Этот человек – иностранец, возможно, испанский шпион.
– Кто вы такой, сэр? – поинтересовался Эван.
– Меня зовут Андрэ Скалия, я выходец из Венеции, но уже многие годы живу в Англии.
Венецианец. Во всем мире не найдешь еще таких предприимчивых и бесстрашных людей, как венецианцы.
– Какое вам дело до нашей ссоры с испанцами? И почему мы вас заинтересовали? – спросил Эван.
– Ради Бога, Эван, дай человеку сказать, – взмолился Дрейк.
Андрэ улыбнулся:
– Все в порядке. Мне нравится ваша осторожность, помощник. Она очень пригодится, если вы примете мое предложение.
– Какое предложение, сэр? – Дрейк почувствовал, как напряглось его тело, и вцепился в край стола.
Андрэ неторопливо сделал глоток вина. Луч света отразился от серебряной броши, что у шеи скрепляла его дорогой плащ. Что-то вроде геральдического знака, подумал Эван. Лев.
– Господа, – проговорил Андрэ Скалия. – Я хочу финансировать ваше следующее плавание в Вест-Индию.
Эван убил комара, сидевшего у него на шее, и тихо выругался.
– Туземцы пользуются какой-то травой, чтобы отгонять насекомых, – сказал Дрейк, сидевший на корточках у костра.
– Пот все равно все смывает.
– Тогда терпи.
Дрейк нанизал трех зеленых омаров на зеленый прут и сунул его в угли.
– Скоро ты будешь жить в Номбре-де-Диосе.
Эван посмотрел на тлеющие угли. Он проделал долгий путь из Плимута с разведывательной флотилией, но еще не приступил к выполнению своих настоящих обязанностей в предприятии.
Порт Фэзан, находившийся в заливе, окруженном густыми джунглями, был местом их тайной стоянки на Панамском перешейке. Эта скрытая бухта лежала к югу от Номбре-де-Диоса – города, из которого в Испанию отплывали корабли, набитые несметными богатствами. Порт Фэзан должен был стать их базой. Номбре-де-Диос был их целью.
Эван слышал, как под руками плотников пел тес, из которого они собирали привезенные сюда в разобранном виде на больших кораблях быстроходные баркасы. С видом джунглей как-то не вязался скрежет пил и отдающий эхом стук деревянных молотков.
– По-моему, чем быстрее мы нападем на них, тем лучше, – Эван почесал шею. – Моя жажда мести может сильно ослабеть, если я подожду еще хоть немного.
– Сомневаюсь, – убедительно произнес Дрейк. – Ты всегда будешь горячей головой. И знаю, что тебе снится, потому что я вижу такой же кошмар. Ты видишь, как из испанских рукавов возникают испанские кинжалы и вонзаются в глотки безоружным англичанам.
Волна ярости снова захлестнула Эвана. Как будто это было только вчера, Эван снова увидел кровавую бойню, услышал крики товарищей, ощутил запах серы и крови, почувствовал безвольное тело юного Чарли Муна у себя на руках. Снова он увидел девушку с золотисто-рыжими волосами, защищающую тело погибшего отца.
– Ты прав, Фрэнсис, – согласился он и перевернул в углях палку. – Но с каких это пор ты стал таким сторонником осмотрительных действий?
– С тех пор, как увидел, к чему приводит поспешность, – мрачно ответил Дрейк.
– Ну тогда это Мэри, – уверенно заметил Эван.
Дрейк кивнул, засовывая шипящих омаров глубже в угли.
– Знаешь, я действительно любил ее, но поторопился жениться. Я никогда не думал, что она будет против моих путешествий.
Эван засмеялся:
– Ну так спросил бы у меня, старина. Женщины. Как только ты женишься на одной из них, она тут же сообщает тебе, что твои путешествия должны ограничиться вашим садиком, куда она будет выпускать тебя только для того, чтобы ты нарвал букет для ее прически.
– Ты говоришь, как мужчина, которого не кусал никто, кроме комаров.
– И никогда не укусит, благодарю. Потому что после любви появляются дети, и только Бог знает, сколько еще проблем. – Голос Эвана был беспечным, а улыбка веселой, но внутри чувствовалась глубоко сидящая грусть.
Он подумал о своем родном городе Кэроу и тех детях, которые познали в этой жизни лишь непосильный труд и лишения. До сих пор у него не возникало желания продолжить свой род, обрекая при этом на несчастья невинное дитя. Возможно, он изменит свое мнение на этот счет, если их предприятие окажется успешным.
Эван вытащил импровизированный шампур с омарами и опустил их в чашку с соленой водой, чтобы остудить и сдобрить приправами.
– Ну ладно, – сказал он примирительно. – Значит, мы придумали идеальный план.
– Почти, – поправил его Дрейк, рисуя ножом линии на хорошо утоптанной земле. – Вот Панама на западной стороне перешейка, и Номбре-де-Диос здесь, на востоке в сорока милях от нас, это всего лишь узкая полоска земли.
