Раскол это
начало глубокой болезни русского духа, в силу исторических обстоятельств до сих
пор не получившего своего полного, национального выражения.
Церковная реформа, приведшая к расколу, началась в благодатной духовной
атмосфере Троицко-Сергиевской Лавры, в стенах которой витал дух Сергия
Радонежского. Группа духовных деятелей вырабатывает план широкой церковной
реформы.
Но проходит некоторое время и инициаторы церковной реформы резко восстают
против нее.
Обратите внимание, против церковных реформ восстают в первую очередь те,
кто являлся их зачинателями.
Вероятно тут дело вовсе не в мелочах церковного обряда, а в чем то более
серьезном.
Более правильно подходил к проблеме исправления богослужебных книг
предшественник Никона, патриарх Иосаф. Он хотел произвести исправление,
придерживаясь текста древних греческих и славянских книг. И на самом деле, разве
только одни русские переписчики искажали текст, а греческие переписчики
священных книг никаких ошибок не делали.
"Справщики", работавшие при патриархе Иосафе "не отнеслись к делу слепо,
без рассуждения. Считаясь с установившимися в Москве обрядами, не принятыми
греческой церковью, но и не отвергнутыми ею, справщики оставили эти обряды
неприкосновенными".(14)
Иоанн Грозный во время своего спора с иезуитом Поссевиным заявил:
— Греки нам не Евангелие. У нас не греческая, а русская вера, — Иоанн
Грозный выразил общенародную точку зрения на греческое православие.
Войдя в унию с католичеством в 1439 г. греки, по мнению русских, потеряли
право на первое место в православном мире. Они перестали соблюдать православную
веру в чистоте.
В том, что греки способны на любую сделку со своей совестью убеждало
русских и нечистоплотное поведение греческого духовенства в Москве, куда оно
приезжало за сбором милостыни в пользу греческой Церкви.
Живший в это время в Москве хорват Юрий Крижанич писал: "В настоящее
время греки не занимаются ни искусствами, ни науками, так что сами они — слепые
и вожди слепых, то каковы были учители таковыми же свойственно стать и их
ученикам". (15)
"Греки, — писал Юрий Крижанич, — за пенязи (деньги) посвящают свинопасов
и мужиков, за пенязи отпускают людям грехи без исповеди и покаяния, всякие
святыни они обращают в товар".
Один из образованных москвичей того времени, Арсений Суханов, поехавший в
Грецию для покупки древних священных книг, отрицательно отзывается о благочестии
греков. Он видел церкви без престолов, храмы, содержащиеся в нечистоте,
обнаружил искажение догматов, обрядов, подражание католикам в богослужении.
Арсений Суханов в результате своей поездки пришел к выводу, что в
греческом православии высохли "ручьи Божественной Мудрости" и поэтому "греки
вовсе не источник всем нам веры".
"И папа не глава церкви и греки не источник, — писал он, — а если и были
источником, то ныне он пересох"; "вы и сами, говорил он грекам, страдаете от
жажды, как же вам напоить весь свет из своего источника?" Из 498 греческих
рукописей и книг, привезенных Арсением Сухановым из Греции, только семь-восемь
рукописей могли служить образцами для исправления, а остальные сами имели массу
описок.
III
Прежде чем стать патриархом, Никон принадлежал к числу членов кружка
ревнителей благочестия, во главе которого стоял царский духовник Вонифатьев.
Члены кружка имели большое влияние даже при размещении епископских кафедр; они
же прочили в Патриархи Вонифатьева, но за его отказом остановились на Никоне.
Когда Никон приступил к реформам по греческому образцу, то он отвернулся от них,
перестал с ними советоваться ...и вызвал сетования и Аввакума, и Неронова.
Первый говорил: "когда поставили Патриархом его, так друзей не стал и в
Крестовую пускать". А Неронов: "доселе ты друг нам был".
Шаблонное утверждение противников старообрядчества, что будто бы они
впали в раскол "по скудости ума" ложно.
Противниками Никона оказались самые даровитые и умные люди эпохи, как
протопоп Аввакум, как Спиридон Потемкин, знаток "Лютерской ереси", знавший
греческий, латинский, еврейский, польский и немецкий языки, как Федор дьякон,
Неронов, Лазарь Вонифатьев. Они пошли в раскол не по скудости ума, а потому что
были убежденные последователи православия, готовые отдать жизнь за веру предков.
