И то, что я узнал, никак не связано с Эльфгифу.
— И что ты такое узнал?
— Я знаю, что вы подделываете королевские монеты. И что вы не единственный, повинный в этом преступлении, хотя я не ошибусь, сказав, что вы — главный.
Бритмаэр был спокоен.
— И каким образом, по твоему мнению, происходит то, что ты называешь преступлением? Всем известно, что монетный порядок в Англии блюдется много строже, чем во всей Европе, и за подделку карают сурово. Фальшивые монеты немедленно будут замечены королевскими чиновниками, и фальшивомонетчика изловят. Ему повезет, если он потеряет одну только руку, а, скорее всего, он потеряет жизнь. Только дурак или плут станет чеканить фальшивую монету в Англии.
— Чеканить монеты нынешнего короля Англии — да, не станет, — возразил я. — Но не монеты предыдущего короля.
— Продолжай, — велел Бритмаэр. Теперь в его голосе звучало нетерпение.
— По совершенной случайности я обнаружил, что два старых работника, которые работают по ночам в вашей мастерской, чеканят монеты не с головой Кнута. Они чеканят монеты с головой и знаками короля Этельреда. Поначалу мне это показалось бессмысленным, но однажды я заметил на монетах, привезенных из северных стран, из Швеции и Норвегии, отметины — царапины и надрезы. Большая часть этих монет остались от времен Этельреда, когда англичане платили немалую дань, чтобы откупиться от набегов викингов. Как видно, в северных землях ходит несметное количество монет Этельреда, а теперь они возвращаются. Турульф тратит немало времени, пересчитывая их в кладовой.
— В этом нет ничего дурного, — пробормотал Бритмаэр.
— Ничего. Вот только Турульф мне жаловался, что количество старых монет словно бы не убывает, но, напротив того, растет. Это навело меня на мысль кое о чем еще, что требовало объяснения. Я заметил, что здесь, в меняльной лавке, вы принимаете малоценные ювелирные изделия из неблагородных металлов и дешевых сплавов, и в немалом количестве. Вы же сказали, что это предназначено для ювелирного дела, однако ваш так называемый ювелир — не более чем обычный ремесленник. Он — резчик, умеющий гравировать и чинить чеканы и ничего не понимающий в ювелирном деле. Однако сломанных украшений я почти не видел. Они исчезли. Тогда я понял, что у вашего мастера достаточно умения и орудий в его мастерской, чтобы плавить низкопробные металлы и превращать в заготовки для чеканки монеты.
— Похоже, твое воображение немало потрудилось, — сказал Бритмаэр. — Вся эта история — вымысел. Кому нужны низкопробные монеты покойного короля?
— Вот в этом-то и вся хитрость, — ответил я. — Весьма неразумно было бы чеканить фальшивые монеты в Англии. Их быстро обнаружили бы. Но фальшивые монеты вы сбываете в северных землях, где английской чеканке доверяют и мало кто может обнаружить, что монеты поддельные. Надрезом или зарубкой на пробу чистоту металла не узнаешь. А если это и произойдет и подделка обнаружится, так ведь на них стоят метки давно умерших монетчиков, и выйти на вас будет никак невозможно. Однако в этой цепи есть еще одно звено.
— И какое же?
— То самое, которое меня теперь интересует. Вы можете получить нужные сплавы из дешевых ювелирных изделий, отлить низкопробные монеты, подделать знаки других монетчиков, но еще ведь нужно, чтобы эти монеты попали в северные страны. А для этого вам необходима помощь множества купцов и судовладельцев, которые постоянно возят товары туда и пускают монеты в обращение. Это, как я подозреваю, те люди, которые посещают эту вашу лавку даже зимой. Так что просьба моя такова: вы договоритесь с кем-нибудь из них, чтобы меня взяли на борт корабля без лишних вопросов. Это в ваших интересах. Как только я окажусь за пределами Англии, я никак не смогу донести на вас.
— А не разумней ли мне сделать так, чтобы ты исчез навсегда? — сказал Бритмаэр. И произнес он это таким же невыразительным голосом, как если бы договаривался об обмене денег.
— Два восковых отпечатка, снятые с фальшивых чеканов, будут доставлены королевскому соправителю, если я таинственно исчезну или не дам знать о себе до весны.
Бритмаэр задумчиво смотрел на меня. Молчал он долго, обдумывая и перебирая возможности.
