Так вот, эти жрецы полдня бросали плашки с рунами и разглядывали чьи-то кишки, но наотрез отказались сказать, что они из всего этого поняли. Просто уперлись – и все! И при этом казались сильно испуганными. Как это вам?
Лайам только пожал плечами. Обычно он пропускал подобные разговоры мимо ушей, но слова матушки Джеф накрепко засели у него в голове, и Лайам, сам того не желая, не мог не считаться с ними. Кессиас умолк, задумчиво глядя на огонь. Минуту спустя Лайам встал, набросил плащ и сказал, что ему надо идти.
– Точно надо? – мрачно спросил эдил. – Вы уже отужинали? Жаль. Я надеялся с вами перекусить. Как там ваше расследование?
– Довольно неплохо, – коротко отозвался Лайам. Он еще не обдумал, что можно сказать эдилу. Впрочем, говорить о том, что он установил связь с воровской гильдией, точно не стоило. Не хотелось ему сообщать и о Двойнике. Тот, кто носит удачу с собой, не должен испытывать ее понапрасну. – Извините, Кессиас, но у меня сейчас просто глаза закрываются. Я вчера очень поздно лег.
Кессиас улыбнулся, но это было лишь жалкое подобие его обычной улыбки.
– Что ж, остается лишь пожелать вам спокойного отдыха. Вы, небось, уже подобрались к нужному человеку – а?
Лайам сделал неопределенный жест.
– Я пока не уверен. Надеюсь, завтра смогу сказать точно. Я намерен провести в городе весь день. Хотите – пообедаем вместе?
До обеда он успеет прикинуть, что рассказать эдилу, а о чем умолчать.
– Хорошая мысль. Тогда в полдень встречаемся здесь – идет?
Лайам коротко кивнул и удалился, а Кессиас остался сидеть, уныло глядя на пылающие в камине поленья.
Лайам явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он присматривался к Саузварку – к людям, к домам, к булыжнику мостовой, пытаясь найти во всем этом малейшие признаки перемен. Но все казалось совершенно обычным: те же толпы на улицах, редеющие по мере наступления темноты, те же факелы и падающие из окон квадраты света, те же стражники, обходящие город дозором. Но эта привычная взору картина теперь воспринималась иначе, и пахло вокруг иначе – словно после удара молнии. Город застыл в ожидании.
За городской чертой Даймонд перешел в ровный галоп, ветер ударил Лайаму в лицо, и он вздохнул с облегчением. Мысли его постепенно переключились на дела более личного плана, но, как оказалось, лишь для того, чтобы окончательно спутаться.
Что можно сказать Кессиасу о ходе своих поисков? Лайам не знал, как ответить на этот вопрос, и вообще не был уверен, что сможет ответить. Если он расскажет эдилу о гильдии, у того может появиться желание ее уничтожить, и Лайам волей-неволей должен будет ему помочь. Возможно, это – в главной своей сути – деяние и благое, но какая-то часть существа Лайама восставала против той роли, которую он в этом деянии был обязан сыграть. Он не мог отплатить черной неблагодарностью людям, оказавшим ему доверие. Все было бы по-другому, если бы Лайам сообщил о своих подозрениях Кессиасу прежде, чем переступил порог воровского притона. Но теперь он не считал себя вправе подводить этих людей под арест.
Лайам вдруг сообразил, что ему даже в голову не пришло соблюсти интересы эдила и выспросить у воров, не причастны ли они хоть каким-нибудь боком к нападению на храм новой богини. Впрочем, такая попытка была бы чревата теми же осложнениями. Рассказав о полученных сведениях представителю власти, он тут же стал бы доносчиком, а этого Лайаму никак не хотелось. Конечно, можно было бы успокоить свою совесть, вообразив себя шпионом в стане врага. Но между деятельностью шпиона и действиями доносчика пролегала черта, и Лайаму уже приходилось ее для себя проводить. Он знал, что способен на многое, но только не на предательство.
“О боги, – подумал Лайам, – и как я умудрился во все это вляпаться?”
Но, похоже, удача опять не покидает его, какое-то божество все же следит за ним и проносит кораблик Лайама через шторма и шквалы. Это божество прихотливо, оно порой швыряет своего подопечного в жаркий огонь, но лишь для того, чтобы тут же его оттуда извлечь. Слегка опаленного и сжимающего в руках кусок хорошо пропеченного мяса. Образ получился немного странным, однако Лайам не стал ничего в нем поправлять.
В данном случае удача привела его к Двойнику, но зато поставила перед почти неразрешимым вопросом. На одной чаше весов – эдил, на другой – воровская гильдия Саузварка. Лайам устал и не хотел больше на этот счет размышлять. Пусть все идет как идет, а что будет – покажет завтра.
Домик на берегу никогда еще так его не манил, и Лайам, пошатываясь как пьяный, поднялся по ступеням к порогу.