– Достаточно узкая, чтобы мы малыми силами смогли захватить и удержать ее, – задумчиво произнес Эван.
Губы Дрейка расплылись в волчьем оскале:
– Точно. Тебе придется отправиться туда на разведку одному, ведь ты единственный из нас, кто может сойти за испанца.
Эван проглотил кусок омара, что жевал, и потрогал маленькую острую бородку, которую отращивал. Она изрядно досаждала ему, мешала есть и пить и к тому же делала его чертовски похожим на католика.
– Так вот, – продолжал Дрейк. – Тебе нужно узнать, где находятся все интересующие нас объекты: хранилище сокровищ, дом губернатора, пушечные батареи. Скалия говорил мне о высокопоставленном государственном чиновнике по имени Родриго Бискайно, который, кажется, очень хорошо осведомлен о перемещении обозов с сокровищами.
Эван усмехнулся:
– Скалия. Откуда у него сведения?
– Нам лучше не знать, где и как заваривается кровавая каша, – Дрейк устроил свой шампур на углях. – Я подозреваю, он покупает их, шпионит за испанским послом, ведет тайную шифрованную переписку и все такое…
– Наше предприятие стоило ему больших денег. Интересно, почему он так ненавидит Испанию?
– Неважно. Мы заставим этих негодяев пожалеть о каждой капле английской крови, которую они когда-либо пролили. Ну, и разбогатеем по ходу дела.
– И вернем долг нашему инвестору, – напомнил Эван.
– Конечно, – Дрейк принялся чистить омаров. – Без его помощи мы бы ничего не добились и до сих пор бы искали, где можно раздобыть денег.
– Я не доверяю Скалия, Фрэнсис. С тех самых пор, как впервые увидел его.
– Я согласен, есть в нем что-то такое… – кивнул Дрейк, – но нам нужны деньги.
– Интересно, для кого на самом деле мы все это делаем? – спросил Дрейк. – Для Венецианской республики?
– Если так, то это только нам на руку. Венеция – одно из немногих мест, где у нашей королевы еще нет врагов.
– Только дай ей время, – усмехнулся Эван. Внезапно его поразила догадка: – Интересно, знает ли королева о том, что мы здесь творим?
– Но ты ведь не думаешь, что не знает?
– Нет, более того, мне даже кажется, что наш главный хозяин не Андрэ Скалия, а корона.
Улыбка сошла с лица Дрейка, и он предостерегающе поднял руку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Кто вы такой, сэр? – поинтересовался Эван.
– Меня зовут Андрэ Скалия, я выходец из Венеции, но уже многие годы живу в Англии.
Венецианец. Во всем мире не найдешь еще таких предприимчивых и бесстрашных людей, как венецианцы.
– Какое вам дело до нашей ссоры с испанцами? И почему мы вас заинтересовали? – спросил Эван.
– Ради Бога, Эван, дай человеку сказать, – взмолился Дрейк.
Андрэ улыбнулся:
– Все в порядке. Мне нравится ваша осторожность, помощник. Она очень пригодится, если вы примете мое предложение.
– Какое предложение, сэр? – Дрейк почувствовал, как напряглось его тело, и вцепился в край стола.
Андрэ неторопливо сделал глоток вина. Луч света отразился от серебряной броши, что у шеи скрепляла его дорогой плащ. Что-то вроде геральдического знака, подумал Эван. Лев.
– Господа, – проговорил Андрэ Скалия. – Я хочу финансировать ваше следующее плавание в Вест-Индию.
Эван убил комара, сидевшего у него на шее, и тихо выругался.
– Туземцы пользуются какой-то травой, чтобы отгонять насекомых, – сказал Дрейк, сидевший на корточках у костра.
– Пот все равно все смывает.
– Тогда терпи.
Дрейк нанизал трех зеленых омаров на зеленый прут и сунул его в угли.
– Скоро ты будешь жить в Номбре-де-Диосе.
Эван посмотрел на тлеющие угли. Он проделал долгий путь из Плимута с разведывательной флотилией, но еще не приступил к выполнению своих настоящих обязанностей в предприятии.
Порт Фэзан, находившийся в заливе, окруженном густыми джунглями, был местом их тайной стоянки на Панамском перешейке. Эта скрытая бухта лежала к югу от Номбре-де-Диоса – города, из которого в Испанию отплывали корабли, набитые несметными богатствами. Порт Фэзан должен был стать их базой. Номбре-де-Диос был их целью.
Эван слышал, как под руками плотников пел тес, из которого они собирали привезенные сюда в разобранном виде на больших кораблях быстроходные баркасы. С видом джунглей как-то не вязался скрежет пил и отдающий эхом стук деревянных молотков.
– По-моему, чем быстрее мы нападем на них, тем лучше, – Эван почесал шею. – Моя жажда мести может сильно ослабеть, если я подожду еще хоть немного.
