Палач, непрерывно ругаясь, отошел назад. Загорелый до черноты цыган быстро выхватил из его рук факел. Искры упали на тележку, лежащая в ней солома загорелась, до смерти перепугав мула. Визжащее от ужаса животное попятилось и оказалось в самой середине людского потока.
Кто-то толкнул сзади Ларк, и она упала на колени в песок, оцарапав руку о щепки. В ноздри ей ударил запах серы.
Закричав от страха, Ларк вскочила на ноги...
...И оказалась лицом к лицу с мятежным проповедником Ричардом Слайдом.
– Преподобный отец! – воскликнула она.
– Да пребудет с тобой бог, – ответил он так спокойно и безмятежно, словно они просто встретились на улице.
– Я... мы пришли, чтобы спасти вас. – Она быстро огляделась и увидела, что на них движется кричащая черная толпа. Ларк поняла, что это конец. Оливер и доктор Снайпс исчезли. Она всеголишь женщина. Как она может спасти Ричарда Спайда?
Преподобный Спайд оглянулся на трибуну для властей. С его места был хорошо виден капитан гвардейцев, который, отчаянно жестикулируя, отдавал приказы. Правда, солдаты оказались затерты в толпе. Некоторые пытались расчистить проход своими пиками, но у большинства оружие было выбито или сломано. Площадь заволокло дымом от горящей телеги.
– Весьма обязан, – отозвался Спайд. – Не хочу показаться неблагодарным, но не могли бы вы поторопиться?
Ларк беспомощно смотрела на толстую цепь, которой он был прикован к столбу.
– Я не знаю, что делать, – почти прорыдала она. – Солдаты скоро будут здесь и...
Резкий треск заставил ее замолчать. Оглянувшись, она увидела Оливера де Лэйси. Вооружившись пикой, он рубил столбы, на которых стояло возвышение для именитых зрителей.
Впервые за все это время у Ларк мелькнула надежда.
Цепь была не скреплена замком, а просто прибита длинным гвоздем с другой стороны столба. Иногда, проявляя милосердие, палач вонзал этот гвоздь в шею жертвы, чтобы ускорить его смерть.
Ларк дрожащими руками попыталась разогнуть почерневшее от копоти кольцо цепи и снять его с гвоздя. Цепь распалась. Ричард Спайд чутьне упал на солому, но Ларк помогла ему удержаться на ногах.
– Бежим!
Нагнув голову, Ларк бросилась в бушующую толпу, стараясь держаться прохода, расчищенного горящей повозкой. В едких клубах дыма слышались женские крики, стон раненых и громкая ругань солдат.
Оливер отшвырнул пику и выпрыгнул из-под трибуны. Платформа вместе с почетными зрителями с грохотом рухнула.
– Где мы? – спросил преподобный Спайд, моргая в полутьме фургона.
– Это цыганская кибитка, – объяснила Ларк. – Нам стоит получше вас замаскировать. – Покопавшись в куче поношенной одежды, она нашла кусок ткани, который накинула ему на плечи. Обертывая концы тряпки вокруг его измученного тела, она почувствовала, как он дрожит.
–Не волнуйтесь, – прошептала Ларк. – У вас много друзей. Они помогут вам.
Он прерывисто вздохнул.
– Это просто чудо.
– Нет, это наш христианский долг. – Она обнаружила побитую молью шаль и набросила емуна плечи.
– Кто вы?
– Меня зовут Ларк.
– Вы многим рисковали ради меня.
Ларк взглянула на Ричарда Спайда. Несмотряна странную, почти женскую одежду, он был по-мужски привлекателен. На лице, которое казалось вылепленным рукой умелого скульптора, светились добрые и умные глаза.
–Бог вознаградит вас за ваше мужество, – пообещал он.
Шум толпы, казалось, на мгновение стих. Его лицо было очень близко – так близко, что Ларк видела густые ресницы вокруг глубоко посаженных карих глаз и различала усталость и боль в морщинах впалых щек.
–Боюсь, у меня не так много мужества, – призналась она, – но меня научили выполнять свой долг.
Фургон дернулся, Ларк упала на Ричарда Спайда, и он машинально схватил ее за плечи, прижимая голову к груди.
В это мгновение в фургоне появился Оливер де Лэйси.
Секунду он молча смотрел на них. Затем на его лице появилась грустная, всепонимающая улыбка.
Караван остановился, когда уже сгустились сумерки. Устав от замкнутого пространства небольшого фургона, Оливер поспешно спрыгнул на землю. Длинные пурпурные тени окрашивали вереницу холмов. Туман, легкий, как в сказках, смягчал резкие углы и глубокие провалы, навевая на Оливера меланхолию и грусть.
Власти собьются с ног, разыскивая сбежавшего арестанта. Когда цыганский фургон выезжал из Смитфилда, Оливер слышал, как люди бормотали друг другу, что свершилось чудо и рука господа вознесла преподобного Спайда на небеса.
Он оглянулся по сторонам. Остальные фургоны подкатывали к широкой, покрытой травой поляне, которую огибала небольшая река. Это место станет на эту ночь их пристанищем.
Оливер собрался было размять кости прогулкой, но потом, передумав, вернулся к фургону. Ему пришлось признать, что нежность, с которой Ларк относилась к Ричарду Спайду, вызывала у него болезненную ревность. Но он скорее умрет, чем даст ей это понять.
Отодвинув тряпку, которой была занавешена задняя часть фургона, он заглянул внутрь.
– Эту ночь мы проведем здесь. Преподобный Спайд, позвольте мне помочь вам спуститься. Мы попросим Родиона разбить ваши наручники.
– Буду очень благодарен. – Ричард Спайд медленно, с трудом поднялся. Оливер представил себе пытки, через которые прошел этот человек.
– Выругайтесь, вам станет легче, – заметил он, глядя на полное муки лицо Спайда.
– Зачем мне ругаться? – недоумевающе спросил Спайд. – Оказаться среди цыган намного лучше, чем сгореть заживо.
Подошел Родион и протянул руки, чтобы помочь Спайду спуститься. Проповедник буквально упал ему на руки. Родион осторожно повел его к небольшому костру, где женщины готовили еду.
– Не забудь о ранах этого бедного человека, – раздался вдруг резкий женский голос.
Оливера охватило радостное тепло, и он повернулся, чтобы поздороваться с женщиной, которую любил с тех пор, как узнал значение этого слова.
– Джули, моя голубка! Иди и поцелуй меня! – Он еще не закончил фразу, как утонул в ее объятиях.
Ларк вынырнула из-за тряпки, словно сторожевая собака, без сомнения желая увидеть, к кому с такой теплотой обращается Оливер.
У Джули были светлые волосы, огромные синие глаза и руки, не уступающие размером рукам молотобойца. Она делила полную приключений жизнь вместе со своим мужем – Родионом, предводителем цыганского племени, которому родила полдюжины детей.
Как жаль, что она замужем и родила полдюжины детей, потому что Оливера восхищали все сто ее килограмм.
У нее были объятия медведицы и улыбка такая же большая, как ее сердце.
Как долго я ждал этого объятия, милая Джули, – радостно признался Оливер.
Она похлопала его рукой по щеке.
– Прошло два года, мой миленький проказник.
– Твоя красота становится ярче с каждым годом.
–Только послушайте этого прохиндея, – сусмешкой оборвала она его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61