“Я дома”, – послал он мысль, едва не падая с ног.
“Добро пожаловать”, – откликнулся Фануил.
“Я ложусь спать. Разбуди меня через час после рассвета”.
“Через час после рассвета”, – эхом отозвался дракончик, но Лайам уже ничего не слышал. Он кое-как скинул с себя одежду, рухнул на диван и уснул еще до того, как погас свет.
8
Утром Фануил нырнул в сон Лайама и с помощью обычных приемов вернул хозяина к действительности, однако позволил ему еще четверть часа поваляться.
“А теперь тебе и вправду пора вставать”.
– Почему? – громко поинтересовался Лайам и подскочил от неожиданности, заслышав возле самого уха какое-то клацанье. Оказалось, это Фануил устраивается рядышком на полу, постукивая по дереву жесткими коготками.
– Почему? – уже спокойнее повторил Лайам.
“Потому что тебя ждут дела”.
– Ну-ну, – проворчал Лайам и рывком сел. Спал он крепко, проспал долго и чувствовал себя хорошо. Энергично потянувшись, до хруста в суставах, Лайам встал с дивана и, натянув брюки, побрел на кухню.
“Ты будешь пить кофе?” – спросил Фануил, труся за Лайамом, словно изголодавшийся пес.
– Пожалуй, нет, но могу сделать чашечку для тебя, если ты очень попросишь.
Дракончик шмыгнул мимо хозяина и запрыгнул на стол. Когда дело шло к тому, чтобы сытно поесть, ему не требовались особые приглашения. Лайам на секунду сосредоточился, и над кувшином тут же стал подниматься пар. Он налил кофе в чашечку и сотворил с помощью печки мясо для Фануила и колбаски с хлебцами – для себя.
Фамильяр тут же накинулся на еду. Лайаму вдруг подумалось, какую странную пару они собой представляют. Сторонний наблюдатель мог бы, наверное, тронуться, увидев, как человек и миниатюрный дракон невозмутимо завтракают бок о бок, не обращая особого внимания друг на друга. Причем один из них – не будем указывать пальцами кто – обжирается сырым и не слишком приятно пахнущим мясом.
“Сегодня ты должен найти вора”.
Фануил, завершая трапезу, водил мордочкой над чашкой с остывающим кофе.
– Надеюсь.
“Ты уверен, что Двойник – тот, кто нам нужен?”
– Тот или не тот, что толку об этом думать? У меня нет возможности найти мага и нет возможности выследить вора, не состоящего в гильдии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Лайам только пожал плечами. Обычно он пропускал подобные разговоры мимо ушей, но слова матушки Джеф накрепко засели у него в голове, и Лайам, сам того не желая, не мог не считаться с ними. Кессиас умолк, задумчиво глядя на огонь. Минуту спустя Лайам встал, набросил плащ и сказал, что ему надо идти.
– Точно надо? – мрачно спросил эдил. – Вы уже отужинали? Жаль. Я надеялся с вами перекусить. Как там ваше расследование?
– Довольно неплохо, – коротко отозвался Лайам. Он еще не обдумал, что можно сказать эдилу. Впрочем, говорить о том, что он установил связь с воровской гильдией, точно не стоило. Не хотелось ему сообщать и о Двойнике. Тот, кто носит удачу с собой, не должен испытывать ее понапрасну. – Извините, Кессиас, но у меня сейчас просто глаза закрываются. Я вчера очень поздно лег.
Кессиас улыбнулся, но это было лишь жалкое подобие его обычной улыбки.
– Что ж, остается лишь пожелать вам спокойного отдыха. Вы, небось, уже подобрались к нужному человеку – а?
Лайам сделал неопределенный жест.
– Я пока не уверен. Надеюсь, завтра смогу сказать точно. Я намерен провести в городе весь день. Хотите – пообедаем вместе?
До обеда он успеет прикинуть, что рассказать эдилу, а о чем умолчать.
– Хорошая мысль. Тогда в полдень встречаемся здесь – идет?
Лайам коротко кивнул и удалился, а Кессиас остался сидеть, уныло глядя на пылающие в камине поленья.
Лайам явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он присматривался к Саузварку – к людям, к домам, к булыжнику мостовой, пытаясь найти во всем этом малейшие признаки перемен. Но все казалось совершенно обычным: те же толпы на улицах, редеющие по мере наступления темноты, те же факелы и падающие из окон квадраты света, те же стражники, обходящие город дозором. Но эта привычная взору картина теперь воспринималась иначе, и пахло вокруг иначе – словно после удара молнии. Город застыл в ожидании.
За городской чертой Даймонд перешел в ровный галоп, ветер ударил Лайаму в лицо, и он вздохнул с облегчением. Мысли его постепенно переключились на дела более личного плана, но, как оказалось, лишь для того, чтобы окончательно спутаться.
