.. "
То же самое утверждает и генерал Штейфон в своей книге "Национальная
военная доктрина".
"К концу XVII столетия поместные и стрелецкие войска уже не являлись
факторами, характеризующими русское военное творчество того времени, ибо идейно
и формально принадлежали прошлому. Несравненно более полно и ярко отражались
московские военные идеи в войсках иноземного строя. Эти последние, являясь
переходной формой к окончательному установлению регулярства, и оказали свое
ценное содействие делу Петровских военных реформ".
А в другом месте он формулирует это утверждение еще более категорично:
"Государство, недавно пережившее глубочайшее потрясение смутного времени,
экономически подорванное этой смутой и подвергнувшееся ударам извне, могло,
конечно, избрать только путь, по которому и пошло Московское правительство XVII
века: созданием новых войск (иноземного строя), постепенно и осторожно, но
настойчиво и систематически вытесняет уже устаревшую поместную систему.
Необходимо отметить, что в 1681 году, т.е. менее чем за год до вступления
малолетнего Петра на престол, Московское правительство уже обсуждало вопрос о
переходе всей армии на иноземный строй".
Только в 1890 году в Военной Академии была создана кафедра истории
русского военного искусства. Но эта дисциплина не играла ту роль, которую она
заслуживала.
Генерал Б. Штейфон в работе "Национальная военная доктрина" так оценивает
учебные программы военной Академии:
"Составители программы по-видимому считали, что в русском прошлом вообще
не содержится данных, представляющих научный интерес, что в России как будто бы
не имелось военного искусства, а потому изучать его эволюцию и особенности не
представляется поучительным, ни тем более необходимым.
В результате подобного понимания задач высшего военного образования,
слушатели Академии выходили из ее стен наделенные обильными разнообразными
знаниями об эволюции военных идей и форм европейского военного искусства, от
времени классической древности до Наполеона и одновременно почти не
осведомленными, а, главное, и не заинтересованными прошлым своей армии, той
армии, которую они были призваны обучать и воспитывать, которой они должны были
руководить.
Такая система воспитания и образования формировала и соответствующее
военное мировоззрение, привившее русским офицерам Генерального Штаба (того
времени) типичные черты военного космополитизма".
В 1905 году комиссии, обследовавшей Военную Академию, была подана
докладная записка, написанная проф. Мышлаевским и М. В. Алексеевым, в которой
они выступали за уничтожение кафедры истории русского военного искусства. В ней
они писали:
"Критическое отношение к курсу (История военного искусства в России)
заставляет с полной откровенностью признать все его несовершенства.
...Предмет озаглавлен "История военного искусства в России", а потому
лицам недостаточно ознакомленным с потребностями чтения, дается основание
предполагать, будто в стенах Академии насаждается сепаратный взгляд на
существование особого военного искусства в виде противоположности и противовеса
искусству западно-европейскому".
Авторы записки считали, что русского военного искусства не было и не
может быть. "Столь ужасные взгляды А. 3. Мышлаевского и М. В. Алексеева, — пишет
ген. Штейфон, — к счастью не были усвоены Академией, ибо в это время уже
появилась научная сила в лице А. К. Банова". (10)
Свое вредное воздействие записка все же сыграла. В следующей главе своей
книги "Национальная военная доктрина" ген. Штейфон указывает: "проф. Банову надо
было преодолеть ту неприязненную психологическую обстановку, какая создалась вне
стен Академии под воздействием Мышлаевского, Алексеева и Сухомлинова".
