Вернувшийся Хак прервал воспоминания, в волнах которых плыл его хозяин. Отбросив все иные мысли, кроме заботы о чистоте собственного подбородка, Сорген потер его длинной ладонью.
– Хак, дружище! – закричал он. – Топай сюда. Мне пора побриться.
Покончив с туалетом, Сорген улегся в кровать. Рядом на столике стояла ваза с фруктами, которые он поочередно надкусил с выражением необоримой скуки на лице. За окном из трех стрельчатых сегментов бушевало яркое солнце, но внутри покоев волшебным образом сохранялась приятная прохлада. Отбросив недоеденный персик, Сорген смежил веки. Давненько он не отдыхал в таком приятном и тихом месте! Больше недели они с Халаином тащились по дороге из Фойзила в Сурахию. Города здесь попадались редко, все больше жуткие грязные деревни, состоящие из тесно прилепившихся друг к другу глинобитных халуп. Много часов Сорген провел в душных и тесных палатках, а от жары и комаров спасался только волшебством. Впрочем, всякий раз, когда рядом оказывался нытик Халаин, Сорген мужественно отказывался от магии и терпел лишения, к которым сам был привычен. Он был готов отдать комарам полстакана крови, лишь бы полюбоваться на мучения изнеженного князька. С каждым новым днем Халаин все громче стенал об утерянных сокровищах, которые почем зря тратит наглый узурпатор. Он плакал о ласковых наложницах, которые услаждают взор злодея, вздыхал по вкусной пище, которой тот набивает чрево в то время, когда настоящему государю приходится питаться жестким подгоревшим мясом с костров. Внутренне Сорген презирал князя и не очень старался это скрывать. Иногда он задумывался о том, какие чувства питает к нему в ответ Халаин, и приходил к выводу, что вряд ли это симпатия.
Сейчас, в мягкой постели, мысли вернулись к этой проблеме. Да, встрять в спор этих двух мелких тиранов, грызущих друг друга за клочок возделанной земли и толпу бессловесных крестьян – дело не простое… но зато интересное. Худо-бедно это развлечет его на какое-то время.
С такими размышлениями Сорген едва не заснул – однако, звук входной колотушки безжалостно развеял пелену дремоты. Молодой маг лениво приоткрыл глаза и увидел у кровати Хака, стоящего безмолвно, как призрак.
– Пусть войдут, – ответил он его вопрошающему взгляду. – Надеюсь, это нечто важное?
В комнату, осторожно ступая мягкими туфлями по шлифованным плитам около порога, пробрался коридорный. На ковер он зайти не решился: оставшись рядом с дверью, гостиничный служка глубоко поклонился и явил широко раскрытые глаза.
– О, достойный гость и уважаемый господин! К вам… – он едва не поперхнулся, но смог справиться со страхом. – К вам явился благородный рыцарь Белгман, княжеский советник! Он просит позволения войти!
Ужас в глазах коридорного говорил сам за себя: он никак не мог понять, кто же такой поселился в их гостинице, если сам главный наушник Ирдела спрашивает разрешения поговорить?
– Ну, пускай заходит, – милостиво разрешил Сорген, вдоволь налюбовавшись на трясущиеся губы слуги. Интересно, как бы он себя повел, если б получил отказ? Выбросился бы из окна? Коридорный, уже начавший покрываться красными пятнами, радостно кивнул и убежал.
Белгман вошел и застыл у двери для церемониального приветствия. Приседая на одной ноге, он далеко отставлял другую, а руками разводил по сторонам, словно изображал птицу. Выглядело это чрезвычайно глупо, особенно вкупе с немыслимо серьезным выражением лица советника.
– Да будет солнце над вашей головой, да прольется животворный дождь, да будет плодородной земля под вашими ногами! – провозгласил Белгман. Сорген кисло улыбнулся в ответ, как бы говоря, что ничего такого ему вовсе и не надо. Разглядывая посланника Ирдела, он поражался несуразности его костюма: вся фигура Белгмана клубилась пышными складками тонких тканей. Зеленоватый одмант, подобие кафтана со стоячим воротником, трубчатыми рукавами и множеством бесполезных украшений, вроде аксельбантов, рюшек, кружев и замысловатых узорчатых накладок. Через вырез на груди видна белая сорочка с жемчужными пуговицами и непременный газовый шарф, розовый с белой вышивкой. Ноги, одетые в облегающие желтые штаны, казались слишком тонкими и кривыми, а сапоги с загнутыми голенищами будто бы сползли и сморщились. На самом деле сложенный гармошкой сапог считался здесь изящным шиком – чем больше человеку удавалось сделать складок на сапоге, тем изысканнее считался его внешний вид.