Реальной причиной раскола были не "скудость ума", а слепое, рабское
преклонение Никона перед греческой обрядностью и пренебрежение традициями
русской Церкви.
Никон после отстранения старых справщиков призвал "искусных мужей" из
иностранцев. Главную роль среди них играли грек Паисий Лигарид и Арсений Грек.
Арсений Грек трижды менял вероисповедание, одно время он был даже
мусульманином.
Уроженец острова Хиос, Лигарид получил образование в Риме в созданной
папою Григорием XIII Греческой гимназии. Лигарид написал "Апологию Петра
Аркудия", известного своей пропагандой унии с католицизмом в юго-западной
России. В католическом духе написаны и другие сочинения Лигарида. Знавший хорошо
взгляды Лигарида, Лев Алладцкий писал своему другу Бертольду Нигузию:
"...Лигарид три года назад удалился из Рима в Константинополь для
посещения своего отечества Хиоса и для распространения в той стране римской
веры".
За расположение Паисия Лигарида к латинству Патриарх Нектарий отлучил его
от Православной Церкви.
Вот каких "искусных мужей" поставил Никон во главе исправления священных
книг.
Неудивительно, что это вызвало сильное возмущение как среди бывших
справщиков, так и среди духовенства и народа.
Не мог не возмущать и девиз, под которым Никон стал продолжать
исправления. Павел Алеппский пишет, что Никон заявлял: "Я русский, сын русского,
но моя вера греческая". Это заявление шло вразрез с народным пониманием,
сформулированным Иоанном Грозным во время его спора с иезуитом Поссевином:
— Греки нам не Евангелие. У нас не греческая, а русская вера.
К удивлению и ужасу всех социальных слоев Московской Руси, греческие
духовные лица, зараженные латинством, становятся руководителями в исправлении
древних богослужебных обрядов и древних богослужебных книг.
"Понятно, — замечает С. Платонов, — что такая роль их не могла
понравиться московскому духовенству и вызвала в самолюбивых москвичах
раздражение. Людям, имевшим высокое представление о церковною первенстве Москвы,
казалось, что привлечение иноземцев к церковным исправлениям, необходимо, должно
было выйти из признания русского духовенства невежественным в делах веры, а
московских обрядов — еретическими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
начало глубокой болезни русского духа, в силу исторических обстоятельств до сих
пор не получившего своего полного, национального выражения.
Церковная реформа, приведшая к расколу, началась в благодатной духовной
атмосфере Троицко-Сергиевской Лавры, в стенах которой витал дух Сергия
Радонежского. Группа духовных деятелей вырабатывает план широкой церковной
реформы.
Но проходит некоторое время и инициаторы церковной реформы резко восстают
против нее.
Обратите внимание, против церковных реформ восстают в первую очередь те,
кто являлся их зачинателями.
Вероятно тут дело вовсе не в мелочах церковного обряда, а в чем то более
серьезном.
Более правильно подходил к проблеме исправления богослужебных книг
предшественник Никона, патриарх Иосаф. Он хотел произвести исправление,
придерживаясь текста древних греческих и славянских книг. И на самом деле, разве
только одни русские переписчики искажали текст, а греческие переписчики
священных книг никаких ошибок не делали.
"Справщики", работавшие при патриархе Иосафе "не отнеслись к делу слепо,
без рассуждения. Считаясь с установившимися в Москве обрядами, не принятыми
греческой церковью, но и не отвергнутыми ею, справщики оставили эти обряды
неприкосновенными".(14)
Иоанн Грозный во время своего спора с иезуитом Поссевиным заявил:
— Греки нам не Евангелие. У нас не греческая, а русская вера, — Иоанн
Грозный выразил общенародную точку зрения на греческое православие.
Войдя в унию с католичеством в 1439 г. греки, по мнению русских, потеряли
право на первое место в православном мире. Они перестали соблюдать православную
веру в чистоте.
В том, что греки способны на любую сделку со своей совестью убеждало
русских и нечистоплотное поведение греческого духовенства в Москве, куда оно
приезжало за сбором милостыни в пользу греческой Церкви.
Живший в это время в Москве хорват Юрий Крижанич писал: "В настоящее
время греки не занимаются ни искусствами, ни науками, так что сами они — слепые
и вожди слепых, то каковы были учители таковыми же свойственно стать и их
ученикам". (15)
"Греки, — писал Юрий Крижанич, — за пенязи (деньги) посвящают свинопасов
и мужиков, за пенязи отпускают людям грехи без исповеди и покаяния, всякие
святыни они обращают в товар".