"Тот "штурм власти", — продолжает ген. Штейфон, — какой так яростно велся
в те годы, был лишь частичным проявлением того натиска антинациональных сил,
который был направлен вообще против русской государственности и, следовательно,
против определенного цикла идей. Настроение российско-радикальной интеллигенции
неизбежно передавалось, в той или иной степени и военной среде, образуя в ней
внешне, быть может, неясные, но по существу вполне определенные течения. Как
следствие таких настроений, в нашем Генеральном Штабе образовалась либеральная
группа, известная в военных кругах под именем "младотурок", Не касаясь
политических взглядов этой группы, по-видимому очень пестрых, важно отметить,
что она была однородна по своему военному мировоззрению. Младотурки были
убеждены, что русские военные идеалы, русское военное просвещение должны
вдохновляться по преимуществу западными образцами. Поэтому на публичных
собраниях и в печати горячо обсуждались французская и немецкие доктрины. Одни
были сторонниками французских взглядов, другие — немецких. Только русское
самобытное военное искусство не встречало сочувствия среди младотурок, оно их не
увлекало, и в нем они не чувствовали моральной мощи и красоты".
На эту группу младотурок, работавших во время мировой войны в главной
ставке, и оперлась масонская пятерка при организации свержения Николая II.
XII
Московская Русь при Тишайшем царе начала отвоевывать у своих вековечных
врагов захваченные ими русские земли. Были отняты Юрьев, Двинск, присоединена
Малороссия, взяты обратно Могилев, Витебск, Смоленск.
Война с Польшей (1654-1667 гг.), по оценке В. Ключевского "окончательно
определили господствующее положение русского государства в восточной Европе и с
нее начинается политический упадок Польши".
Эти войны велись теми самыми войсками нового строя, создание которых
приписывается Петру I .
Русские цари никогда не опирали своей власти на наемные войска. "Царизм"
не знал ни преторианцев, ни янычар и, когда потребовалось, смело перешел к
организации армии на демократическом начале всеобщей воинской повинности,
На Западе при Алексее Михайловиче был разбит вековечный главный враг
Московской Руси — Польша; на востоке передовые отряды русских мореходов уже
оказались в Америке.
В 1630 году было приступлено к созданию солдатских, рейтарских и
драгунских полков. В 1632 году было уже 6 солдатских полков нового строя. Для
обучения солдат, рейтар и драгун были приглашены иностранцы. В том же 1632 году
был сформирован первый конный полк нового строя (рейтарский).
Во время русско-польской войны были сформированы еще два солдатских
полка, отдельная солдатская рота и драгунский полк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
То же самое утверждает и генерал Штейфон в своей книге "Национальная
военная доктрина".
"К концу XVII столетия поместные и стрелецкие войска уже не являлись
факторами, характеризующими русское военное творчество того времени, ибо идейно
и формально принадлежали прошлому. Несравненно более полно и ярко отражались
московские военные идеи в войсках иноземного строя. Эти последние, являясь
переходной формой к окончательному установлению регулярства, и оказали свое
ценное содействие делу Петровских военных реформ".
А в другом месте он формулирует это утверждение еще более категорично:
"Государство, недавно пережившее глубочайшее потрясение смутного времени,
экономически подорванное этой смутой и подвергнувшееся ударам извне, могло,
конечно, избрать только путь, по которому и пошло Московское правительство XVII
века: созданием новых войск (иноземного строя), постепенно и осторожно, но
настойчиво и систематически вытесняет уже устаревшую поместную систему.
Необходимо отметить, что в 1681 году, т.е. менее чем за год до вступления
малолетнего Петра на престол, Московское правительство уже обсуждало вопрос о
переходе всей армии на иноземный строй".
Только в 1890 году в Военной Академии была создана кафедра истории
русского военного искусства. Но эта дисциплина не играла ту роль, которую она
заслуживала.
Генерал Б. Штейфон в работе "Национальная военная доктрина" так оценивает
учебные программы военной Академии:
"Составители программы по-видимому считали, что в русском прошлом вообще
не содержится данных, представляющих научный интерес, что в России как будто бы
не имелось военного искусства, а потому изучать его эволюцию и особенности не
представляется поучительным, ни тем более необходимым.
В результате подобного понимания задач высшего военного образования,
слушатели Академии выходили из ее стен наделенные обильными разнообразными
знаниями об эволюции военных идей и форм европейского военного искусства, от
времени классической древности до Наполеона и одновременно почти не
осведомленными, а, главное, и не заинтересованными прошлым своей армии, той
армии, которую они были призваны обучать и воспитывать, которой они должны были
руководить.