Сняв обшитую парчой шляпу с высокой жесткой тульей, Белгман блеснул многочисленными перстнями. Прижав свободную руку к груди, где у него висел золотой медальон в виде солнца, с серебряной чайкой на его фоне, советник откашлялся. Нахмурившись, Сорген вгляделся в лицо с тонкими, почти женскими чертами, непременной маленькой бородкой и проницательными черными глазами. Что это за человек? С виду его можно принять за изнеженного и недалекого сноба, однако внешность бывает обманчивой. Хитрые политики любят пустить пыль в глаза, чтобы под прикрытием неверного впечатления ловко обстряпать свои делишки. А этот запросто может оказаться подобным типом. Не решив еще, как себя следует вести, Сорген осторожно привстал с кровати и легко поклонился.
– Равным образом желаю тебе всех тех благ, что ты был любезен пожелать мне! – ответил молодой маг, стараясь увидеть отражение каких-то мыслей на лице советника. Но тот лишь отрешенно улыбнулся. – Проходи и садись! Отведай фруктов… если найдешь нетронутые.
Ловко сняв сапоги, Белгман скользящим шагом пересек комнату, сложил друг на друга пару подушек у стены и степенно опустился на них. Судя по вкрадчивым, но расчетливым жестам – хитрец и умник, что бы там не кричали его рюши и кружева, – подумал Сорген. Вслух же он сказал:
– Что могло заставить государственного мужа оторваться от важных дел и нанести визит сюда, скромному путешественнику?
– Я ценю вашу скромность, но не могу ее принять! – сокрушенно сказал Белгман. Голос у него был подстать движениям – такой же вкрадчивый и полный скрытой силы. – С известностью вашего имени давно никто не спорит. Такие знаменитые маги нечасто прибывают в наш маленький город, поэтому их визиты – всегда событие. Кроме прочего, я принес вам извинения Ирдела – вот князь на самом деле занят неотложными делами и не мог прибыть сам. Он приглашает вас в гости и предлагает поселиться у него во дворце.
Сорген внимательно посмотрел прямо в глаза советника: тот выдержал взгляд, не моргнув и даже не пошевелившись.
– Спасибо за приглашение… но с ним можно было послать и мальчишку-пажа! Отчего такой важный человек, как ты, отправился через весь город по такой жаре?
– О, вы преувеличиваете! Мы с детства привычны к нашему солнцу и даже любим его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
– Хак, дружище! – закричал он. – Топай сюда. Мне пора побриться.
Покончив с туалетом, Сорген улегся в кровать. Рядом на столике стояла ваза с фруктами, которые он поочередно надкусил с выражением необоримой скуки на лице. За окном из трех стрельчатых сегментов бушевало яркое солнце, но внутри покоев волшебным образом сохранялась приятная прохлада. Отбросив недоеденный персик, Сорген смежил веки. Давненько он не отдыхал в таком приятном и тихом месте! Больше недели они с Халаином тащились по дороге из Фойзила в Сурахию. Города здесь попадались редко, все больше жуткие грязные деревни, состоящие из тесно прилепившихся друг к другу глинобитных халуп. Много часов Сорген провел в душных и тесных палатках, а от жары и комаров спасался только волшебством. Впрочем, всякий раз, когда рядом оказывался нытик Халаин, Сорген мужественно отказывался от магии и терпел лишения, к которым сам был привычен. Он был готов отдать комарам полстакана крови, лишь бы полюбоваться на мучения изнеженного князька. С каждым новым днем Халаин все громче стенал об утерянных сокровищах, которые почем зря тратит наглый узурпатор. Он плакал о ласковых наложницах, которые услаждают взор злодея, вздыхал по вкусной пище, которой тот набивает чрево в то время, когда настоящему государю приходится питаться жестким подгоревшим мясом с костров. Внутренне Сорген презирал князя и не очень старался это скрывать. Иногда он задумывался о том, какие чувства питает к нему в ответ Халаин, и приходил к выводу, что вряд ли это симпатия.
Сейчас, в мягкой постели, мысли вернулись к этой проблеме. Да, встрять в спор этих двух мелких тиранов, грызущих друг друга за клочок возделанной земли и толпу бессловесных крестьян – дело не простое… но зато интересное. Худо-бедно это развлечет его на какое-то время.
С такими размышлениями Сорген едва не заснул – однако, звук входной колотушки безжалостно развеял пелену дремоты. Молодой маг лениво приоткрыл глаза и увидел у кровати Хака, стоящего безмолвно, как призрак.
– Пусть войдут, – ответил он его вопрошающему взгляду. – Надеюсь, это нечто важное?