– Сомневаюсь, – убедительно произнес Дрейк. – Ты всегда будешь горячей головой. И знаю, что тебе снится, потому что я вижу такой же кошмар. Ты видишь, как из испанских рукавов возникают испанские кинжалы и вонзаются в глотки безоружным англичанам.
Волна ярости снова захлестнула Эвана. Как будто это было только вчера, Эван снова увидел кровавую бойню, услышал крики товарищей, ощутил запах серы и крови, почувствовал безвольное тело юного Чарли Муна у себя на руках. Снова он увидел девушку с золотисто-рыжими волосами, защищающую тело погибшего отца.
– Ты прав, Фрэнсис, – согласился он и перевернул в углях палку. – Но с каких это пор ты стал таким сторонником осмотрительных действий?
– С тех пор, как увидел, к чему приводит поспешность, – мрачно ответил Дрейк.
– Ну тогда это Мэри, – уверенно заметил Эван.
Дрейк кивнул, засовывая шипящих омаров глубже в угли.
– Знаешь, я действительно любил ее, но поторопился жениться. Я никогда не думал, что она будет против моих путешествий.
Эван засмеялся:
– Ну так спросил бы у меня, старина. Женщины. Как только ты женишься на одной из них, она тут же сообщает тебе, что твои путешествия должны ограничиться вашим садиком, куда она будет выпускать тебя только для того, чтобы ты нарвал букет для ее прически.
– Ты говоришь, как мужчина, которого не кусал никто, кроме комаров.
– И никогда не укусит, благодарю. Потому что после любви появляются дети, и только Бог знает, сколько еще проблем. – Голос Эвана был беспечным, а улыбка веселой, но внутри чувствовалась глубоко сидящая грусть.
Он подумал о своем родном городе Кэроу и тех детях, которые познали в этой жизни лишь непосильный труд и лишения. До сих пор у него не возникало желания продолжить свой род, обрекая при этом на несчастья невинное дитя. Возможно, он изменит свое мнение на этот счет, если их предприятие окажется успешным.
Эван вытащил импровизированный шампур с омарами и опустил их в чашку с соленой водой, чтобы остудить и сдобрить приправами.
– Ну ладно, – сказал он примирительно. – Значит, мы придумали идеальный план.
– Почти, – поправил его Дрейк, рисуя ножом линии на хорошо утоптанной земле. – Вот Панама на западной стороне перешейка, и Номбре-де-Диос здесь, на востоке в сорока милях от нас, это всего лишь узкая полоска земли.
– Достаточно узкая, чтобы мы малыми силами смогли захватить и удержать ее, – задумчиво произнес Эван.
Губы Дрейка расплылись в волчьем оскале:
– Точно. Тебе придется отправиться туда на разведку одному, ведь ты единственный из нас, кто может сойти за испанца.
Эван проглотил кусок омара, что жевал, и потрогал маленькую острую бородку, которую отращивал. Она изрядно досаждала ему, мешала есть и пить и к тому же делала его чертовски похожим на католика.
– Так вот, – продолжал Дрейк. – Тебе нужно узнать, где находятся все интересующие нас объекты: хранилище сокровищ, дом губернатора, пушечные батареи. Скалия говорил мне о высокопоставленном государственном чиновнике по имени Родриго Бискайно, который, кажется, очень хорошо осведомлен о перемещении обозов с сокровищами.
Эван усмехнулся:
– Скалия. Откуда у него сведения?
– Нам лучше не знать, где и как заваривается кровавая каша, – Дрейк устроил свой шампур на углях. – Я подозреваю, он покупает их, шпионит за испанским послом, ведет тайную шифрованную переписку и все такое…
– Наше предприятие стоило ему больших денег. Интересно, почему он так ненавидит Испанию?
– Неважно. Мы заставим этих негодяев пожалеть о каждой капле английской крови, которую они когда-либо пролили. Ну, и разбогатеем по ходу дела.
– И вернем долг нашему инвестору, – напомнил Эван.
– Конечно, – Дрейк принялся чистить омаров. – Без его помощи мы бы ничего не добились и до сих пор бы искали, где можно раздобыть денег.
– Я не доверяю Скалия, Фрэнсис. С тех самых пор, как впервые увидел его.
– Я согласен, есть в нем что-то такое… – кивнул Дрейк, – но нам нужны деньги.
– Интересно, для кого на самом деле мы все это делаем? – спросил Дрейк. – Для Венецианской республики?
– Если так, то это только нам на руку. Венеция – одно из немногих мест, где у нашей королевы еще нет врагов.
– Только дай ей время, – усмехнулся Эван. Внезапно его поразила догадка: – Интересно, знает ли королева о том, что мы здесь творим?
– Но ты ведь не думаешь, что не знает?
– Нет, более того, мне даже кажется, что наш главный хозяин не Андрэ Скалия, а корона.
Улыбка сошла с лица Дрейка, и он предостерегающе поднял руку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91