Да, вот из нее вышла бы идеальная жена! Участливая, милая, добрая, всегда готовая угодить — слоном, полная противоположность сестры.
Найджел попытался пригласить его за стол, но Вулфрик решил немного подождать. Он не оставит своего поста у лестницы, иначе девчонка снова улизнет из зала — только ее и видели! Вулфрик вспомнил, что вчера она исчезла, так и не появившись внизу, и, расспросив слугу, где находится второй выход, перебрался к той лестнице, что вилась у часовни.
И в самом деле, вскоре послышались легкие шаги. Кто-то сбегал по ступенькам. Да, сообразительная девчушка, ничего не скажешь! Нужно признать, у нее острый ум. Вчера ночью он лег в постель, подсмеиваясь над ее ехидным замечанием. Подать ему его же язык, подумать только!
Но, к его удивлению, это оказалась Джоан. И тут Вулфрика осенило.
— Похоже, я опоздал, — вздохнул он. — Ее уже не оказалось наверху, так ведь?
— Ее?
— Не стоит защищать свою заблудшую сестру, Джоан, и делать вид, что не понимаешь. Значит, она решила снова скрыться на целый день?
— Ошибаетесь.
— Разве?
Вулфрик нахмурился и отступил.
— В таком случае не покажете ли, где она?
— Я уже показала, — загадочно ответила девушка и, скользнув мимо, поспешила в зал.
Вулфрик помрачнел, как осеннее небо. Он терпеть не мог загадок и недомолвок и теперь не знал, что лучше: поискать наверху пропавшую невесту или последовать за Джоан и узнать, в чем дело.
Досадливо покачав головой, он направился в зал и, не веря собственным глазам, узрел… двух Джоан! Вулфрик окаменел, уставясь на женщин в голубых бархатных блио с синими зашнурованными лифами, сидевших по обе стороны от сэра Найджела. Похожи как две горошины!
Наверное, это обманчивое зимнее освещение… Но день сегодня ясный, и на стенах не пляшут тени. Вулфрик шагнул поближе и все-таки не нашел никакой разницы между девушками. Одинаковые фигуры, глаза, невыразимо прекрасные лица. Приглядевшись, он заметил, что одно блио было вышито по вырезу и рукавам золотой нитью, а другое — серебряной. Вот и все различие.
Но почему же он был так слеп?
Вулфрик прикусил было губу от досады, но туг же все понял. Каждый раз, встречаясь с Милисент, он так гневался на ее дурацкий вид и непристойные наряды, что не дал себе труда рассмотреть ее получше. А как он злился на то, что ее стройные ноги туго обтянуты чулками и каждый мужчина может ими любоваться! И притом не подозревал, что под грязью и сажей скрывается нежная, как лепестки роз, кожа. Каждый раз гнев и страх, что она окажется в точности такой, какой он себе представлял, туманили ему глаза.
Он продолжал путь к высокому столу, где сидел хозяин дома, со стыдом сознавая, что понятия не имеет, с которой женщиной сесть рядом. Ни одна не поднимала на него глаз, ни словом, ни намеком не давая знать, где его невеста.
Вулфрик редко попадал в столь неловкое положение, и это крайне ему не понравилось. Кому охота чувствовать себя последним дураком, и все лишь потому, что у Найджела Криспина когда-то родились двойняшки! Отец, вне всякого сомнения, упоминал об этом, но он либо не обратил внимания, либо просто пропустил мимо ушей. Так или иначе, ему стоит во всем винить себя.
Беда в том, что теперь он даже не способен определить, кто из них Милисент, не став предметом насмешек, поэтому и подошел наугад к той, что сидела ближе к лестнице. Однако она оказалась так добра, что предупредила его, прошептав:
— Уверены, что хотите сесть именно здесь?
Облегченно вздохнув, Вулфрик направился к ее сестре, но та поспешно пробормотала:
— Я Джоан, лорд Вулфрик. Разве вы не хотите побыть рядом со своей нареченной?
Вулфрик покраснел, но румянец еще сгустился, когда он услышал смешок Милисент. Лорд Найджел закашлялся, очевидно, поняв проделку старшей дочери. Или привык к подобным выходкам двойняшек?
Но Вулфрику было не до смеха, особенно потому, что пришлось — в который раз! — совершить все тот же путь. Слава Богу, что не догадался поблагодарить Милисент за «своевременное предупреждение»!
И чтобы сорвать досаду, он рывком поднял скамью и Милисент и отодвинул подальше, чтобы устроиться без помех. Девушка охнула, схватилась за стол, и Вулфрику сразу стало легче. Милисент пронзила его полным ненависти взглядом.
— В следующий раз не забудь предупредить, когда начнешь двигать мебель, — прошипела она.
Вулфрик поднял брови:
— В следующий раз не пытайся меня одурачить, притворившись собственной сестрой!