— Прекрасно. Я договорюсь о том, чего ты просишь. Есть торговое судно, которое через две недели должно отправиться к королю Линну. Кормчий этот торгует в Норвегии, и он один из немногих, кто совершает зимние переходы через Английское море. Я отправлю тебя к королю Линну, а выедешь ты вместе с Турульфом. Пора уже ему вернуться в Норвич — он живет там неподалеку. Коль встретите королевских чиновников, он скажет, что ты — его помощник. Кроме того, я напишу записку и сообщу кормчему, что тебя следует взять как помощника. Желать тебе доброго пути было бы двуличием. На самом деле я надеюсь, что никогда больше тебя не увижу. А если ты когда-нибудь вернешься, полагаю, не найдешь и следа той тайны, которую, по твоим словам, ты раскрыл.
Так я простился с Бритмаэром, королевским монетчиком и главой фальшивомонетчиков. Больше я никогда его не видел, однако не забыл. И в последствии всякий раз, когда мне предлагали английскую монету в уплату или в качестве сдачи на рынке, я переворачивал ее, чтобы посмотреть имя чеканщика и отказывался от нее, коль она была отчеканена в Дерби или Винчестере.
ГЛАВА 7
— Вас, исландцев, и вправду где только не встретишь, а? — заметил подручный Бритмаэра, глядя на исчезающий вдали низкий берег Англии. Этот норвежский кормчий-судовладелец, не оповестив начальство причалов о предстоящем отплытии, приказал поднять якорь с ранним приливом. Надо думать, королевский смотритель давно привык к тому, что этот корабль уходит украдкой в неурочное время, и получает мзду за то, что закрывает на это глаза.
Погруженный в горестные мысли о том, что каждая пройденная миля отдаляет меня от Эльфгифу, я едва обращал внимание на слова кормчего. И во все время нашего с Турульфом трехдневного путешествия до владений короля Линна я был слишком несчастлив. Мы ехали на пони, сопровождаемые двумя слугами и вереницей вьючных лошадей, и я не знал, как именно Бритмаэр объяснил своему племяннику необходимость этого путешествия со всеми этими предосторожностями и зачем он должен выдавать меня за своего помощника. Наши слуги громко трубили в рог и звонили в колокольчики всякий раз, когда мы приближались к поселению или проезжали через лес, и я заметил Турульфу, что, по моему мнению, было бы разумнее двигаться, поменьше оповещая о себе, поскольку мне не желательно привлекать внимание властей.
Турульф усмехнулся и ответил:
— Все как раз наоборот. Если мы поедем по королевскому большаку с осторожностью, больше похожей на скрытность, нас примут за бежавших преступников или за грабителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
— И что ты такое узнал?
— Я знаю, что вы подделываете королевские монеты. И что вы не единственный, повинный в этом преступлении, хотя я не ошибусь, сказав, что вы — главный.
Бритмаэр был спокоен.
— И каким образом, по твоему мнению, происходит то, что ты называешь преступлением? Всем известно, что монетный порядок в Англии блюдется много строже, чем во всей Европе, и за подделку карают сурово. Фальшивые монеты немедленно будут замечены королевскими чиновниками, и фальшивомонетчика изловят. Ему повезет, если он потеряет одну только руку, а, скорее всего, он потеряет жизнь. Только дурак или плут станет чеканить фальшивую монету в Англии.
— Чеканить монеты нынешнего короля Англии — да, не станет, — возразил я. — Но не монеты предыдущего короля.
— Продолжай, — велел Бритмаэр. Теперь в его голосе звучало нетерпение.
— По совершенной случайности я обнаружил, что два старых работника, которые работают по ночам в вашей мастерской, чеканят монеты не с головой Кнута. Они чеканят монеты с головой и знаками короля Этельреда. Поначалу мне это показалось бессмысленным, но однажды я заметил на монетах, привезенных из северных стран, из Швеции и Норвегии, отметины — царапины и надрезы. Большая часть этих монет остались от времен Этельреда, когда англичане платили немалую дань, чтобы откупиться от набегов викингов. Как видно, в северных землях ходит несметное количество монет Этельреда, а теперь они возвращаются. Турульф тратит немало времени, пересчитывая их в кладовой.
— В этом нет ничего дурного, — пробормотал Бритмаэр.
— Ничего. Вот только Турульф мне жаловался, что количество старых монет словно бы не убывает, но, напротив того, растет. Это навело меня на мысль кое о чем еще, что требовало объяснения. Я заметил, что здесь, в меняльной лавке, вы принимаете малоценные ювелирные изделия из неблагородных металлов и дешевых сплавов, и в немалом количестве. Вы же сказали, что это предназначено для ювелирного дела, однако ваш так называемый ювелир — не более чем обычный ремесленник. Он — резчик, умеющий гравировать и чинить чеканы и ничего не понимающий в ювелирном деле. Однако сломанных украшений я почти не видел. Они исчезли. Тогда я понял, что у вашего мастера достаточно умения и орудий в его мастерской, чтобы плавить низкопробные металлы и превращать в заготовки для чеканки монеты.