Один из образованных москвичей того времени, Арсений Суханов, поехавший в
Грецию для покупки древних священных книг, отрицательно отзывается о благочестии
греков. Он видел церкви без престолов, храмы, содержащиеся в нечистоте,
обнаружил искажение догматов, обрядов, подражание католикам в богослужении.
Арсений Суханов в результате своей поездки пришел к выводу, что в
греческом православии высохли "ручьи Божественной Мудрости" и поэтому "греки
вовсе не источник всем нам веры".
"И папа не глава церкви и греки не источник, — писал он, — а если и были
источником, то ныне он пересох"; "вы и сами, говорил он грекам, страдаете от
жажды, как же вам напоить весь свет из своего источника?" Из 498 греческих
рукописей и книг, привезенных Арсением Сухановым из Греции, только семь-восемь
рукописей могли служить образцами для исправления, а остальные сами имели массу
описок.
III
Прежде чем стать патриархом, Никон принадлежал к числу членов кружка
ревнителей благочестия, во главе которого стоял царский духовник Вонифатьев.
Члены кружка имели большое влияние даже при размещении епископских кафедр; они
же прочили в Патриархи Вонифатьева, но за его отказом остановились на Никоне.
Когда Никон приступил к реформам по греческому образцу, то он отвернулся от них,
перестал с ними советоваться ...и вызвал сетования и Аввакума, и Неронова.
Первый говорил: "когда поставили Патриархом его, так друзей не стал и в
Крестовую пускать". А Неронов: "доселе ты друг нам был".
Шаблонное утверждение противников старообрядчества, что будто бы они
впали в раскол "по скудости ума" ложно.
Противниками Никона оказались самые даровитые и умные люди эпохи, как
протопоп Аввакум, как Спиридон Потемкин, знаток "Лютерской ереси", знавший
греческий, латинский, еврейский, польский и немецкий языки, как Федор дьякон,
Неронов, Лазарь Вонифатьев. Они пошли в раскол не по скудости ума, а потому что
были убежденные последователи православия, готовые отдать жизнь за веру предков.
Реальной причиной раскола были не "скудость ума", а слепое, рабское
преклонение Никона перед греческой обрядностью и пренебрежение традициями
русской Церкви.
Никон после отстранения старых справщиков призвал "искусных мужей" из
иностранцев. Главную роль среди них играли грек Паисий Лигарид и Арсений Грек.
Арсений Грек трижды менял вероисповедание, одно время он был даже
мусульманином.
Уроженец острова Хиос, Лигарид получил образование в Риме в созданной
папою Григорием XIII Греческой гимназии. Лигарид написал "Апологию Петра
Аркудия", известного своей пропагандой унии с католицизмом в юго-западной
России. В католическом духе написаны и другие сочинения Лигарида. Знавший хорошо
взгляды Лигарида, Лев Алладцкий писал своему другу Бертольду Нигузию:
"...Лигарид три года назад удалился из Рима в Константинополь для
посещения своего отечества Хиоса и для распространения в той стране римской
веры".
За расположение Паисия Лигарида к латинству Патриарх Нектарий отлучил его
от Православной Церкви.
Вот каких "искусных мужей" поставил Никон во главе исправления священных
книг.
Неудивительно, что это вызвало сильное возмущение как среди бывших
справщиков, так и среди духовенства и народа.
Не мог не возмущать и девиз, под которым Никон стал продолжать
исправления. Павел Алеппский пишет, что Никон заявлял: "Я русский, сын русского,
но моя вера греческая". Это заявление шло вразрез с народным пониманием,
сформулированным Иоанном Грозным во время его спора с иезуитом Поссевином:
— Греки нам не Евангелие. У нас не греческая, а русская вера.
К удивлению и ужасу всех социальных слоев Московской Руси, греческие
духовные лица, зараженные латинством, становятся руководителями в исправлении
древних богослужебных обрядов и древних богослужебных книг.
"Понятно, — замечает С. Платонов, — что такая роль их не могла
понравиться московскому духовенству и вызвала в самолюбивых москвичах
раздражение. Людям, имевшим высокое представление о церковною первенстве Москвы,
казалось, что привлечение иноземцев к церковным исправлениям, необходимо, должно
было выйти из признания русского духовенства невежественным в делах веры, а
московских обрядов — еретическими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24