Кожаный узел оставил на щеке яркий рубец.
– Наконец-то и ты почувствовал боль, ублюдок! – воскликнул Эван.
Он ударил еще раз, но кнут обвился вокруг лафета пушки. Оуэн бросился на него, выставив шпагу вперед. Эван подпрыгнул и ухватился за висевший линь. В последний момент он увернулся и нанес Оуэну сильный удар ногами в челюсть. Краем глаза он увидел приближающуюся к ним Энни. Он хотел крикнуть, чтобы она оставалась на месте, но удержался. Не нужно было привлекать к ней внимание Перрота.
Клинок рубанул трос под ногами Эвана. Тот отчаянно принялся карабкаться выше, и, ухватившись за веревку, подтянулся. Оуэн, преследуя его, прыгнул на сходни. В этот момент перерубленные веревки сползли, и Эван упал. С торжествующим криком Оуэн прижал его к бочке, привязанной к мачте, и нанес ему сильный удар. Шпага пригвоздила Эвана к бочке. Темно-красная кровь начала заливать палубу у его ног.
– О Боже, нет! – вскрикнула Энни и бросилась к нему.
Темная тень пронеслась по воздуху в сторону Оуэна. Висевший на конце нок-реи Дрейк устремился вниз. Короткое широкое лезвие его ножа просвистело мимо Оуэна, не задев его. Эван на лету проворно подхватил его и с холодным удовлетворением поразил Оуэна прямо в сердце.
С удивленным выражением на лице Перрот, шатаясь, отступил назад. С губ его сорвалось проклятие. Он взмахнул руками, пытаясь ухватиться за что-нибудь, и упал. Его равнодушный взгляд был устремлен в небо. Из груди торчала подрагивающая рукоятка ножа.
Рыдая, Энни подбежала к Эвану.
– Вытащи это, – сказал он ей, указывая на шпагу.
– Не могу, это убьет тебя! – в ужасе вскричала девушка.
Темная кровь собиралась у ее ног лужицей.
– Энни, да вытащи ты эту чертову штуку! – сказал он. – Или мне проститься с такой еще хорошей рубашкой?
Только теперь Энни почувствовала запах вина. Наконец-то она поняла – шпага Оуэна пригвоздила к винной бочке не Эвана, а только его рубашку. С радостью она взялась за эфес и с большим трудом вытащила шпагу.
Эван обвел глазами палубу. Оставшиеся в живых матросы сдались на милость победителя.
– Дорогая, – Эван протянул к ней руки, – иди ко мне!
После трех долгих лет ожидания она наконец упала в его объятия.
ГЛАВА 18
– Ну что ж, – воскликнул Дрейк, поднимая бутыль с вином. – Мы спасли девицу, наказали негодяев и заполучили отличный корабль. Неплохая работенка, а? – он передал бутыль Дентону.
Родриго усмехнулся:
– Ты в любой ситуации остаешься морским волком, Дрейк.
– Знаю. Поэтому мои люди и последовали за мной на край света.
Дентон сделал глоток вина и вытер рот рукавом.
– У нас будут неприятности? Все-таки мы убили испанского посла и лорда.
– Защищая свою жизнь, – заметил Андрэ.
– Думаю, мы узнаем об этом, когда вернемся в порт, – Дрейк забрал бутыль обратно.
Эван взял за руку Энни и легонько пожал ее. Между ними возникла какая-то неловкость, робость, вызванная трехлетней разлукой: Ужас пережитого сражения растаял вместе с луной. Оуэна цохоронили в море. Оставшиеся в живых матросы добровольно перешли под командование Дрейка и строгое наблюдение Дентона. Они возвращались в Лондон.
Энни улыбалась в ответ, но усталость валила ее с ног. Любовь в сердце Эвана все разрасталась и была таким же пылким и сильным чувством, как тогда, когда он в первый раз поцеловал ее. Эван обнял девушку за талию. Так странно было прикасаться к ней. В то же время ему хотелось задушить ее в своих объятиях и никогда никуда не отпускать.
– Тебе нужно отдохнуть. Наверное, каюта капитана свободна.
Энни кивнула, и они вместе пошли на корму. Эван помог ей подняться по трапу, у низкой двери он остановился.
– Думаю, ты найдешь там все необходимое, – сказал он.
Девушка взялась за ручку двери.
Эван застыл. Он понимал, что она все еще испытывает к нему какие-то чувства, но так же понимал, что они оба изменились. Прошли годы. Огонь любви все еще горел у него в груди, но когда он смотрел в глаза Энни, то видел незнакомку. Прекрасную, тревожащую его воображение, но… незнакомку.
Она прикусила губу:
– Не все, Эван.
– Но я сам все проверил. Там есть хлеб, вино и запас свечей… теплые шкуры на постели…
– Там нет тебя, – тихо пробормотала она.
Сначала Эван подумал, что ослышался, но когда смысл ее слов дошел до него, у него кольнуло сердце.
– Любимая, – он прижал девушку к груди.
– Энни!
Эван застыл, услышав голос Андрэ. Тот появился перед ними, похожий на большую темно-крылую птицу. Черты его лица выражали неодобрение и были напряжены.
