Еще несколько мгновений — и они поняли свою ошибку. Ивар с варягами налетели на поселение, размахивая оружием и вопя во всю глотку, чтобы напугать селян. К моему удивлению, холопы присоединились к нападению с не меньшим удовольствием. Они бросились вперед с воем и ором, размахивая мечами. Человек, работавший на своем огороде, попытался задержать нас. Он замахнулся лопатой на Ангантюра, а тот, почти не замедлив бега, срезал его косым ударом. Женщины и дети появились в дверях домов. Увидели нас и с криками припустились прочь. Старуха вышла, ковыляя, из дома посмотреть, что случилось. Один из наших холопов ударил ее рукоятью меча в лицо, и она рухнула наземь. Ребенок не старше трех лет попался нам по дороге. Грязный и растрепанный, наверное, пробудившийся от сна, ребенок удивленно уставился нас, пробегавших мимо. Стрела прозвенела позади меня и угодила одному из холопов в спину. Он растянулся на земле. Стрела прилетела сзади. Вермунд и я обернулись и увидели человека, вооруженного охотничьим луком, и он уже накладывал на тетиву вторую стрелу. Возможно, Вермунд и был неотесанным грубияном, но в храбрости ему нельзя было отказать. Хотя у него и не было щита, чтобы защищаться, он с леденящим душу воплем бросился прямо на лучника. Вид бешеного варяга, мчащегося на него, испугал лучника. Вторая стрела не попала в цель, а Вермунд в несколько шагов настиг его. Варяг выбрал для удара секиру, и с такой силой опустил ее, что я услышал хруст, когда он рубанул противника в бок. Ударом его приподняло, и он рухнул в сторону бесформенной грудой.
— Вперед, Торгильс-задолиз! — проорал мне в лицо Вермунд, пробегая мимо меня дальше в деревню. Я бросился за ним, пытаясь понять, что здесь происходит. Несколько трупов лежало на земле. Они казались кучами брошенных тряпок, пока ты не замечал разбитую голову, окровавленную отброшенную руку или грязные босые ноги. Где-то впереди слышались еще крики и вопли, а сбоку из проулка выбежал старик, спасающий свою жизнь. Я узнал короткий плащ из медвежьей шкуры. Это, наверное, деревенский шаман. Он не был вооружен и, наверное, прорвался сквозь нашу цепь. В этот миг показался Ивар с метательной секирой в руке. Так же ловко, как мальчишка бросает плоские камешки по пруду, он метнул секиру в беглеца. Оружие, вращаясь, перелетело это расстояние так, словно цель стояла неподвижно, и ударила человека в основание черепа. Старик рухнул ниц и замер. Ивар увидел меня, оторопело стоящего рядом.
— Из твоих дружков, полагаю, — сказал он.
Селяне больше не оказывали сопротивления. Невероятный наш натиск застал их врасплох, и у них не было оружия либо умения защитить себя. Оставшихся в живых мы согнали на главную площадь деревушки, они стояли сбившись в кучу, перепуганные и понурые. То были непримечательные люди, типичные лесные жители. Среднего роста, со светлой кожей, но темными, почти черными волосами. Одеты бедно, в домотканую одежду из шерсти. И ни на ком никаких украшений, кроме простых оберегов на кожаных шнурках на шее. Это стало ясно после того, как варяги быстро обыскали каждого, ища чего-нибудь ценного, и ничего не нашли.
— Жалкий сброд. Не стоило и возиться, — посетовал Вермунд.
Я смотрел на пленников. Они же тупо смотрели в землю, понимая, что их ждет.
Ангантюр и мой заклятый враг Фрогейр, тот самый, которого я унизил, обыграв в кости, подошли к пленникам и стали разделять их на две толпы. В одну сторону они толкали мужчин и женщин постарше, детей помладше и всех, имевших какое-либо увечье или недостаток. Таковых оказалось больше, ибо у многих поселян лица были сильно попорчены оспой. Более годных — мужчин помоложе и детей старше восьми-девяти лет — оставили стоять на месте. Кроме одной матери, которая отчаянно рыдала, когда ее разлучили с ее ребенком, в этой группе почти не было женщин. Я не мог понять, отчего это так, когда варяги с нашей второй ладьи вышли на площадь. Перед собой они гнали, точно стадо гусей, женщин деревни. Я понял, что мы — Вермунд, Фрогейр и остальные — играли роль загонщиков. У варягов же со второго корабля хватило времени окружить деревню и ждать, когда мы вспугнем добычу. И вот истинная добыча, на которую мы охотились, попала прямиком в западню, на что Ивар и рассчитывал.
Всего изловили десятка два женщин. Волосы всклокочены, угрюмые лица исцарапаны ветками, кое у кого с синяками, и не менее поцарапанные руки, стянутые в запястьях кожаными ремнями — жалкое зрелище. Однако Вермунд, стоявший радом со мной, считал иначе.
— Неплохой улов, — хмыкнул он. — Отмыть их хорошенько, и за них дадут хорошие деньги.
Он подошел поближе, чтобы рассмотреть их. Женщины сгрудились, некоторые жалобно смотрели на своих детей, которых отвели в сторону. Другие стояли, опустив голову, так что спутанные волосы закрывали лицо. Вермунд же был явно не новичком в охоте на рабов — он переходил от одной женщины к другой, брал каждую за подбородок и закидывал ей голову, чтобы увидеть ее лицо и судить о ее достоинствах. Вдруг он испустил восторженное уханье:
— Ух ты! — и позвал: — Глянь-ка на это, Ивар.
Он схватил двух женщин за запястья и, вытащив их из толпы, заставил стать бок о бок перед нами. Судя по сложению, девушкам было лет шестнадцать, хотя бесформенные платья мешали определить их возраст точно, и головы они склонили так, что увидеть их лица было невозможно. Вермунд заставил их — подошел к девушкам сзади, взял их руки в свои и точно торговец на рынке, который выставляет напоказ свой лучший товар, оттянул их головы назад, и мы увидели их лица. Это были полные близнецы, и даже дорожки от слез не помешали понять, что они на редкость красивы. Я вспомнил, как подкупил Вермунда и Ангантюра парой куньих шкур, совершенно одинаковых. Теперь передо мной оказалось подобное: две девушки-рабыни превосходного качества, одна другой — пара. Товарищество Ивара обрело сокровище.
Мы не стали мешкать. Уже смеркалось.
— Назад, на корабли! — приказал Ивар. — У этих людей могут быть друзья, и я хотел бы оказаться подальше отсюда прежде, чем они соберутся напасть на нас.
Последние заклепки были прочно забиты в кандалы мужчин-рабов, и отход товарищества сопровождался плачем и воем впавших в отчаянье селян. Несколько женщинпленниц упали на землю, то ли потеряв сознание, то ли потому, что ноги не несли их прочь от их детей. Этих холопы подняли и понесли на руках. Один из пленников, отказавшийся тронуться с места, получил сильнейший удар мечом плашмя и поплелся, спотыкаясь, вперед. Большая часть наших пленников смиренно, шаркая ногами, двинулась из деревни.
Ивар поманил меня.
— Идем со мной, Торгильс, — сказал он. — Ты можешь понадобиться.
Он повел меня обратно в пустую деревню, на то место, где лежало тело шамана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99