.. И все время она шла к этой минуте. И к этому человеку?
Она непременно сделает что-нибудь не так – у нее же нет никакого опыта, кроме полученного с Атреем. А разве этого хватит?
– А если поцелую, отпустишь?
– Обязательно, – пообещал он и честности ради добавил: – На время.
Брайанна услышала это, но не придала значения. Важно только, что он здесь, совсем рядом, а ей не терпится узнать, каково это – целоваться с ним...
И она поцеловала его. Поначалу робко, едва касаясь губами его губ, потом помедлила, впитывая его вкус. Его губы были теплыми и твердыми, манящими. Внезапно она почувствовала себя свободной, эту свободу и самого себя дал ей он. От сладкого дурмана у нее закружилась голова. Рассудок умолк, сомнения исчезли, настороженность улетучилась – только жаркий вихрь желания подхватил ее.
Она целовала его крепко, жадно, сама удивляясь своему неожиданному умению. В приливе ликования она не сразу почувствовала, что Атрей обнял ее так страстно, что она чуть не задохнулась. Внезапно он встал, поставил ее на ноги легко, словно она ничего не весила, и отстранил.
– Неудачная была мысль, – решительно произнес он, и Брайанна довольно улыбнулась, заметив, каким настороженным стал его взгляд.
– Ты же сам требовал сатисфакции, – медовым голосом напомнила она.
– Порой мне кажется, что система образования женщин в Акоре настоятельно нуждается в реформах.
– Да? Подозреваю, многие мужчины в Акоре недовольны этой системой, но, как ни странно, всем недосуг хоть что-нибудь предпринять.
Она зашла, пожалуй, слишком далеко и уже торопливо продумывала стратегическое отступление, когда ей помог счастливый случай. Ройс и Кассандра вывернули из-за угла дома, с первого взгляда поняли, что здесь происходит, и заулыбались.
– Братец, дорогой, – заговорила Кассандра, – у тебя вся спина в снегу. Можно подумать, ты в нем валялся.
– Кое-кому не следует совать нос в чужие дела, – буркнул Атрей.
Ройс издал сочувственный смешок.
– Я слышал, Принни прописал себе постельный режим, и ты теперь свободен?
– Похоже на то. Когда мы уедем отсюда?
– Я уже послал гонца в Хоукфорт – сообщить, чтобы нас ждали вечером. Это тебя устраивает?
– Полностью, – кивнул Атрей и вновь принялся считать дни до возвращения в Акору.
Глава 7
В Хоукфорт отправились по морю. Ройс объяснил, что за последние год-два дороги изменились к лучшему, но чтобы поездки по ним стали легкими и приятными, понадобится еще несколько лет напряженной работы. Погода стояла тихая, от ночной метели не осталось и воспоминаний, и все согласились, что плавание под парусом должно быть чудесным. Точнее, все, кроме Брайанны, но она свое мнение оставила при себе. Закутавшись в изумрудно-зеленый плащ и надвинув на голову капюшон с меховой опушкой, она стояла на палубе двухмачтового шлюпа. Остальные увлеклись беседой, а она не участвовала в ней, погруженная в свои мысли.
Но плечи, прикрытые плащом, казались напряженными. Наблюдая за ней, Атрей пришел к заключению, что размышления Брайанны нельзя назвать умиротворенными.
Выждав еще несколько минут, он подошел и встал рядом. После выхода из устья Темзы корабль повернул на юг, паруса поймали попутный ветер. Над головами вились чайки, нарушая тишину резкими вскриками, котики на крохотных островках вертели круглыми головами, провожая взглядом судно.
– Славный денек, – произнес Атрей.
– Да уж. – Голос Брайанны прозвучал скованно, пальцы в перчатках крепко обхватили поручни.
– А ты смелая.
Это откровенное признание произвело желаемый эффект. Брайанна круто повернулась к собеседнику:
– С чего ты взял?
– Ты же здесь, на борту шлюпа, среди моря. После всего пережитого в детстве у тебя мог остаться вечный страх перед морем и кораблями.
Он не хотел заговаривать об этом, тем более сейчас. Но слова уже сорвались с языка, и он с облегчением вздохнул. Все равно этой темы не избежать, даже если разговор предстоит трудный.
Она смущенно рассмеялась:
– Ванаксу положено быть таким проницательным?
– Это не проницательность – просто способ воспринимать мир.
– Способ художника?
Вот так сообразительность, мимоходом отметил он. Большинство людей так и не поняли, кто он такой, не представляли, какую жизнь он выбрал бы для себя, не будь он избранным.
– Умение замечать как большое, так и малое. – Он легко коснулся ее плеча. – Ты вся напряжена – почему? Я не сразу понял, почему ты лишь недавно появилась во дворце. Чтобы добраться до него, тебе пришлось бы пересечь Внутреннее море. Как же ты в конце концов отважилась на это?