– Энни! Прошу тебя, не делай этого.
Девушка еще крепче обняла Эвана.
– Вы уже достаточно распоряжались моей жизнью. Меня похитил Оуэн, мне грозила гибель… Как осмеливаетесь вы становиться на моем пути?
– Мы все пережили потрясение, Энни. Нужно обдумать все спокойно. Ты можешь разрушить свое будущее…
– Вы уже попытались это сделать, Андрэ, – она отпустила Эвана и выпрямилась. – Вы убедили меня, что он мертв. Вы бы сами убили его, если бы не нуждались в его услугах. У вас нет сердца, Андрэ! Откуда оно возьмется у человека, который не хочет видеть собственную мать!
– Это не твое дело, и я был бы благодарен, если бы впредь ты не касалась этой темы. Я просто хочу, чтобы ты прежде, чем стать шлюхой моряка, хорошенько подумала.
Эван напрягся, приготовившись нанести ответный удар, но Энни опередила его:
– У меня было три года, чтобы подумать и сделать выбор. Моряцкая ли шлюха, наследница ли Елизаветы… В любом случае я становлюсь шлюхой в собственных глазах.
Девушка схватила Эвана за руку, втолкнула его в каюту и с громким стуком захлопнула дверь перед самым носом Андрэ.
Лампа, подвешенная к переборке, заливала каюту золотым светом. Находившиеся в ней вещи отбрасывали длинные тени. Энни прижалась спиной к двери. Щеки ее пылали огнем, дыхание было прерывистым и тяжелым, будто она пробежала большое расстояние. Глаза выражали страдание, и Эвану передалось ее чувство. Чувство разочарования и измены. Она привыкла к Андрэ, доверяла ему, и он был ей небезразличен.
Эван заставил себя не прикасаться к ней.
– Энни, подумай, ты действительно хочешь этого?
Ее глаза гневно сверкнули:
– Эван, самые счастливые минуты в своей жизни я провела в твоих объятиях.
Он протянул к ней руки.
– Иди сюда, – когда она оказалась рядом, и запах ее тела коснулся его, он сказал: – Нам довелось пережить редкостное чудо, но с тех пор мы оба очень изменились. Так много произошло с тех пор.
– Мои чувства к тебе не изменились, – Энни, приподнявшись на цыпочки, обвила руками его шею и крепко поцеловала.
Более убедительные аргументы не потребовались. Им было о чем поговорить, но с разговорами можно подождать… Он раздел ее, потом разделся сам и повалил ее на шкуры и покрывала, устилавшие ложе алькова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Наконец-то и ты почувствовал боль, ублюдок! – воскликнул Эван.
Он ударил еще раз, но кнут обвился вокруг лафета пушки. Оуэн бросился на него, выставив шпагу вперед. Эван подпрыгнул и ухватился за висевший линь. В последний момент он увернулся и нанес Оуэну сильный удар ногами в челюсть. Краем глаза он увидел приближающуюся к ним Энни. Он хотел крикнуть, чтобы она оставалась на месте, но удержался. Не нужно было привлекать к ней внимание Перрота.
Клинок рубанул трос под ногами Эвана. Тот отчаянно принялся карабкаться выше, и, ухватившись за веревку, подтянулся. Оуэн, преследуя его, прыгнул на сходни. В этот момент перерубленные веревки сползли, и Эван упал. С торжествующим криком Оуэн прижал его к бочке, привязанной к мачте, и нанес ему сильный удар. Шпага пригвоздила Эвана к бочке. Темно-красная кровь начала заливать палубу у его ног.
– О Боже, нет! – вскрикнула Энни и бросилась к нему.
Темная тень пронеслась по воздуху в сторону Оуэна. Висевший на конце нок-реи Дрейк устремился вниз. Короткое широкое лезвие его ножа просвистело мимо Оуэна, не задев его. Эван на лету проворно подхватил его и с холодным удовлетворением поразил Оуэна прямо в сердце.
С удивленным выражением на лице Перрот, шатаясь, отступил назад. С губ его сорвалось проклятие. Он взмахнул руками, пытаясь ухватиться за что-нибудь, и упал. Его равнодушный взгляд был устремлен в небо. Из груди торчала подрагивающая рукоятка ножа.
Рыдая, Энни подбежала к Эвану.
– Вытащи это, – сказал он ей, указывая на шпагу.
– Не могу, это убьет тебя! – в ужасе вскричала девушка.
Темная кровь собиралась у ее ног лужицей.
– Энни, да вытащи ты эту чертову штуку! – сказал он. – Или мне проститься с такой еще хорошей рубашкой?
Только теперь Энни почувствовала запах вина. Наконец-то она поняла – шпага Оуэна пригвоздила к винной бочке не Эвана, а только его рубашку. С радостью она взялась за эфес и с большим трудом вытащила шпагу.
Эван обвел глазами палубу. Оставшиеся в живых матросы сдались на милость победителя.
– Дорогая, – Эван протянул к ней руки, – иди ко мне!
После трех долгих лет ожидания она наконец упала в его объятия.