В комнату, осторожно ступая мягкими туфлями по шлифованным плитам около порога, пробрался коридорный. На ковер он зайти не решился: оставшись рядом с дверью, гостиничный служка глубоко поклонился и явил широко раскрытые глаза.
– О, достойный гость и уважаемый господин! К вам… – он едва не поперхнулся, но смог справиться со страхом. – К вам явился благородный рыцарь Белгман, княжеский советник! Он просит позволения войти!
Ужас в глазах коридорного говорил сам за себя: он никак не мог понять, кто же такой поселился в их гостинице, если сам главный наушник Ирдела спрашивает разрешения поговорить?
– Ну, пускай заходит, – милостиво разрешил Сорген, вдоволь налюбовавшись на трясущиеся губы слуги. Интересно, как бы он себя повел, если б получил отказ? Выбросился бы из окна? Коридорный, уже начавший покрываться красными пятнами, радостно кивнул и убежал.
Белгман вошел и застыл у двери для церемониального приветствия. Приседая на одной ноге, он далеко отставлял другую, а руками разводил по сторонам, словно изображал птицу. Выглядело это чрезвычайно глупо, особенно вкупе с немыслимо серьезным выражением лица советника.
– Да будет солнце над вашей головой, да прольется животворный дождь, да будет плодородной земля под вашими ногами! – провозгласил Белгман. Сорген кисло улыбнулся в ответ, как бы говоря, что ничего такого ему вовсе и не надо. Разглядывая посланника Ирдела, он поражался несуразности его костюма: вся фигура Белгмана клубилась пышными складками тонких тканей. Зеленоватый одмант, подобие кафтана со стоячим воротником, трубчатыми рукавами и множеством бесполезных украшений, вроде аксельбантов, рюшек, кружев и замысловатых узорчатых накладок. Через вырез на груди видна белая сорочка с жемчужными пуговицами и непременный газовый шарф, розовый с белой вышивкой. Ноги, одетые в облегающие желтые штаны, казались слишком тонкими и кривыми, а сапоги с загнутыми голенищами будто бы сползли и сморщились. На самом деле сложенный гармошкой сапог считался здесь изящным шиком – чем больше человеку удавалось сделать складок на сапоге, тем изысканнее считался его внешний вид.
Сняв обшитую парчой шляпу с высокой жесткой тульей, Белгман блеснул многочисленными перстнями. Прижав свободную руку к груди, где у него висел золотой медальон в виде солнца, с серебряной чайкой на его фоне, советник откашлялся. Нахмурившись, Сорген вгляделся в лицо с тонкими, почти женскими чертами, непременной маленькой бородкой и проницательными черными глазами. Что это за человек? С виду его можно принять за изнеженного и недалекого сноба, однако внешность бывает обманчивой. Хитрые политики любят пустить пыль в глаза, чтобы под прикрытием неверного впечатления ловко обстряпать свои делишки. А этот запросто может оказаться подобным типом. Не решив еще, как себя следует вести, Сорген осторожно привстал с кровати и легко поклонился.
– Равным образом желаю тебе всех тех благ, что ты был любезен пожелать мне! – ответил молодой маг, стараясь увидеть отражение каких-то мыслей на лице советника. Но тот лишь отрешенно улыбнулся. – Проходи и садись! Отведай фруктов… если найдешь нетронутые.
Ловко сняв сапоги, Белгман скользящим шагом пересек комнату, сложил друг на друга пару подушек у стены и степенно опустился на них. Судя по вкрадчивым, но расчетливым жестам – хитрец и умник, что бы там не кричали его рюши и кружева, – подумал Сорген. Вслух же он сказал:
– Что могло заставить государственного мужа оторваться от важных дел и нанести визит сюда, скромному путешественнику?
– Я ценю вашу скромность, но не могу ее принять! – сокрушенно сказал Белгман. Голос у него был подстать движениям – такой же вкрадчивый и полный скрытой силы. – С известностью вашего имени давно никто не спорит. Такие знаменитые маги нечасто прибывают в наш маленький город, поэтому их визиты – всегда событие. Кроме прочего, я принес вам извинения Ирдела – вот князь на самом деле занят неотложными делами и не мог прибыть сам. Он приглашает вас в гости и предлагает поселиться у него во дворце.
Сорген внимательно посмотрел прямо в глаза советника: тот выдержал взгляд, не моргнув и даже не пошевелившись.
– Спасибо за приглашение… но с ним можно было послать и мальчишку-пажа! Отчего такой важный человек, как ты, отправился через весь город по такой жаре?
– О, вы преувеличиваете! Мы с детства привычны к нашему солнцу и даже любим его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109