Что можно сказать Кессиасу о ходе своих поисков? Лайам не знал, как ответить на этот вопрос, и вообще не был уверен, что сможет ответить. Если он расскажет эдилу о гильдии, у того может появиться желание ее уничтожить, и Лайам волей-неволей должен будет ему помочь. Возможно, это – в главной своей сути – деяние и благое, но какая-то часть существа Лайама восставала против той роли, которую он в этом деянии был обязан сыграть. Он не мог отплатить черной неблагодарностью людям, оказавшим ему доверие. Все было бы по-другому, если бы Лайам сообщил о своих подозрениях Кессиасу прежде, чем переступил порог воровского притона. Но теперь он не считал себя вправе подводить этих людей под арест.
Лайам вдруг сообразил, что ему даже в голову не пришло соблюсти интересы эдила и выспросить у воров, не причастны ли они хоть каким-нибудь боком к нападению на храм новой богини. Впрочем, такая попытка была бы чревата теми же осложнениями. Рассказав о полученных сведениях представителю власти, он тут же стал бы доносчиком, а этого Лайаму никак не хотелось. Конечно, можно было бы успокоить свою совесть, вообразив себя шпионом в стане врага. Но между деятельностью шпиона и действиями доносчика пролегала черта, и Лайаму уже приходилось ее для себя проводить. Он знал, что способен на многое, но только не на предательство.
“О боги, – подумал Лайам, – и как я умудрился во все это вляпаться?”
Но, похоже, удача опять не покидает его, какое-то божество все же следит за ним и проносит кораблик Лайама через шторма и шквалы. Это божество прихотливо, оно порой швыряет своего подопечного в жаркий огонь, но лишь для того, чтобы тут же его оттуда извлечь. Слегка опаленного и сжимающего в руках кусок хорошо пропеченного мяса. Образ получился немного странным, однако Лайам не стал ничего в нем поправлять.
В данном случае удача привела его к Двойнику, но зато поставила перед почти неразрешимым вопросом. На одной чаше весов – эдил, на другой – воровская гильдия Саузварка. Лайам устал и не хотел больше на этот счет размышлять. Пусть все идет как идет, а что будет – покажет завтра.
Домик на берегу никогда еще так его не манил, и Лайам, пошатываясь как пьяный, поднялся по ступеням к порогу.
“Я дома”, – послал он мысль, едва не падая с ног.
“Добро пожаловать”, – откликнулся Фануил.
“Я ложусь спать. Разбуди меня через час после рассвета”.
“Через час после рассвета”, – эхом отозвался дракончик, но Лайам уже ничего не слышал. Он кое-как скинул с себя одежду, рухнул на диван и уснул еще до того, как погас свет.
8
Утром Фануил нырнул в сон Лайама и с помощью обычных приемов вернул хозяина к действительности, однако позволил ему еще четверть часа поваляться.
“А теперь тебе и вправду пора вставать”.
– Почему? – громко поинтересовался Лайам и подскочил от неожиданности, заслышав возле самого уха какое-то клацанье. Оказалось, это Фануил устраивается рядышком на полу, постукивая по дереву жесткими коготками.
– Почему? – уже спокойнее повторил Лайам.
“Потому что тебя ждут дела”.
– Ну-ну, – проворчал Лайам и рывком сел. Спал он крепко, проспал долго и чувствовал себя хорошо. Энергично потянувшись, до хруста в суставах, Лайам встал с дивана и, натянув брюки, побрел на кухню.
“Ты будешь пить кофе?” – спросил Фануил, труся за Лайамом, словно изголодавшийся пес.
– Пожалуй, нет, но могу сделать чашечку для тебя, если ты очень попросишь.
Дракончик шмыгнул мимо хозяина и запрыгнул на стол. Когда дело шло к тому, чтобы сытно поесть, ему не требовались особые приглашения. Лайам на секунду сосредоточился, и над кувшином тут же стал подниматься пар. Он налил кофе в чашечку и сотворил с помощью печки мясо для Фануила и колбаски с хлебцами – для себя.
Фамильяр тут же накинулся на еду. Лайаму вдруг подумалось, какую странную пару они собой представляют. Сторонний наблюдатель мог бы, наверное, тронуться, увидев, как человек и миниатюрный дракон невозмутимо завтракают бок о бок, не обращая особого внимания друг на друга. Причем один из них – не будем указывать пальцами кто – обжирается сырым и не слишком приятно пахнущим мясом.
“Сегодня ты должен найти вора”.
Фануил, завершая трапезу, водил мордочкой над чашкой с остывающим кофе.
– Надеюсь.
“Ты уверен, что Двойник – тот, кто нам нужен?”
– Тот или не тот, что толку об этом думать? У меня нет возможности найти мага и нет возможности выследить вора, не состоящего в гильдии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79