— Похоже, твое воображение немало потрудилось, — сказал Бритмаэр. — Вся эта история — вымысел. Кому нужны низкопробные монеты покойного короля?
— Вот в этом-то и вся хитрость, — ответил я. — Весьма неразумно было бы чеканить фальшивые монеты в Англии. Их быстро обнаружили бы. Но фальшивые монеты вы сбываете в северных землях, где английской чеканке доверяют и мало кто может обнаружить, что монеты поддельные. Надрезом или зарубкой на пробу чистоту металла не узнаешь. А если это и произойдет и подделка обнаружится, так ведь на них стоят метки давно умерших монетчиков, и выйти на вас будет никак невозможно. Однако в этой цепи есть еще одно звено.
— И какое же?
— То самое, которое меня теперь интересует. Вы можете получить нужные сплавы из дешевых ювелирных изделий, отлить низкопробные монеты, подделать знаки других монетчиков, но еще ведь нужно, чтобы эти монеты попали в северные страны. А для этого вам необходима помощь множества купцов и судовладельцев, которые постоянно возят товары туда и пускают монеты в обращение. Это, как я подозреваю, те люди, которые посещают эту вашу лавку даже зимой. Так что просьба моя такова: вы договоритесь с кем-нибудь из них, чтобы меня взяли на борт корабля без лишних вопросов. Это в ваших интересах. Как только я окажусь за пределами Англии, я никак не смогу донести на вас.
— А не разумней ли мне сделать так, чтобы ты исчез навсегда? — сказал Бритмаэр. И произнес он это таким же невыразительным голосом, как если бы договаривался об обмене денег.
— Два восковых отпечатка, снятые с фальшивых чеканов, будут доставлены королевскому соправителю, если я таинственно исчезну или не дам знать о себе до весны.
Бритмаэр задумчиво смотрел на меня. Молчал он долго, обдумывая и перебирая возможности.
— Прекрасно. Я договорюсь о том, чего ты просишь. Есть торговое судно, которое через две недели должно отправиться к королю Линну. Кормчий этот торгует в Норвегии, и он один из немногих, кто совершает зимние переходы через Английское море. Я отправлю тебя к королю Линну, а выедешь ты вместе с Турульфом. Пора уже ему вернуться в Норвич — он живет там неподалеку. Коль встретите королевских чиновников, он скажет, что ты — его помощник. Кроме того, я напишу записку и сообщу кормчему, что тебя следует взять как помощника. Желать тебе доброго пути было бы двуличием. На самом деле я надеюсь, что никогда больше тебя не увижу. А если ты когда-нибудь вернешься, полагаю, не найдешь и следа той тайны, которую, по твоим словам, ты раскрыл.
Так я простился с Бритмаэром, королевским монетчиком и главой фальшивомонетчиков. Больше я никогда его не видел, однако не забыл. И в последствии всякий раз, когда мне предлагали английскую монету в уплату или в качестве сдачи на рынке, я переворачивал ее, чтобы посмотреть имя чеканщика и отказывался от нее, коль она была отчеканена в Дерби или Винчестере.
ГЛАВА 7
— Вас, исландцев, и вправду где только не встретишь, а? — заметил подручный Бритмаэра, глядя на исчезающий вдали низкий берег Англии. Этот норвежский кормчий-судовладелец, не оповестив начальство причалов о предстоящем отплытии, приказал поднять якорь с ранним приливом. Надо думать, королевский смотритель давно привык к тому, что этот корабль уходит украдкой в неурочное время, и получает мзду за то, что закрывает на это глаза.
Погруженный в горестные мысли о том, что каждая пройденная миля отдаляет меня от Эльфгифу, я едва обращал внимание на слова кормчего. И во все время нашего с Турульфом трехдневного путешествия до владений короля Линна я был слишком несчастлив. Мы ехали на пони, сопровождаемые двумя слугами и вереницей вьючных лошадей, и я не знал, как именно Бритмаэр объяснил своему племяннику необходимость этого путешествия со всеми этими предосторожностями и зачем он должен выдавать меня за своего помощника. Наши слуги громко трубили в рог и звонили в колокольчики всякий раз, когда мы приближались к поселению или проезжали через лес, и я заметил Турульфу, что, по моему мнению, было бы разумнее двигаться, поменьше оповещая о себе, поскольку мне не желательно привлекать внимание властей.
Турульф усмехнулся и ответил:
— Все как раз наоборот. Если мы поедем по королевскому большаку с осторожностью, больше похожей на скрытность, нас примут за бежавших преступников или за грабителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99