Она пожала плечами и слегка отстранилась.
– Устала жить в тюрьме собственных страхов и воспоминаний.
– Веская причина, – признал он, сделал паузу и продолжал: – Что же ты все-таки помнишь?
Брайанна осторожно уточнила:
– О шторме, который принес меня в Акору? Почти ничего. Одни обрывки, а они никак не складываются в единое целое.
Атрей с трудом сдержал облегчение.
– Может, лучше и не пытаться собрать их?
– Я слишком многого лишилась, чтобы терять что-нибудь еще.
– Это понятно, но прошлое уже не изменить. Даже настоящее порой пролетает так быстро, что мы едва успеваем его заметить. Нам остается одно – строить свое будущее.
– Для меня будущее переплетено с прошлым. Пока я не узнаю, что со мной было, будущее мне не построить.
Такой реакции Атрей не ожидал, но смирился с ней. Ее будущее уже предопределено, только она об этом не знает. Но скоро узнает и поймет, что так будет лучше. В последнем Атрей не сомневался.
А пока следовало помочь ей избавиться от страха. Указывая на воду, Атрей спросил:
– Сколько оттенков ты различаешь?
– Оттенков? Вода серая.
– Только серая? А пена вон там, впереди? Она слегка вытянула шею, вглядываясь в даль.
– Пена белая... только местами бледно-зеленая... а вода кое-где темно-синяя, почти черная, но с зеленоватым отливом.
– Там, где на нее падают солнечные блики, она просвечивает золотом.
– Хочешь показать мне, как это красиво?
– Хочу, чтобы ты увидела море, а не напоминание о былом ужасе.
Она смотрела на него так долго, что Атрей уже думал, что ответа ему не дождаться. Наконец она спросила:
– А ты еще и рисуешь?
– Пробовал в юности.
– В юности? – Ее улыбка стала насмешливой. – Значит, ты уже старик?
Атрей был шестью с лишним, почти семью годами старше Брайанны. Разница не так уж велика – особенно с ее умом и отвагой. Помня, кто она такая и кем будет, Атрей ответил более искренно, чем любому другому собеседнику:
– С тех пор как я стал ванаксом, прежняя жизнь кажется мне далекой, как будто и не моей. Многое навсегда осталось для меня позади, зато я сохранил самое дорогое.
– И что же это? – тихо спросила она.
– Мои родные и любовь к ним, ценности, которые я оберегаю, и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Она непременно сделает что-нибудь не так – у нее же нет никакого опыта, кроме полученного с Атреем. А разве этого хватит?
– А если поцелую, отпустишь?
– Обязательно, – пообещал он и честности ради добавил: – На время.
Брайанна услышала это, но не придала значения. Важно только, что он здесь, совсем рядом, а ей не терпится узнать, каково это – целоваться с ним...
И она поцеловала его. Поначалу робко, едва касаясь губами его губ, потом помедлила, впитывая его вкус. Его губы были теплыми и твердыми, манящими. Внезапно она почувствовала себя свободной, эту свободу и самого себя дал ей он. От сладкого дурмана у нее закружилась голова. Рассудок умолк, сомнения исчезли, настороженность улетучилась – только жаркий вихрь желания подхватил ее.
Она целовала его крепко, жадно, сама удивляясь своему неожиданному умению. В приливе ликования она не сразу почувствовала, что Атрей обнял ее так страстно, что она чуть не задохнулась. Внезапно он встал, поставил ее на ноги легко, словно она ничего не весила, и отстранил.
– Неудачная была мысль, – решительно произнес он, и Брайанна довольно улыбнулась, заметив, каким настороженным стал его взгляд.
– Ты же сам требовал сатисфакции, – медовым голосом напомнила она.
– Порой мне кажется, что система образования женщин в Акоре настоятельно нуждается в реформах.
– Да? Подозреваю, многие мужчины в Акоре недовольны этой системой, но, как ни странно, всем недосуг хоть что-нибудь предпринять.
Она зашла, пожалуй, слишком далеко и уже торопливо продумывала стратегическое отступление, когда ей помог счастливый случай. Ройс и Кассандра вывернули из-за угла дома, с первого взгляда поняли, что здесь происходит, и заулыбались.
– Братец, дорогой, – заговорила Кассандра, – у тебя вся спина в снегу. Можно подумать, ты в нем валялся.
– Кое-кому не следует совать нос в чужие дела, – буркнул Атрей.
Ройс издал сочувственный смешок.
– Я слышал, Принни прописал себе постельный режим, и ты теперь свободен?
– Похоже на то. Когда мы уедем отсюда?
– Я уже послал гонца в Хоукфорт – сообщить, чтобы нас ждали вечером. Это тебя устраивает?
– Полностью, – кивнул Атрей и вновь принялся считать дни до возвращения в Акору.
