Глава VII
Гуру Брамином были двое мрачных мужчин и способная юная
секретарша. Один мрачный мужчина писал в рубрику, другой, мистер
Хлам, занимался письмами читателей, на которые нужно было отвечать
лично. К тому времени, когда мужчины появлялись в редакции, секре-
тарша успевала рассортировать письма и положить каждому на стол.
Мистеру Хламу, который работал здесь еще со времен "Тетушки Лидии" и
сохранил ее стиль, обычно доставалась меньшая пачка, ибо
корреспонденты Гуру Брамина любили, чтобы их проблемы обсуждались
публично. Это преисполняло их чувства собственной значимости, а иногда
и помогало завязать переписку с другими читателями.
Над письмом Эме еще витал запах "Яда джунглей".
"Дорогая Эме,- диктовал мистер Хлам, присовокупляя новый
окурок к бесконечной цепочке выкуренных сигарет.- Меня чуточку
встревожил тон Вашего последнего письма".
Сигареты, которые курил мистер Хлам, были, если верить рекламе,
приготовлены медиками с единственной целью - уберечь его
дыхательные пути от страданий. И все-таки мистер Хлам страдал ужасно, а
вместе с ним ужасно страдала и юная секретарша. С самого утра мистера
Хлама по нескольку часов бил кашель; он поднимался откуда-то из самых
глубин ада и облегчить его могло только виски. В особо тяжкие дни
безмерно страдающей секретарше начинало казаться, что еще немного - и
мистера Хлама вырвет. Сегодня выдался особо тяжкий день. Мистер Хлам
тужился, корчился, содрогаясь всем телом, и отирал лицо носовым
платком.
"Хозяйственная и домовитая американская девушка не найдет
ничего предосудительного в том приеме, который Вам был оказан. Ваш
друг оказал Вам самую большую честь, какую только мог, пригласив Вас,
чтобы познакомить со своей матерью, а она не была бы матерью в
истинном смысле этого слова, если бы не пожелала Вас увидеть. Настанет
время, Эме, когда Ваш собственный сын приведет домой незнакомку. Тот
факт, что человек этот помогает матери по хозяйству, тоже, на мой
взгляд, не бросает на него тени. Вы пишете, что в переднике он выглядел
недостойно. Нет сомнения в том, что помогать другим, не считаясь при
этом с условностями, и есть высшее проявление истинного достоинства.
Единственное, чем можно объяснить перемену в Вашем отношении к
нему,- это то, что Вы не любите его так, как он того заслуживает, но
тогда Вы должны сказать ему об этом прямо при первом же удобном
случае.
Вам отлично известны недостатки Вашего второго друга, о
котором Вы упоминаете, и я уверен, что Ваш здравый смысл поможет
Вам отличить внешний блеск от истинного достоинства. Стихи - вещь
неплохая, но, на мой взгляд, человек, который с таким энтузиазмом и
скромностью возлагает на себя бремя домашней работы, стоит десятка
речистых поэтов".
- Не слишком ли я сильно?
- Да, это сильно сказано, мистер Хлам.
- А черт, я себя сегодня премерзко чувствую. Да и девица, судя
по всему, первостатейная сука.
- Мы уже привыкли к этому.
- Да. Ладно, смягчите чуть-чуть. Тут еще одно письмо, от
женщины, которая кусает ногти. Что мы ей советовали в прошлый раз?
- Размышлять о Прекрасном.
- Напишите ей, чтоб продолжала размышлять.
А в пяти милях от редакции, в своем крошечном косметическом
кабинете, Эме, прервав работу, перечитывала стихи, которые получила
утром от Денниса.
Бог дал ей смелых глаз разлет
И спрятал в них огни.
Под пеплом сердца моего
Пожар зажгут они.
Лилейна шея, и на ней
Златая бьется прядь.
И хочет красок понежней
День у нее занять.
Как ручки нежные мягки,
Их дрожи не стерпеть.
За малый знак ее любви
Так мало умереть.
О нежный, резвый, милый друг!
Святыня глаз моих...
Одинокая слеза сбежала по ее щеке и упала на застывшую в
улыбке восковую маску трупа. Эме спрятала стихи в карман полотняного
халатика, и ее нежные, мягкие ручки вновь забегали по мертвому лицу.
В конторе "Угодий лучшего мира" Деннис сказал мистеру
Шульцу:
- Мистер Шульц, я хотел бы получить прибавку к жалованью.
- Пока это невозможно. Дела у нас идут не так уж блестяще. И
вы знаете это не хуже меня. Вы и так получаете на пять монет больше,
чем тот, который был до вас. Я не хочу сказать, что вы их не заслужили,
Деннис. Если дела пойдут в гору, вы первый получите прибавку.
- Я подумываю о женитьбе. Моя девушка не знает, что я работаю
здесь. Она любит романтику. И я вовсе не уверен, что ей понравится мое
занятие.
- A у вас есть на примете что-нибудь получше?
- Нет.
- Ну так скажите ей, пусть отложит на время свою романтику.
Сорок монет в неделю - это все-таки сорок монет.
- Помимо воли я оказался перед дилеммой джеймсовского героя.
Вам не приходилось читать Генри Джеймса, мистер Шульц?
- Вы же знаете, у меня нет времени для чтения.
- Его не нужно читать много. Все его книги посвящены одной
теме - американской наивности и европейской искушенности.
- Думает, что он нас может обжулить, так, что ли?
- Джеймс как раз был наивным американцем.
- Ну так я не стану тратить время на мерзавцев, которые капают
на своих.
- Он на них не капает. Каждое из его произведений - это в той
или другой степени трагедия.
- Ну, так на трагедии у меня тоже нет времени. Возьмите-ка
гробик с этого конца. Через полчаса уже придет пастор.
В то утро у них были похороны с полным соблюдением обряда -
в первый раз за месяц. В присутствии десятка скорбящих гроб с
эльзасским терьером был опущен в могилу, обсаженную цветами.
Преподобный Эррол Бартоломью отслужил заупокойную службу:
- Пес, рожденный сукой, краткодневен и пресыщен печалями;
как цветок, он выходит и опадает, убегает, как тень, и не
останавливается...
После похорон, вручая в конторе чек мистеру Бартоломью,
Деннис спросил его:
- Скажите мне, пожалуйста, как становятся священником
Свободной церкви?
- Человек слышит Зов.
- О да, конечно. Но когда он услышал Зов, какова дальнейшая
процедура? Я хочу спросить, есть ли какой-нибудь епископ Свободной
церкви, который посвящает в сан?
- Нет, конечно. Тот, кто услышал Зов, не нуждается в
человеческом посредничестве.
- Просто вы можете в один прекрасный день заявить: "Я
священник Свободной церкви" - и открыть лавочку?
- Требуются значительные расходы. Необходимо помещение.
Впрочем, банки, как правило, охотно идут навстречу. Ну и потом,
конечно, каждый рассчитывает на радиопаству.
- Один мой друг услышал Зов, мистер Бартоломью.
- Знаете, я бы посоветовал ему крепко подумать, прежде чем на
этот Зов откликнуться. Конкуренция с каждым годом становится все
ожесточеннее, особенно в Лос-Анджелесе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31