В замке в библиотеке у меня есть одна-две его книги. Надо не забыть отыскать для тебя какую-нибудь из них, когда мы вернемся.
Но чем больше блестели ее глаза и чем явственнее была ее веселость, тем отчетливее понимал он, что ответ ее ничего не объясняет.
– Может быть, и мне как-нибудь вечерком стоит выйти с тобой на прогулку, хотя заходить далеко дело здесь довольно рискованное. В округе полно гремучих змей. Гилберт сказал мне, что встретить их можно главным образом вечерами, хотя, бывает, в поисках птичьих яиц они заползают и в виноградники.
Она удивленно взглянула на него.
– Ты говорил сегодня с Гилбертом? За обедом ты ничего не сказал мне.
– Не сегодня, нет. Он на днях рассказал мне об этом. Лучше будет, если во время своих прогулок, Натали, ты будешь держаться хоженых троп.
Улыбка жены его задела – так улыбаются терпеливые дочери, сталкиваясь с чрезмерной осторожностью отцов. Неужели именно таким он ей представляется? Следующее же замечание Натали подтвердило его опасения.
– Поздно уже, Эмиль. Пора тебе в постель, – сказала она так, словно он был стариком, которому сон крайне необходим.
Но когда наконец он лег, то долго не мог заснуть, перебирая малейшие перемены в ее настроении, поведении, пытаясь найти их причину. Опасные мысли осаждали его. Он гнал их от себя с раздражением. Но они возвращались, чтобы мучить его вновь и вновь.
Дорожка была широкая и ровная, затененная падубами и эвкалиптами, возвышавшимися по обеим сторонам дороги. Здесь и там лучи утреннего солнца пробивались сквозь лиственный шатер, отбрасывая под ноги Кэтрин, на пыльную землю, пятна света.
Кинокамера, установленная на треножнике в нескольких шагах от нее, запечатлевала на пленке этот не обычный эффект солнечных лучей и солнечного ореола. Поза Стива Гиббонса, приникшего одним глазом к видоискателю, выражала напряжение и увлеченность, которых требовала эта съемка. Звукооператор Рик Меерс, скорчившись возле его ног, внимательно слушал голоса в наушниках и регулировал звук.
Келли стояла сбоку, позволяя камере во время их беседы целиком сфокусироваться на Кэтрин.
– Расскажите мне об этой дороге, на которой мы сейчас стоим, Кэтрин.
Как опытная актриса, Кэтрин повторила объяснение, которое она уже дала им раньше, когда показывала дорогу.
– Дорога эта, по существу, старая вьючная тропа, ведущая от главного дома к винодельне. Было время, когда я ездила по ней четыре-шесть раз в день. Много лет назад гораздо проще было объезжать виноградники и наблюдать за работами, ведущимися в усадьбе, верхом, чем как-нибудь иначе. Часто я уже на рассвете бывала в седле, а спешивалась не раньше чем после захода солнца. – Она помолчала и улыбнулась. – В день моего шестидесятипятилетия мой сын Джонатан купил мне таратайку и убедил отправить моего серого Гунтера на выпас. Но когда-то мы с ним могли проделать эту дорогу с закрытыми глазами.
Последовала продолжительная пауза. После чего Диди коротко бросила:
– Довольно. Стоп. Теперь получилось отлично. – Отрывистыми фразами, которыми она отдавала команду, она старалась побороть волнение. Но Келли работала с ней слишком долго, чтобы не почувствовать этого волнения.
– А теперь пойдем на винодельню. Шикарно все вышло, – продолжала она, обращаясь к Кэтрин так, словно говорила сама с собой. – Мы используем фотографию, где вы верхом, а рабочие глядят на вас, – включим это в отснятые кадры. Фотография потрясающая, ей-богу! В бриджах и плаще для верховой езды и на лошади вы вылитая Барбара Стенвик. Правда, Келли?
– Но очень молодая Барбара Стенвик, – вставила Келли. Они уже шли по вьючной тропе, направляясь к винному заводу.
– Разве это так важно? Женщина эта мне всегда казалась не имеющей возраста.
– Во всяком случае, я восприняла ваше оригинальное суждение как комплимент, – заключила Кэтрин со своей обычной изысканной вежливостью.
– Мы правильно идем? – спросила Келли, мысленно представив себе план местности – дом, винодельню и дорогу между ними.
– Так гораздо короче, – ответила Кэтрин, в то время как они срезали поворот и перед ними предстало кирпичное здание завода.
Увидев его, Келли почувствовала, как напряглись ее нервы. Мысленно она пыталась отогнать от себя личные воспоминания об этом месте. Не время думать об этом. Надо оградить сознание от этих мыслей.
Из здания завода вышел мужчина в хаки и темной рубашке рабочего и в старой войлочной шляпе. Не меньше секунды понадобилось ей на то, чтобы понять, что это Сэм Ратледж. Увидев их, он подошел.