Такая система воспитания и образования формировала и соответствующее
военное мировоззрение, привившее русским офицерам Генерального Штаба (того
времени) типичные черты военного космополитизма".
В 1905 году комиссии, обследовавшей Военную Академию, была подана
докладная записка, написанная проф. Мышлаевским и М. В. Алексеевым, в которой
они выступали за уничтожение кафедры истории русского военного искусства. В ней
они писали:
"Критическое отношение к курсу (История военного искусства в России)
заставляет с полной откровенностью признать все его несовершенства.
...Предмет озаглавлен "История военного искусства в России", а потому
лицам недостаточно ознакомленным с потребностями чтения, дается основание
предполагать, будто в стенах Академии насаждается сепаратный взгляд на
существование особого военного искусства в виде противоположности и противовеса
искусству западно-европейскому".
Авторы записки считали, что русского военного искусства не было и не
может быть. "Столь ужасные взгляды А. 3. Мышлаевского и М. В. Алексеева, — пишет
ген. Штейфон, — к счастью не были усвоены Академией, ибо в это время уже
появилась научная сила в лице А. К. Банова". (10)
Свое вредное воздействие записка все же сыграла. В следующей главе своей
книги "Национальная военная доктрина" ген. Штейфон указывает: "проф. Банову надо
было преодолеть ту неприязненную психологическую обстановку, какая создалась вне
стен Академии под воздействием Мышлаевского, Алексеева и Сухомлинова".
"Тот "штурм власти", — продолжает ген. Штейфон, — какой так яростно велся
в те годы, был лишь частичным проявлением того натиска антинациональных сил,
который был направлен вообще против русской государственности и, следовательно,
против определенного цикла идей. Настроение российско-радикальной интеллигенции
неизбежно передавалось, в той или иной степени и военной среде, образуя в ней
внешне, быть может, неясные, но по существу вполне определенные течения. Как
следствие таких настроений, в нашем Генеральном Штабе образовалась либеральная
группа, известная в военных кругах под именем "младотурок", Не касаясь
политических взглядов этой группы, по-видимому очень пестрых, важно отметить,
что она была однородна по своему военному мировоззрению. Младотурки были
убеждены, что русские военные идеалы, русское военное просвещение должны
вдохновляться по преимуществу западными образцами. Поэтому на публичных
собраниях и в печати горячо обсуждались французская и немецкие доктрины. Одни
были сторонниками французских взглядов, другие — немецких. Только русское
самобытное военное искусство не встречало сочувствия среди младотурок, оно их не
увлекало, и в нем они не чувствовали моральной мощи и красоты".
На эту группу младотурок, работавших во время мировой войны в главной
ставке, и оперлась масонская пятерка при организации свержения Николая II.
XII
Московская Русь при Тишайшем царе начала отвоевывать у своих вековечных
врагов захваченные ими русские земли. Были отняты Юрьев, Двинск, присоединена
Малороссия, взяты обратно Могилев, Витебск, Смоленск.
Война с Польшей (1654-1667 гг.), по оценке В. Ключевского "окончательно
определили господствующее положение русского государства в восточной Европе и с
нее начинается политический упадок Польши".
Эти войны велись теми самыми войсками нового строя, создание которых
приписывается Петру I .
Русские цари никогда не опирали своей власти на наемные войска. "Царизм"
не знал ни преторианцев, ни янычар и, когда потребовалось, смело перешел к
организации армии на демократическом начале всеобщей воинской повинности,
На Западе при Алексее Михайловиче был разбит вековечный главный враг
Московской Руси — Польша; на востоке передовые отряды русских мореходов уже
оказались в Америке.
В 1630 году было приступлено к созданию солдатских, рейтарских и
драгунских полков. В 1632 году было уже 6 солдатских полков нового строя. Для
обучения солдат, рейтар и драгун были приглашены иностранцы. В том же 1632 году
был сформирован первый конный полк нового строя (рейтарский).
Во время русско-польской войны были сформированы еще два солдатских
полка, отдельная солдатская рота и драгунский полк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24