Гил бросил свирепый взгляд в сторону матери. Вечно вокруг нее вьются всякие людишки, смотреть тошно. Холодная, бессердечная стерва.
Ложь. Вся ее жизнь построена на лжи. Для нее семья – дешевая рабочая сила. И эта сказка, что во время «сухого закона» она делала вина для причастия. Еще одна ложь. Как и то, что она – жена, верная памяти мужа. Он-то никогда не забудет, в каком виде застал ее однажды – помада размазана, блузка расстегнута, грудь обнажена. И то, как она склонилась к нему и, крепко схватив, проговорила, сверкая глазами: «Никогда никому не говори об этом, Гил. Никому. Никогда. Ты понял?»
Непроизвольно он, как и тогда, быстро кивнул, испытав прежнее чувство потрясения и предательства. Он сдержал слово и никому ничего не сказал. Но и не забыл ничего.
– А вон там стоит в одиночестве Сэм, – лениво заметил Клей. – Пойду поздороваюсь со своим дорогим кузеном.
– Иди, – угрюмо проговорил отец и снова поднес стакан к губам.
Сэм стоял, привалившись к позолоченному пристенному столику в стиле Людовика XV. Пиджак небрежно расстегнут, одна рука – в кармане.
Он увидел, что к нему приближается Клей, и глотнул еще немного теплого пива, которое потягивал целый вечер. На Клея он смотрел без всякого интереса – они никогда не были друзьями, их отношения даже хорошими трудно было назвать. Поэтому Сэм и не подумал изображать на своем лице радость.
– Увидел, что ты пребываешь в одиночестве, и захотел составить тебе компанию, – приветствовал его Клей с улыбкой.
Такая улыбка могла бы покорить любую женщину без труда. И Сэм это знал. Он знал также, что за этой улыбкой ничего не стоит.
– Одиночество меня не тяготит, – ответил он, продолжая блуждать взглядом по комнате. Отыскав в гуще людей золотое пятно, он уже не сводил с него глаз.
Там стояла Келли Дуглас. Сэм увидел ее сразу же, как только она вошла в комнату, – ее невозможно было не заметить в этом горящем огнем кружевном наряде.
Линии платья подчеркивали небольшую грудь и гибкую талию и открывали взглядам мужчин ее великолепно длинные ноги. Немудрено, что от нее не могли оторвать глаз.
– Необыкновенная женщина, – заметил Клей, проследив направление его взгляда.
Сэм посмотрел на него, губы скривились в презрительной усмешке.
– Только не говори, что близко знаешь ее, – насмешливо произнес Сэм, так как видел со своего места недавнюю сцену знакомства.
Клей посмотрел на него с любопытством.
– Да я только словом с ней перемолвился. – Он не отрывал глаз от лица кузена. – Ты что, продолжаешь дуться на меня из-за жены? Прости, бывшей жены. Ты ведь развелся с Адриен?
Брак Сэма с Адриен Боллард распался спустя шесть месяцев после женитьбы еще до того, как он застал ее с Клеем при весьма двусмысленных обстоятельствах. Этот случай, естественно, не послужил сближению двоюродных братьев.
– Ты ни капельки не переменился, Клей, – Сэм поставил стакан на мраморную поверхность столика по соседству с фарфоровой статуэткой. – Все та же дешевка.
Клей только ухмыльнулся в ответ. Сэм пристально посмотрел ему в глаза и отошел. Он предпочитал находиться в одиночестве.
Хью шепнул Келли на ухо:
– А вот и еще один участник треугольника – барон Фужер. Заговори о его библиотеке в Шато-Нуар, и он будет навеки твой.
Келли улыбнулась про себя. Не впервые Хью наставлял ее таким образом, предоставляя информацию о важной персоне, с которой ее знакомил. Это, с одной стороны, создавало иллюзию близкого знакомства с человеком, облегчало контакт, а с другой – давало пищу для беседы, не сводя ее к банальным темам вроде погоды.
Барон Эмиль Жерар Кретьен Фужер поначалу разочаровал Келли, совершенно не соответствуя ее представлению о французском аристократе. Конечно, кольцо с печаткой, вечерний костюм ручной работы, туфли из великолепной кожи, тщательно отполированные ногти – все эти внешние атрибуты присутствовали, но на этом все и заканчивалось. У этого невысокого полноватого мужчины на шестом десятке, с намечающейся лысиной был рассеянный вид погруженного в думы степенного академика. Келли мысленно поблагодарила Хью – упоминание о библиотеке могло стать ключом к беседе.
– Очень рад познакомиться с вами, мисс Дуглас. – Барон приветствовал ее с привычной учтивостью, но даже улыбка не делала его лицо менее серьезным. Келли подумала, что, должно быть, многие ошибаются, принимая его внутреннюю сосредоточенность за равнодушие.
– Для меня это большая честь, барон Фужер, – ответила Келли, прибавив: – Так же, как и для всего Нью-Йорка.
Он рассеянно кивнул и тут с некоторым опозданием вспомнил о стоявшей рядом женщине.
– Простите, я не познакомил вас. Моя жена, баронесса Натали Евгения Магдалена Фужер. Мадемуазель Дуглас. А с нашим хозяином, мсье Таунсендом, вы уже знакомы.
Келли повернулась к его жене, стройной невысокой женщине, лет на двадцать моложе мужа.
– Очень рада познакомиться с вами, баронесса Фужер.
– Зовите меня Натали. – Живая, с ясной, как и ее глаза, улыбкой, темные, собранные в пучок волосы открывали маленькие изящные ушки, в которых покачивались серьги с бриллиантами и рубинами. Шифоновое платье, переливающееся всеми цветами радуги, говорило о ее пристрастии к насыщенной цветовой гамме. – Мы ведь в Америке, – продолжила баронесса. – Здесь не придают значения титулам. А я могу называть вас Келли?
– Мне будет приятно, – с готовностью отозвалась девушка. Контраст между характерами мужа и жены бросался в глаза.
– Ваш город чудесен, – сказала баронесса Келли. – Как, должно быть, приятно жить здесь.
– Как когда, – сдержанно отозвалась Келли. – Вы впервые в Нью-Йорке?
– Нет, я уже дважды была здесь, но ваш город неисчерпаем, он никогда не наскучит, – заявила Натали Фужер, не замечая, что барон уже не участвует в беседе. Но от внимания Келли не ускользнул отсутствующий взгляд барона.
– Так многие считают. Нью-Йорк может утомить вас, но наскучить – никогда, – заявила Келли, и баронесса согласно засмеялась. Серебристый смех ее звучал очень мелодично. Барон бросил на них рассеянный взгляд, не понимая, чему смеются.
– Вы очень метко заметили, Келли. И я бы сказала – остроумно.
– Просто наблюдение местного жителя, – отшутилась Келли и проговорила, обращаясь к барону: – Я слышала, барон, что у вас в Шато-Нуар совершенно уникальная библиотека?
При упоминании о библиотеке глаза барона зажглись, выражение лица стало почти одухотворенным.
– В моем собрании действительно есть прекрасные и редкие издания. Но это не моя заслуга. Библиотека собиралась в течение долгих лет. Столетий. Она подлинный источник наслаждения для меня.
И, сев на свой любимый конек, он начал перечислять произведения величайших мировых писателей и философов – некоторых Келли помнила еще со времен колледжа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108