– Доброе утро! – приветствие было адресовано всем, но взгляд обращен к Келли. Она ощутила сильное влечение к нему.
– Мне нравится эта шляпа, – сказала она, не противясь этому чувству.
Губы его дрогнули в полуулыбке.
– Надо же чем-то защитить голову, если весь день на виноградниках!
К группе присоединились Стив и Рик, подтащившие аппаратуру.
– Все еще снимаете, как я вижу, – заметил Сэм.
– Они хотят снять часть интервью с помещении наших старых погребов, – объяснила Кэтрин.
– Да вы не смейтесь! – воскликнула Диди, сделав большие глаза. – Как бы мы могли обойтись без этих погребов и не снять их, если они были вырыты в этих холмах китайскими рабочими целые сто лет назад. Это все равно что писать о Техасе и не упомянуть Аламо!
– Погреба – это достопримечательность имения Ратледжей, – согласился Сэм.
– Бад подведет сюда фургон, – сказал Диди Стив Гиббонс. Формально Бад Расмуссен считался ассистентом по свету, но в случае необходимости он исполнял разнообразнейшие роли, начиная с электрика и кончая мастером-гримером. – В фургоне вся наша осветительная аппаратура. Я подумал, что нам для лучшей видимости и эффекта может понадобиться больше света. Вы нам покажете, как проехать туда, чтобы мы заранее могли все приготовить?
– Хорошая мысль, – кивнула Диди, оглядываясь. – В какой же стороне отсюда эти погреба?
– За винодельней, – механически ответила Келли. – И лучше будет срезать путь, чтобы не объезжать все здание.
– Верно, – согласилась Кэтрин. – Но все же я покажу вам дорогу.
– Я с вами, – сказала Диди. – А тебе, Келли, почему бы не дождаться здесь Бада?
– Хорошо.
Они ушли, и Келли вдруг увидела, что осталась наедине с Сэмом. Повернувшись, она ощутила его близость, лицо вспыхнуло жаром, и быстрее побежала кровь по жилам. Она невольно сделала шаг назад.
– Вы ушли вчера раньше, чем я успела поблагодарить вас за экскурсию по дому.
Он наклонил голову, с озадаченным видом слушая ее. Косые солнечные лучи четко обрисовывали его острые скулы.
– Откуда вы знаете, как пройти отсюда к погребам?
На мгновение ее охватила паника и она вся похолодела. В преддверии опасности ее чувства обострились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Но чем больше блестели ее глаза и чем явственнее была ее веселость, тем отчетливее понимал он, что ответ ее ничего не объясняет.
– Может быть, и мне как-нибудь вечерком стоит выйти с тобой на прогулку, хотя заходить далеко дело здесь довольно рискованное. В округе полно гремучих змей. Гилберт сказал мне, что встретить их можно главным образом вечерами, хотя, бывает, в поисках птичьих яиц они заползают и в виноградники.
Она удивленно взглянула на него.
– Ты говорил сегодня с Гилбертом? За обедом ты ничего не сказал мне.
– Не сегодня, нет. Он на днях рассказал мне об этом. Лучше будет, если во время своих прогулок, Натали, ты будешь держаться хоженых троп.
Улыбка жены его задела – так улыбаются терпеливые дочери, сталкиваясь с чрезмерной осторожностью отцов. Неужели именно таким он ей представляется? Следующее же замечание Натали подтвердило его опасения.
– Поздно уже, Эмиль. Пора тебе в постель, – сказала она так, словно он был стариком, которому сон крайне необходим.
Но когда наконец он лег, то долго не мог заснуть, перебирая малейшие перемены в ее настроении, поведении, пытаясь найти их причину. Опасные мысли осаждали его. Он гнал их от себя с раздражением. Но они возвращались, чтобы мучить его вновь и вновь.
Дорожка была широкая и ровная, затененная падубами и эвкалиптами, возвышавшимися по обеим сторонам дороги. Здесь и там лучи утреннего солнца пробивались сквозь лиственный шатер, отбрасывая под ноги Кэтрин, на пыльную землю, пятна света.
Кинокамера, установленная на треножнике в нескольких шагах от нее, запечатлевала на пленке этот не обычный эффект солнечных лучей и солнечного ореола. Поза Стива Гиббонса, приникшего одним глазом к видоискателю, выражала напряжение и увлеченность, которых требовала эта съемка. Звукооператор Рик Меерс, скорчившись возле его ног, внимательно слушал голоса в наушниках и регулировал звук.
Келли стояла сбоку, позволяя камере во время их беседы целиком сфокусироваться на Кэтрин.
– Расскажите мне об этой дороге, на которой мы сейчас стоим, Кэтрин.
Как опытная актриса, Кэтрин повторила объяснение, которое она уже дала им раньше, когда показывала дорогу.