ГЛАВА 18
– Ну что ж, – воскликнул Дрейк, поднимая бутыль с вином. – Мы спасли девицу, наказали негодяев и заполучили отличный корабль. Неплохая работенка, а? – он передал бутыль Дентону.
Родриго усмехнулся:
– Ты в любой ситуации остаешься морским волком, Дрейк.
– Знаю. Поэтому мои люди и последовали за мной на край света.
Дентон сделал глоток вина и вытер рот рукавом.
– У нас будут неприятности? Все-таки мы убили испанского посла и лорда.
– Защищая свою жизнь, – заметил Андрэ.
– Думаю, мы узнаем об этом, когда вернемся в порт, – Дрейк забрал бутыль обратно.
Эван взял за руку Энни и легонько пожал ее. Между ними возникла какая-то неловкость, робость, вызванная трехлетней разлукой: Ужас пережитого сражения растаял вместе с луной. Оуэна цохоронили в море. Оставшиеся в живых матросы добровольно перешли под командование Дрейка и строгое наблюдение Дентона. Они возвращались в Лондон.
Энни улыбалась в ответ, но усталость валила ее с ног. Любовь в сердце Эвана все разрасталась и была таким же пылким и сильным чувством, как тогда, когда он в первый раз поцеловал ее. Эван обнял девушку за талию. Так странно было прикасаться к ней. В то же время ему хотелось задушить ее в своих объятиях и никогда никуда не отпускать.
– Тебе нужно отдохнуть. Наверное, каюта капитана свободна.
Энни кивнула, и они вместе пошли на корму. Эван помог ей подняться по трапу, у низкой двери он остановился.
– Думаю, ты найдешь там все необходимое, – сказал он.
Девушка взялась за ручку двери.
Эван застыл. Он понимал, что она все еще испытывает к нему какие-то чувства, но так же понимал, что они оба изменились. Прошли годы. Огонь любви все еще горел у него в груди, но когда он смотрел в глаза Энни, то видел незнакомку. Прекрасную, тревожащую его воображение, но… незнакомку.
Она прикусила губу:
– Не все, Эван.
– Но я сам все проверил. Там есть хлеб, вино и запас свечей… теплые шкуры на постели…
– Там нет тебя, – тихо пробормотала она.
Сначала Эван подумал, что ослышался, но когда смысл ее слов дошел до него, у него кольнуло сердце.
– Любимая, – он прижал девушку к груди.
– Энни!
Эван застыл, услышав голос Андрэ. Тот появился перед ними, похожий на большую темно-крылую птицу. Черты его лица выражали неодобрение и были напряжены.
– Энни! Прошу тебя, не делай этого.
Девушка еще крепче обняла Эвана.
– Вы уже достаточно распоряжались моей жизнью. Меня похитил Оуэн, мне грозила гибель… Как осмеливаетесь вы становиться на моем пути?
– Мы все пережили потрясение, Энни. Нужно обдумать все спокойно. Ты можешь разрушить свое будущее…
– Вы уже попытались это сделать, Андрэ, – она отпустила Эвана и выпрямилась. – Вы убедили меня, что он мертв. Вы бы сами убили его, если бы не нуждались в его услугах. У вас нет сердца, Андрэ! Откуда оно возьмется у человека, который не хочет видеть собственную мать!
– Это не твое дело, и я был бы благодарен, если бы впредь ты не касалась этой темы. Я просто хочу, чтобы ты прежде, чем стать шлюхой моряка, хорошенько подумала.
Эван напрягся, приготовившись нанести ответный удар, но Энни опередила его:
– У меня было три года, чтобы подумать и сделать выбор. Моряцкая ли шлюха, наследница ли Елизаветы… В любом случае я становлюсь шлюхой в собственных глазах.
Девушка схватила Эвана за руку, втолкнула его в каюту и с громким стуком захлопнула дверь перед самым носом Андрэ.
Лампа, подвешенная к переборке, заливала каюту золотым светом. Находившиеся в ней вещи отбрасывали длинные тени. Энни прижалась спиной к двери. Щеки ее пылали огнем, дыхание было прерывистым и тяжелым, будто она пробежала большое расстояние. Глаза выражали страдание, и Эвану передалось ее чувство. Чувство разочарования и измены. Она привыкла к Андрэ, доверяла ему, и он был ей небезразличен.
Эван заставил себя не прикасаться к ней.
– Энни, подумай, ты действительно хочешь этого?
Ее глаза гневно сверкнули:
– Эван, самые счастливые минуты в своей жизни я провела в твоих объятиях.
Он протянул к ней руки.
– Иди сюда, – когда она оказалась рядом, и запах ее тела коснулся его, он сказал: – Нам довелось пережить редкостное чудо, но с тех пор мы оба очень изменились. Так много произошло с тех пор.
– Мои чувства к тебе не изменились, – Энни, приподнявшись на цыпочки, обвила руками его шею и крепко поцеловала.
Более убедительные аргументы не потребовались. Им было о чем поговорить, но с разговорами можно подождать… Он раздел ее, потом разделся сам и повалил ее на шкуры и покрывала, устилавшие ложе алькова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91