— Я никем не притворялась, — бросила она. — Просто, учитывая все неодобрительные реплики и неприязненные взоры, которыми ты преследуешь меня с самого своего приезда, предположила, что тебе вряд ли захочется делить со мной обед.
— Когда ты разыгрываешь из себя парня, да к тому же простолюдина, не мудрено, что всякий опасается набраться от тебя вшей и побоится встать рядом.
Девушка залилась краской.
— Думаешь, если я сменю наряд, вши испугаются и сбегут?
— Вряд ли, — засмеялся он. — А что, есть опасность поймать от тебя парочку?
— Надеюсь, — сухо буркнула Милисент.
Вулфрик не успел ответить: в зале появилась длинная процессия слуг. Один поставил перед ними корку от каравая, служившую тарелкой, другой налил вина, третий…
Вулфрику не захотелось пикироваться дальше, и он стал терпеливо выжидать, пока «тарелка» не наполнится. Настроение, минуту назад такое мрачное, теперь улучшалось на глазах. Кто бы мог подумать, что он найдет Милисент Криспин забавной? И это при ее повадках, манерах и привычках? Тем не менее все, что ни срывалось с ее языка, либо возмущало его, либо веселило. И он не мог понять почему, ведь в ее намерения вовсе не входило шутить. Нет, она постоянно стремилась оскорбить его, как вчера, так и сегодня.
Может, в этом все дело? Все ее оскорбления выеденного яйца не стоили и отскакивали от него как от стенки, но никогда раньше женщины не смели дерзить ему. Им подобные таланты не стоило и оттачивать, ведь при любом ядовитом намеке обнажались мечи и разгоралась драка не на жизнь, а на смерть.
Согласно придворным обычаям, ему следовало кормить даму самыми лакомыми кусочками, но едва отошел очередной слуга, Вулфрик просто не смог устоять против соблазна предложить:
— Поскольку ты предпочитаешь показываться в мужском обличье, может, захочешь оказать мне честь, покормив из собственных рук?
Милисент с деланной наивностью уставилась на него.
— Не знала, — проворковала она, — что ты настолько храбр! Неужели не боишься, что мой нож окажется в опасной близости от твоего лица? Или настолько доверяешь?
Она мило похлопала глазами, наколола на кинжал кусочек мяса и, прищурившись, посмотрела на Вулфрика, прежде чем поднести острый кончик к его губам. Он мигом перехватил ее руку, но, уловив мятежные искры в золотисто-зеленых глазах, разжал пальцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Найджел попытался пригласить его за стол, но Вулфрик решил немного подождать. Он не оставит своего поста у лестницы, иначе девчонка снова улизнет из зала — только ее и видели! Вулфрик вспомнил, что вчера она исчезла, так и не появившись внизу, и, расспросив слугу, где находится второй выход, перебрался к той лестнице, что вилась у часовни.
И в самом деле, вскоре послышались легкие шаги. Кто-то сбегал по ступенькам. Да, сообразительная девчушка, ничего не скажешь! Нужно признать, у нее острый ум. Вчера ночью он лег в постель, подсмеиваясь над ее ехидным замечанием. Подать ему его же язык, подумать только!
Но, к его удивлению, это оказалась Джоан. И тут Вулфрика осенило.
— Похоже, я опоздал, — вздохнул он. — Ее уже не оказалось наверху, так ведь?
— Ее?
— Не стоит защищать свою заблудшую сестру, Джоан, и делать вид, что не понимаешь. Значит, она решила снова скрыться на целый день?
— Ошибаетесь.
— Разве?
Вулфрик нахмурился и отступил.
— В таком случае не покажете ли, где она?
— Я уже показала, — загадочно ответила девушка и, скользнув мимо, поспешила в зал.
Вулфрик помрачнел, как осеннее небо. Он терпеть не мог загадок и недомолвок и теперь не знал, что лучше: поискать наверху пропавшую невесту или последовать за Джоан и узнать, в чем дело.
Досадливо покачав головой, он направился в зал и, не веря собственным глазам, узрел… двух Джоан! Вулфрик окаменел, уставясь на женщин в голубых бархатных блио с синими зашнурованными лифами, сидевших по обе стороны от сэра Найджела. Похожи как две горошины!
Наверное, это обманчивое зимнее освещение… Но день сегодня ясный, и на стенах не пляшут тени. Вулфрик шагнул поближе и все-таки не нашел никакой разницы между девушками. Одинаковые фигуры, глаза, невыразимо прекрасные лица. Приглядевшись, он заметил, что одно блио было вышито по вырезу и рукавам золотой нитью, а другое — серебряной. Вот и все различие.
Но почему же он был так слеп?
