мопса на миг прервалась, чтобы отделить от костей огромный кусок камбалы и отправить его в рот, – самый лучший после Волка и Двойника. И еще она умеет читать – книги, письма и все такое.
– А разве ты не умеешь читать?
В харкоутской гильдии учеников первым делом усаживали за буквари. Палица говорил, что голова его просто раскалывалась от подзатыльников строгих учителей. Зато впоследствии грамотность не раз ему пригождалась.
– Я? Читать? Ха! Откуда? Кто стал бы меня учить? Я сомневаюсь, что Волк умеет читать, и точно знаю, что Шутник не умеет… и Белоручка, и Танцор.
Лайам доел пирог и откинулся на спинку стула, потягивая вино. Он в очередной раз подивился из рук вон плохому обустройству местной воровской гильдии. Саузварк был, конечно, городом маленьким, но довольно богатым, и крошки с его стола вполне могли обеспечить охотникам до чужого добра приличную жизнь, – а здешние воры больше походили на побирушек. Все это очень странно, подумал Лайам. А еще странно, что Саузварк так и не обзавелся своей гильдией магов. В Торквее и Харкоуте имелись такие гильдии, равно как и в Кэрнавоне, и в Каэр-Урдохе, и даже в Карад-Ллане наряду с крепкими воровскими сообществами. Возможно, сосуществование на одном поле двух разнородных мирно пощипывающих травку общин является залогом их обоюдного процветания. Тогда не исключено, что, лет приблизительно через сто, когда в Саузварке появятся маги, здешняя воровская карада начнет походить на карады больших городов.
“А возможно, и не начнет”, – подумал Лайам, сам толком не понимая, что тут хорошо, что плохо. Впрочем, для мелкоты вроде Мопсы любые перемены были бы к лучшему.
Девчонка тем временем смела подчистую все, что ей принесли, и, тяжело дыша, развалилась на стуле. Она, словно беременная торговка, довольно похлопывала себя по животу:
– О боги! До чего же это приятно!
– Ты уверена, что не хочешь съесть еще что-нибудь? Например, небольшого китенка под соусом? Или жареного бычка?
– Может быть, заказать чего-нибудь сладкого, – призадумалась Мопса, затем с сожалением заключила: – Нет. Может стошнить.
– А вот этого никому тут не надо, – сказал Лайам, бросая на стол несколько монет. – Когда будешь в состоянии сдвинуться с места, скажи.
Девчонка оправилась на удивление быстро, хотя двигалась медленно и время от времени испускала тяжелые стоны. На площади они, договорившись о завтрашней встрече, расстались. Мопса, переваливаясь как утка, нырнула в толпу, а Лайам, немного подумав, решил заглянуть в казарму.
Кессиас оказался там и пригласил приятеля поскучать вместе с ним у камина.
– По правде говоря, Ренфорд, я очень рад вас видеть, – сказал он, держа над ровно пылающими поленьями кружку с ликером. – Дела мои идут все хуже и хуже, вот послушайте-ка, что я вам расскажу.
На плечи Кессиаса действительно свалилось немало хлопот. В Муравейнике завелся блуждающий призрак, корабль “Удалец” спешно покинул порт, не заплатив по счетам, небо прочертила вторая комета. Канцелярия эдила была завалена письмами, требующими немедленно с этим всем разобраться.
– Ну скажите, как можно со всей этой чепухой разобраться? – вопросил Кессиас, ошалело встряхнув головой.
Впрочем, он не ожидал никакого ответа. Его самой большой заботой по-прежнему оставался скандал на Храмовой улице. Лайам скривился, заслышав, какие неприятности повлекли за собой попытки эдила перевести ход следствия в новое русло. Кессиас пошел с расспросами к иерархам враждующих храмов, но, видимо, повел опрос так неуклюже, что Клотен вообще отказался с ним говорить. Гвидерий раскипятился и принялся выяснять, не сам ли Клотен является вдохновителем странных действий эдила. Хранитель оружия храма Беллоны Эластр заявил, что светские власти не имеют права касаться религиозных вопросов, и весьма резко оборвал разговор.