Глава 7
В Хоукфорт отправились по морю. Ройс объяснил, что за последние год-два дороги изменились к лучшему, но чтобы поездки по ним стали легкими и приятными, понадобится еще несколько лет напряженной работы. Погода стояла тихая, от ночной метели не осталось и воспоминаний, и все согласились, что плавание под парусом должно быть чудесным. Точнее, все, кроме Брайанны, но она свое мнение оставила при себе. Закутавшись в изумрудно-зеленый плащ и надвинув на голову капюшон с меховой опушкой, она стояла на палубе двухмачтового шлюпа. Остальные увлеклись беседой, а она не участвовала в ней, погруженная в свои мысли.
Но плечи, прикрытые плащом, казались напряженными. Наблюдая за ней, Атрей пришел к заключению, что размышления Брайанны нельзя назвать умиротворенными.
Выждав еще несколько минут, он подошел и встал рядом. После выхода из устья Темзы корабль повернул на юг, паруса поймали попутный ветер. Над головами вились чайки, нарушая тишину резкими вскриками, котики на крохотных островках вертели круглыми головами, провожая взглядом судно.
– Славный денек, – произнес Атрей.
– Да уж. – Голос Брайанны прозвучал скованно, пальцы в перчатках крепко обхватили поручни.
– А ты смелая.
Это откровенное признание произвело желаемый эффект. Брайанна круто повернулась к собеседнику:
– С чего ты взял?
– Ты же здесь, на борту шлюпа, среди моря. После всего пережитого в детстве у тебя мог остаться вечный страх перед морем и кораблями.
Он не хотел заговаривать об этом, тем более сейчас. Но слова уже сорвались с языка, и он с облегчением вздохнул. Все равно этой темы не избежать, даже если разговор предстоит трудный.
Она смущенно рассмеялась:
– Ванаксу положено быть таким проницательным?
– Это не проницательность – просто способ воспринимать мир.
– Способ художника?
Вот так сообразительность, мимоходом отметил он. Большинство людей так и не поняли, кто он такой, не представляли, какую жизнь он выбрал бы для себя, не будь он избранным.
– Умение замечать как большое, так и малое. – Он легко коснулся ее плеча. – Ты вся напряжена – почему? Я не сразу понял, почему ты лишь недавно появилась во дворце. Чтобы добраться до него, тебе пришлось бы пересечь Внутреннее море. Как же ты в конце концов отважилась на это?
Она пожала плечами и слегка отстранилась.
– Устала жить в тюрьме собственных страхов и воспоминаний.
– Веская причина, – признал он, сделал паузу и продолжал: – Что же ты все-таки помнишь?
Брайанна осторожно уточнила:
– О шторме, который принес меня в Акору? Почти ничего. Одни обрывки, а они никак не складываются в единое целое.
Атрей с трудом сдержал облегчение.
– Может, лучше и не пытаться собрать их?
– Я слишком многого лишилась, чтобы терять что-нибудь еще.
– Это понятно, но прошлое уже не изменить. Даже настоящее порой пролетает так быстро, что мы едва успеваем его заметить. Нам остается одно – строить свое будущее.
– Для меня будущее переплетено с прошлым. Пока я не узнаю, что со мной было, будущее мне не построить.
Такой реакции Атрей не ожидал, но смирился с ней. Ее будущее уже предопределено, только она об этом не знает. Но скоро узнает и поймет, что так будет лучше. В последнем Атрей не сомневался.
А пока следовало помочь ей избавиться от страха. Указывая на воду, Атрей спросил:
– Сколько оттенков ты различаешь?
– Оттенков? Вода серая.
– Только серая? А пена вон там, впереди? Она слегка вытянула шею, вглядываясь в даль.
– Пена белая... только местами бледно-зеленая... а вода кое-где темно-синяя, почти черная, но с зеленоватым отливом.
– Там, где на нее падают солнечные блики, она просвечивает золотом.
– Хочешь показать мне, как это красиво?
– Хочу, чтобы ты увидела море, а не напоминание о былом ужасе.
Она смотрела на него так долго, что Атрей уже думал, что ответа ему не дождаться. Наконец она спросила:
– А ты еще и рисуешь?
– Пробовал в юности.
– В юности? – Ее улыбка стала насмешливой. – Значит, ты уже старик?
Атрей был шестью с лишним, почти семью годами старше Брайанны. Разница не так уж велика – особенно с ее умом и отвагой. Помня, кто она такая и кем будет, Атрей ответил более искренно, чем любому другому собеседнику:
– С тех пор как я стал ванаксом, прежняя жизнь кажется мне далекой, как будто и не моей. Многое навсегда осталось для меня позади, зато я сохранил самое дорогое.
– И что же это? – тихо спросила она.
– Мои родные и любовь к ним, ценности, которые я оберегаю, и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70