— Как ни быть — было. Просто бойня какая-то, а не дело. Четырнадцать мертвяков в одном месте.
— Четырнадцать?!
— Ну да. Четырнадцать. Разборка по полной программе. Несколько убиты в рукопашной. Остальные застрелены.
— Так, может, они друг друга...
— В том-то и весь фокус, что нет. Если бы друг друга, то тогда каждый из своего пистолета. А они все — из двух, которых на месте преступления не оказалось.
— А кто убийца?
— Пока не установлено.
— Ну хоть примерно.
— Наши судачат про какого-то киллера-одиночку. Который до того не меньше положил. Только лично я не верю. Это же больше отделения! Это даже по нашим, военным, меркам перебор. Не может один человек ухлопать отделение и остаться живым!
— Спасибо, Шипов.
— Помог?
— Помог.
— Ну тогда звони еще, командир. Этого добра у меня в любое время, в любом количестве. Хоть даже расчлененка. Не интересует расчлененка?
— Нет, расчлененка не нужна. Спасибо.
— Жаль. А то была бы причина встретиться.
— И так как-нибудь. Без расчлененки.
— Ловлю на слове...
Капитан опустил трубку на рычаг.
Значит, не врал Иванов. Значит, это он... И значит, история с исчезновением дискеты не выдумка. И Шустрый не блеф, а реально существующая личность.
А раз так, то он, Борец, не единственный владелец информации по счетам в швейцарских банках. Как минимум, номера счетов знает еще какой-то бандит по кличке Шустрый. И надо либо входить с ним в пай, либо... Либо выводить из пая его.
Здесь входить. И здесь выводить. В границах родного отечества. Потому что там, за границами, это будет крайне затруднительно. Если вообще возможно.
Но до того, как входить в пай или, напротив, не входить, этого Шустрого надо найти.
Как найти?
Где найти?
Где можно найти человека, имеющего вместо фамилии и имени кличку?
Где?..
Да там же и найти! Где информацию из милицейских сводок нашел! И где Шустрого, если он преступник, должны знать как облупленного.
Капитан развернулся и снова подошел к телефону-автомату. И снова набрал знакомый номер.
— Шипов! Еще одна просьба. Узнай, есть ли в городе такой преступник по имени Шустрый?
— Он что, тебя ограбил, что ты его разыскиваешь?
— Вроде того.
— Ну так давай я его найду и растрясу. Я же как-никак теперь милиция.
— Да нет. Не надо. Я сам. Мне бы только узнать, где его можно найти.
— Кто он такой, не знаешь? Блатной, авторитет, «шестерка»? Какая специальность?
— В каком смысле специальность? Гражданская?
— Уголовная. Кто он — щипач, домушник или, не дай Бог, конокрад?
— Не знаю.
— Ничего не знаешь?
— Ничего.
— Ладно. Попробую свериться по нашим архивам. Может, в них что и найдется. А ты перезвони часика так через четыре. Не бойсь, командир, отыщется твой Шустряк.
— Шустрый, — поправил капитан Борец. — Не Шустряк, а Шустрый!
— Ну, значит, Шустрый. Все они шустрые, пока к нам не попадут...
Четыре часа капитан Борец, словно кошка возле миски сметаны, ходил вокруг телефона. Если его бывший однополчанин отыщет координаты бандита Шустрого, то есть шанс... Если нет — то с надеждами на безбедную жизнь можно будет покончить. Дискеты выбросить в первую встретившуюся на пути урну. И уехать куда-нибудь на край земли, хоть даже на Камчатку, для поиска суженой, фамилией которой, взятой при заключении брака, закрыть прежнюю. Короче, вместо Борца стать каким-нибудь Пупкиным. Жить, как Пупкин. Нарожать Пупкиных детей. И лишь через несколько лет решиться высунуть нос из провинции. Вот такая жизнь. Если можно назвать это жизнью. Это еще надо хорошенько подумать, что лучше: сдохнуть Борцом или полжизни мучиться Пупкиным...
Через три часа пятьдесят девять минут капитан набрал номер.
— Ну?
— Что ну?
— Нашел?
— Экий ты нетерпеливый, командир.
— Ну не тяни кота за хвост! Нашел?
— Нашел, нашел. Вот он, файл с твоим Шустрым, передо мной на экране монитора. Родился, женился, сидел, опять сидел... Ну это тебе вряд ли интересно. А что тебе, собственно, интересно? А, командир?
— Его фамилия и имя. Чтобы в адресном бюро место жительства узнать.
— Фамилия его Сушков Александр Михайлович. А что касается адресного бюро, можешь в него не обращаться. Есть у меня его адрес. Зеленый бульвар, 12-47. Прописан он там. Живет или нет — не скажу. А прописан там.
— Кто он такой?
— Он? Не последний в мелкоуголовной иерархии человек. И одновременно «шестерка». Короче, подручный местного Папы. Кто такой в уголовном мире Папа знаешь?
— Догадываюсь.
— Правильно догадываешься. Этот конкретный Папа держит в руках оптовую и розничную торговлю, игорный бизнес кое-что по мелочи. Вплоть до наркотиков и торговли оружием. Твой Шустрый — его правая рука.
— Что же вы их не возьмете, если все знаете?
— А они сами на дело не ходят. Им не по чину. Они на сбор дани своих подручных посылают. Так что у нас на Папу и его ближнее окружение ничего, кроме благодарностей с последних, липовых, мест работ нет. Что тебя еще интересует?
— Еще? Фотографию его можешь мне презентовать?
— Вообще-то не положено, но, учитывая, что ты мой командир...
— Когда?
— Когда угодно. Хоть сейчас.
— Тогда я еду. Скажи адрес.
— Адрес у нас простой. Любой прохожий скажет, если спросишь, где находится городская мусорка...
Глава 14
— Теперь я хочу предоставить слово товарищу... Федору. Следующему приготовиться товарищу Максиму.
Товарищ Федор встал и обвел взглядом присутствующих на собрании соратников. Соратники сидели за тремя составленными в длину столами, накрытыми красной тканью. На столе были часто расставлены пепельницы, заполненные смятыми окурками. Над столом висел низко опущенный розовый абажур, отчего дальние углы комнаты терялись в полумраке, а лица соратников отсвечивали красным. В комнате пахло табачным дымом, потом и типографской краской or стопок разложенных вдоль стен газетных пачек.
— Прошу вас, товарищ Федор.
— Можно вопрос?
— Пожалуйста.
— Сколько минут отводится на сообщение докладчика?
— Я так думаю, согласно порядку ведения собрания, — Сорок минут плюс десять минут на ответы на вопросы. Соратники невнятно загудели. — Ваши предложения?
— Предлагаю не более тридцати минут доклад и пять минут на вопросы.
— Поступило предложение по порядку ведения собрания.
Тридцать минут на доклад и пять на ответы на вопросы. Прошу голосовать именными мандатами. Кто за?
Сидящие за столом люди подняли вверх красные прямоугольные бумажки.
— Кто против? Воздержавшиеся? Принято единогласно.
Согласно принятому собранием решению время доклада сокращается до тридцати минут, время ответов на вопросы до пяти. Прошу занести изменения в регламенте в протокол. Слово для доклада предоставляется товарищу Федору. Прошу вас, товарищ Федор. У вас тридцать пять минут.
Товарищ Федор прошел к торцу стола, встал, положил на красное сукно тезисы доклада, откашлялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113