– Дорога эта, по существу, старая вьючная тропа, ведущая от главного дома к винодельне. Было время, когда я ездила по ней четыре-шесть раз в день. Много лет назад гораздо проще было объезжать виноградники и наблюдать за работами, ведущимися в усадьбе, верхом, чем как-нибудь иначе. Часто я уже на рассвете бывала в седле, а спешивалась не раньше чем после захода солнца. – Она помолчала и улыбнулась. – В день моего шестидесятипятилетия мой сын Джонатан купил мне таратайку и убедил отправить моего серого Гунтера на выпас. Но когда-то мы с ним могли проделать эту дорогу с закрытыми глазами.
Последовала продолжительная пауза. После чего Диди коротко бросила:
– Довольно. Стоп. Теперь получилось отлично. – Отрывистыми фразами, которыми она отдавала команду, она старалась побороть волнение. Но Келли работала с ней слишком долго, чтобы не почувствовать этого волнения.
– А теперь пойдем на винодельню. Шикарно все вышло, – продолжала она, обращаясь к Кэтрин так, словно говорила сама с собой. – Мы используем фотографию, где вы верхом, а рабочие глядят на вас, – включим это в отснятые кадры. Фотография потрясающая, ей-богу! В бриджах и плаще для верховой езды и на лошади вы вылитая Барбара Стенвик. Правда, Келли?
– Но очень молодая Барбара Стенвик, – вставила Келли. Они уже шли по вьючной тропе, направляясь к винному заводу.
– Разве это так важно? Женщина эта мне всегда казалась не имеющей возраста.
– Во всяком случае, я восприняла ваше оригинальное суждение как комплимент, – заключила Кэтрин со своей обычной изысканной вежливостью.
– Мы правильно идем? – спросила Келли, мысленно представив себе план местности – дом, винодельню и дорогу между ними.
– Так гораздо короче, – ответила Кэтрин, в то время как они срезали поворот и перед ними предстало кирпичное здание завода.
Увидев его, Келли почувствовала, как напряглись ее нервы. Мысленно она пыталась отогнать от себя личные воспоминания об этом месте. Не время думать об этом. Надо оградить сознание от этих мыслей.
Из здания завода вышел мужчина в хаки и темной рубашке рабочего и в старой войлочной шляпе. Не меньше секунды понадобилось ей на то, чтобы понять, что это Сэм Ратледж. Увидев их, он подошел.
– Доброе утро! – приветствие было адресовано всем, но взгляд обращен к Келли. Она ощутила сильное влечение к нему.
– Мне нравится эта шляпа, – сказала она, не противясь этому чувству.
Губы его дрогнули в полуулыбке.
– Надо же чем-то защитить голову, если весь день на виноградниках!
К группе присоединились Стив и Рик, подтащившие аппаратуру.
– Все еще снимаете, как я вижу, – заметил Сэм.
– Они хотят снять часть интервью с помещении наших старых погребов, – объяснила Кэтрин.
– Да вы не смейтесь! – воскликнула Диди, сделав большие глаза. – Как бы мы могли обойтись без этих погребов и не снять их, если они были вырыты в этих холмах китайскими рабочими целые сто лет назад. Это все равно что писать о Техасе и не упомянуть Аламо!
– Погреба – это достопримечательность имения Ратледжей, – согласился Сэм.
– Бад подведет сюда фургон, – сказал Диди Стив Гиббонс. Формально Бад Расмуссен считался ассистентом по свету, но в случае необходимости он исполнял разнообразнейшие роли, начиная с электрика и кончая мастером-гримером. – В фургоне вся наша осветительная аппаратура. Я подумал, что нам для лучшей видимости и эффекта может понадобиться больше света. Вы нам покажете, как проехать туда, чтобы мы заранее могли все приготовить?
– Хорошая мысль, – кивнула Диди, оглядываясь. – В какой же стороне отсюда эти погреба?
– За винодельней, – механически ответила Келли. – И лучше будет срезать путь, чтобы не объезжать все здание.
– Верно, – согласилась Кэтрин. – Но все же я покажу вам дорогу.
– Я с вами, – сказала Диди. – А тебе, Келли, почему бы не дождаться здесь Бада?
– Хорошо.
Они ушли, и Келли вдруг увидела, что осталась наедине с Сэмом. Повернувшись, она ощутила его близость, лицо вспыхнуло жаром, и быстрее побежала кровь по жилам. Она невольно сделала шаг назад.
– Вы ушли вчера раньше, чем я успела поблагодарить вас за экскурсию по дому.
Он наклонил голову, с озадаченным видом слушая ее. Косые солнечные лучи четко обрисовывали его острые скулы.
– Откуда вы знаете, как пройти отсюда к погребам?
На мгновение ее охватила паника и она вся похолодела. В преддверии опасности ее чувства обострились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108