– Но это еще не все, Ренфорд, – это пока не самое худшее! Во-первых, люди Клотена таки сцепились с людьми Гвидерия. Ничего серьезного не стряслось, так, пара переломанных костей, – но это уже драка! Драка – и где? – на Храмовой улице! Можете вы себе такое представить? А во-вторых… – Эдил кивком предложил Лайаму придвинуться ближе и понизил голос почти до шепота, словно собирался заговорить о темных богах и боялся привлечь их внимание. – Вы слышали про вторую комету?
Лайам кивнул и сказал, что сам видел ее.
– Вот так, Ренфорд! Их уже две! А матушка Джеф сказала, что в соседнем селении родился теленок о двух головах!
Ни о каком таком теленке Лайам не слыхал, но на всякий случай кивнул еще раз.
– А теперь слушайте, – только я вам это говорю по секрету и надеюсь, что вы будете хранить этот секрет! Прошлой ночью, сразу после появления второго знамения, все свечи на Храмовой улице – все до единой! – погасли. Жрецы в один голос твердят, что никаких сквозняков не было, – свечи просто мигнули и погасли, словно кто-то одновременно потушил их щипцами.
Лайам потер переносицу, пытаясь сообразить, что бы это могло означать. Обычно он не очень-то верил во всякие там знамения, но сейчас по спине его скользнул холодок. Лайаму вспомнились намеки матушки Джеф на то, что Саузварку грозит что-то ужасное.
– И мало того, – продолжил эдил, и Лайам с удивлением уловил нотки растерянности в голосе бравого стража порядка, – я сегодня побывал в храме Урис. Тамошние жрецы лучше всех гадают по внутренностям животных, по коровьим лопаткам и по всяким другим вещам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Кроме того, когда они подошли к главной площади, его желудок жалобно заурчал.
– Есть хочешь? – спросил он внезапно, прерывая очередное запутанное повествование Мопсы о каком-то “знатном красавчике” и трех “роскошнейших шлюхах”.
– Не то слово, – мгновенно отозвалась Мопса. – А кто будет платить?
Лайам согласился взять эту обязанность на себя, заручившись сперва ее обещанием прямо с рассветом продолжить поиск.
Они отыскали небольшую закусочную, и девчонка, прежде чем Лайам успел ее придержать, заказала тарелку жареной камбалы, миску рыбной похлебки, морской пирог, кувшин вина и краюху хлеба.
– И проследи, чтобы хлеб был свежим, – приказала она изумленной официантке.
– Да в тебя же столько не влезет! – сказал удивленно Лайам.
– Ты только выложи денежки, а там сам увидишь.
Покачав головой, Лайам попросил принести морской пирог и ему.
Мопса на ветер слов не бросала. Она жадно набросилась на еду, время от времени упрекая своего спутника за то, что тот велел разбавить вино.
– И сколько воров состоит в гильдии? – спросил Лайам, улучив момент.
– Не знаю, – тотчас откликнулась Мопса. – Не то двадцать, не то тридцать.
– И ты – единственная среди них дама?
– Я? Нет, есть еще одна. Но она – классный певец. – Мопса на миг прервалась, чтобы отделить от костей огромный кусок камбалы и отправить его в рот, – самый лучший после Волка и Двойника. И еще она умеет читать – книги, письма и все такое.
– А разве ты не умеешь читать?
В харкоутской гильдии учеников первым делом усаживали за буквари. Палица говорил, что голова его просто раскалывалась от подзатыльников строгих учителей. Зато впоследствии грамотность не раз ему пригождалась.
– Я? Читать? Ха! Откуда? Кто стал бы меня учить? Я сомневаюсь, что Волк умеет читать, и точно знаю, что Шутник не умеет… и Белоручка, и Танцор.
Лайам доел пирог и откинулся на спинку стула, потягивая вино. Он в очередной раз подивился из рук вон плохому обустройству местной воровской гильдии. Саузварк был, конечно, городом маленьким, но довольно богатым, и крошки с его стола вполне могли обеспечить охотникам до чужого добра приличную жизнь, – а здешние воры больше походили на побирушек. Все это очень странно, подумал Лайам. А еще странно, что Саузварк так и не обзавелся своей гильдией магов. В Торквее и Харкоуте имелись такие гильдии, равно как и в Кэрнавоне, и в Каэр-Урдохе, и даже в Карад-Ллане наряду с крепкими воровскими сообществами. Возможно, сосуществование на одном поле двух разнородных мирно пощипывающих травку общин является залогом их обоюдного процветания. Тогда не исключено, что, лет приблизительно через сто, когда в Саузварке появятся маги, здешняя воровская карада начнет походить на карады больших городов.