Вулфрик прикусил было губу от досады, но туг же все понял. Каждый раз, встречаясь с Милисент, он так гневался на ее дурацкий вид и непристойные наряды, что не дал себе труда рассмотреть ее получше. А как он злился на то, что ее стройные ноги туго обтянуты чулками и каждый мужчина может ими любоваться! И притом не подозревал, что под грязью и сажей скрывается нежная, как лепестки роз, кожа. Каждый раз гнев и страх, что она окажется в точности такой, какой он себе представлял, туманили ему глаза.
Он продолжал путь к высокому столу, где сидел хозяин дома, со стыдом сознавая, что понятия не имеет, с которой женщиной сесть рядом. Ни одна не поднимала на него глаз, ни словом, ни намеком не давая знать, где его невеста.
Вулфрик редко попадал в столь неловкое положение, и это крайне ему не понравилось. Кому охота чувствовать себя последним дураком, и все лишь потому, что у Найджела Криспина когда-то родились двойняшки! Отец, вне всякого сомнения, упоминал об этом, но он либо не обратил внимания, либо просто пропустил мимо ушей. Так или иначе, ему стоит во всем винить себя.
Беда в том, что теперь он даже не способен определить, кто из них Милисент, не став предметом насмешек, поэтому и подошел наугад к той, что сидела ближе к лестнице. Однако она оказалась так добра, что предупредила его, прошептав:
— Уверены, что хотите сесть именно здесь?
Облегченно вздохнув, Вулфрик направился к ее сестре, но та поспешно пробормотала:
— Я Джоан, лорд Вулфрик. Разве вы не хотите побыть рядом со своей нареченной?
Вулфрик покраснел, но румянец еще сгустился, когда он услышал смешок Милисент. Лорд Найджел закашлялся, очевидно, поняв проделку старшей дочери. Или привык к подобным выходкам двойняшек?
Но Вулфрику было не до смеха, особенно потому, что пришлось — в который раз! — совершить все тот же путь. Слава Богу, что не догадался поблагодарить Милисент за «своевременное предупреждение»!
И чтобы сорвать досаду, он рывком поднял скамью и Милисент и отодвинул подальше, чтобы устроиться без помех. Девушка охнула, схватилась за стол, и Вулфрику сразу стало легче. Милисент пронзила его полным ненависти взглядом.
— В следующий раз не забудь предупредить, когда начнешь двигать мебель, — прошипела она.
Вулфрик поднял брови:
— В следующий раз не пытайся меня одурачить, притворившись собственной сестрой!
— Я никем не притворялась, — бросила она. — Просто, учитывая все неодобрительные реплики и неприязненные взоры, которыми ты преследуешь меня с самого своего приезда, предположила, что тебе вряд ли захочется делить со мной обед.
— Когда ты разыгрываешь из себя парня, да к тому же простолюдина, не мудрено, что всякий опасается набраться от тебя вшей и побоится встать рядом.
Девушка залилась краской.
— Думаешь, если я сменю наряд, вши испугаются и сбегут?
— Вряд ли, — засмеялся он. — А что, есть опасность поймать от тебя парочку?
— Надеюсь, — сухо буркнула Милисент.
Вулфрик не успел ответить: в зале появилась длинная процессия слуг. Один поставил перед ними корку от каравая, служившую тарелкой, другой налил вина, третий…
Вулфрику не захотелось пикироваться дальше, и он стал терпеливо выжидать, пока «тарелка» не наполнится. Настроение, минуту назад такое мрачное, теперь улучшалось на глазах. Кто бы мог подумать, что он найдет Милисент Криспин забавной? И это при ее повадках, манерах и привычках? Тем не менее все, что ни срывалось с ее языка, либо возмущало его, либо веселило. И он не мог понять почему, ведь в ее намерения вовсе не входило шутить. Нет, она постоянно стремилась оскорбить его, как вчера, так и сегодня.
Может, в этом все дело? Все ее оскорбления выеденного яйца не стоили и отскакивали от него как от стенки, но никогда раньше женщины не смели дерзить ему. Им подобные таланты не стоило и оттачивать, ведь при любом ядовитом намеке обнажались мечи и разгоралась драка не на жизнь, а на смерть.
Согласно придворным обычаям, ему следовало кормить даму самыми лакомыми кусочками, но едва отошел очередной слуга, Вулфрик просто не смог устоять против соблазна предложить:
— Поскольку ты предпочитаешь показываться в мужском обличье, может, захочешь оказать мне честь, покормив из собственных рук?
Милисент с деланной наивностью уставилась на него.
— Не знала, — проворковала она, — что ты настолько храбр! Неужели не боишься, что мой нож окажется в опасной близости от твоего лица? Или настолько доверяешь?
Она мило похлопала глазами, наколола на кинжал кусочек мяса и, прищурившись, посмотрела на Вулфрика, прежде чем поднести острый кончик к его губам. Он мигом перехватил ее руку, но, уловив мятежные искры в золотисто-зеленых глазах, разжал пальцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70