“А возможно, и не начнет”, – подумал Лайам, сам толком не понимая, что тут хорошо, что плохо. Впрочем, для мелкоты вроде Мопсы любые перемены были бы к лучшему.
Девчонка тем временем смела подчистую все, что ей принесли, и, тяжело дыша, развалилась на стуле. Она, словно беременная торговка, довольно похлопывала себя по животу:
– О боги! До чего же это приятно!
– Ты уверена, что не хочешь съесть еще что-нибудь? Например, небольшого китенка под соусом? Или жареного бычка?
– Может быть, заказать чего-нибудь сладкого, – призадумалась Мопса, затем с сожалением заключила: – Нет. Может стошнить.
– А вот этого никому тут не надо, – сказал Лайам, бросая на стол несколько монет. – Когда будешь в состоянии сдвинуться с места, скажи.
Девчонка оправилась на удивление быстро, хотя двигалась медленно и время от времени испускала тяжелые стоны. На площади они, договорившись о завтрашней встрече, расстались. Мопса, переваливаясь как утка, нырнула в толпу, а Лайам, немного подумав, решил заглянуть в казарму.
Кессиас оказался там и пригласил приятеля поскучать вместе с ним у камина.
– По правде говоря, Ренфорд, я очень рад вас видеть, – сказал он, держа над ровно пылающими поленьями кружку с ликером. – Дела мои идут все хуже и хуже, вот послушайте-ка, что я вам расскажу.
На плечи Кессиаса действительно свалилось немало хлопот. В Муравейнике завелся блуждающий призрак, корабль “Удалец” спешно покинул порт, не заплатив по счетам, небо прочертила вторая комета. Канцелярия эдила была завалена письмами, требующими немедленно с этим всем разобраться.
– Ну скажите, как можно со всей этой чепухой разобраться? – вопросил Кессиас, ошалело встряхнув головой.
Впрочем, он не ожидал никакого ответа. Его самой большой заботой по-прежнему оставался скандал на Храмовой улице. Лайам скривился, заслышав, какие неприятности повлекли за собой попытки эдила перевести ход следствия в новое русло. Кессиас пошел с расспросами к иерархам враждующих храмов, но, видимо, повел опрос так неуклюже, что Клотен вообще отказался с ним говорить. Гвидерий раскипятился и принялся выяснять, не сам ли Клотен является вдохновителем странных действий эдила. Хранитель оружия храма Беллоны Эластр заявил, что светские власти не имеют права касаться религиозных вопросов, и весьма резко оборвал разговор.
– Но это еще не все, Ренфорд, – это пока не самое худшее! Во-первых, люди Клотена таки сцепились с людьми Гвидерия. Ничего серьезного не стряслось, так, пара переломанных костей, – но это уже драка! Драка – и где? – на Храмовой улице! Можете вы себе такое представить? А во-вторых… – Эдил кивком предложил Лайаму придвинуться ближе и понизил голос почти до шепота, словно собирался заговорить о темных богах и боялся привлечь их внимание. – Вы слышали про вторую комету?
Лайам кивнул и сказал, что сам видел ее.
– Вот так, Ренфорд! Их уже две! А матушка Джеф сказала, что в соседнем селении родился теленок о двух головах!
Ни о каком таком теленке Лайам не слыхал, но на всякий случай кивнул еще раз.
– А теперь слушайте, – только я вам это говорю по секрету и надеюсь, что вы будете хранить этот секрет! Прошлой ночью, сразу после появления второго знамения, все свечи на Храмовой улице – все до единой! – погасли. Жрецы в один голос твердят, что никаких сквозняков не было, – свечи просто мигнули и погасли, словно кто-то одновременно потушил их щипцами.
Лайам потер переносицу, пытаясь сообразить, что бы это могло означать. Обычно он не очень-то верил во всякие там знамения, но сейчас по спине его скользнул холодок. Лайаму вспомнились намеки матушки Джеф на то, что Саузварку грозит что-то ужасное.
– И мало того, – продолжил эдил, и Лайам с удивлением уловил нотки растерянности в голосе бравого стража порядка, – я сегодня побывал в храме Урис. Тамошние жрецы лучше всех гадают по внутренностям животных, по коровьим лопаткам и по всяким другим вещам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79