– Согласен. Пожалуйста, садитесь. – Он указал на два резных кресла с обивкой из рытого бархата. Келли выбрала ближайшее, а Гил Ратледж отправился в обратный путь за свой стол. – Зачем я вам понадобился? – И тут же, не давая ей вымолвить слово, он выдвинул свою версию. – Если это по поводу жалованья вашему отцу за последние дни, то согласно нашим порядкам выплата не может быть произведена ранее конца недели. Думаю, что по закону вы можете получить причитающиеся ему деньги. Но я все равно проверю.
Ее отец работал у него? Келли старалась не показать своего удивления. Она вспомнила, что во время их свидания в тюрьме отец говорил что-то насчет его работы на винном заводе, но в чем она заключалась, он так и, не объяснил. Пресса это также не упоминала.
– Если я не ошибаюсь, он числился у вас охранником, – сказала она.
– Название его должности по штатному расписанию никакого отношения не имело к его фактическим обязанностям. Как я уже объяснил полиции, в основном он пас туристов, то есть следил, чтобы они не проникли на ту территорию, куда посторонние не допускаются, – сказал он. – Должен отметить, что по нашим рапортам никаких дисциплинарных нарушений за ним не числится и хлопот он нам не доставлял. Он был все время трезв. Жалоб на него не поступало. – Он тяжело вздохнул. – Что делает последовавшие события еще более трагическими.
– Да, наверное. – Что-то она упускает, какую-то деталь, которую надо бы использовать. – Вы ведь присутствовали тогда на ужине? – Ответ Келли был известен, она спросила это из тактических соображений – чтобы было время ей подумать.
– Да. Мы оба – и Клей, и я – там были. Получив приглашение, я удивился. Не секрет, что с Кэтрин мы не ладим вот уже долгие годы. Наверное, она пригласила меня из любезности. В конце концов, барон Фужер первоначально прибыл в наши края по моему приглашению. Включить меня в список гостей было простым жестом вежливости. Уж в этом Кэтрин не откажешь.
Наверное, она надеялась, что я не приду. Что как раз и побудило меня прийти. – И он по-мальчишески проказливо улыбнулся.
– Насколько я помню, вы и Кэтрин ссорились за право партнерства с бароном, верно? И заявление, которое он сделал в присутствии гостей, видимо, было для вас неожиданностью.
– Ничуть. Еще днем Эмиль поставил меня в известность о своем решении. Объявления о том, что договоренность достигнута, я ожидал. Конечно, ввиду его трагической кончины оформить ее письменно они не успели.
– Следовательно, это по-прежнему еще вилами по воде писано?
– Теоретически, наверное. – Он небрежно пожал плечами. – Окончательное решение теперь за вдовой. Она может захотеть выполнить волю супруга. – Он замолчал, потом улыбнулся сочувственной улыбкой. – Наверное, вам это все крайне неприятно.
– О да, – с готовностью кивнула Келли. – И даже более того, ведь я тоже там присутствовала, правда, я уехала раньше, чем… А вы ведь там еще оставались, правда?
– Да. Мы с Клеем тоже решили уходить. И кстати, пример нам подали вы, мисс Дуглас. – Глаза его радостно сверкнули ей через стол. – Из гордости не хотелось как-то уходить первыми. А когда я увидел, что вы уходите, то подумал, что и нам оставаться долее смысла не имеет. Мы с Клеем принялись обходить гостей и прощаться. А процедура эта длительная, когда знаешь почти каждого из присутствующих. Я помню, что немного поболтал с Фергюсонами. Ведь на подходе уже чемпионат по крокету в Медоувуде. – И добавил как бы вскользь: – Баронесса сидела одна в розарии. И мы постепенно двигались к ней. Эмиля же, чтобы попрощаться, мы еще не искали. Чтобы быть точным, мы как раз беседовали с Клайдом Уильямсом и его женой, когда раздался вой полицейских сирен. Тогда-то мы и узнали, что произошло.
Несмотря на то, что были упомянуты кое-кто из гостей, единственным алиби Гила на момент гибели барона был его сын, как и для сына – он сам. Келли подумала, что это весьма удобно, хоть и в высшей степени подозрительно. Но может быть, она излишне подозрительна?
– И наверное, вскорости вы и узнали о том, что барон убит? Полицейские упомянули имя подозреваемого?
– Официально объявлено ничего не было, но мой друг в полицейском управлении сообщил мне, что все улики против Леонарда Дауэрти.
Откинувшись в кресле, он уставился на серебряный кубок на столе с выражением сосредоточенной задумчивости.
– Помню, я тогда же подумал, какая ирония заключается в том факте, что оба случая трагической гибели в имении Ратледж связаны с семейством Дауэрти. Не считая, конечно, преждевременной кончины моего брата, произошедшей от естественных причин. Как показало следствие – от аневризмы.
– Я о гибели барона узнала только на следующее утро, – осторожно заметила Келли, возвращая разговор в прежнее русло – ее по-прежнему мучило чувство, что она упускает что-то необходимое, о чем ей следовало помнить.
– Для вас, должно быть, это было ужасным ударом, – участливо произнес Гил.
– Иной раз мне кажется, что и до сих пор я нетвердо держусь на ногах, – призналась Келли, думая, о чем бы еще поговорить.
– Уж наверное!
– Вы, должно быть, слышали, что он уверяет, будто не убивал барона. Он не сомневается в том, что Кэтрин нарочно обвинила его, чтобы помешать ему раздобыть денег и вернуть ей долг. Под залог он отдал ей десять акров своей земли; если долг не будет выплачен, земля перейдет в ее собственность.
Деньги! Вот что это такое! Отец говорил ей, что кто-то собирался ссудить его деньгами для выплаты долга Кэтрин, но что-то не выгорело. Вот почему он и напился в тот вечер. Так что же не выгорело – ссуда денег или сделка Гила Ратледжа с бароном Фужером?
Действуя наудачу, Келли сказала:
– Он был уверен, что вы одолжите ему деньги, чтобы он смог заплатить Кэтрин.
– Он так говорил? – Гил Ратледж очень натурально изобразил удивление. Если б он ограничился этим, она вполне могла бы поверить ему. Но он издал короткий и несколько нервный смешок. – Он попросил меня о какой-то невероятной сумме. Если б даже одалживание денег и не противоречило моим принципам, я и не подумал бы ссужать деньги ему. Не хочу обижать вас, но одалживать деньги вашему отцу – дело крайне рискованное. Наверное, я, чтоб он отстал от меня, пообещал ему нечто неопределенное, вроде «я взвешу все «за» и «против», но у меня не было ни малейшего намерения давать ему даже цент, уверяю вас! Боюсь, что он принимал желаемое за действительное.
– Но вам могло доставить удовольствие воспрепятствовать Кэтрин в расширении ее владений.
– Если б я сам мог вырвать у нее эти земли за тридцать пять тысяч долларов, тогда конечно. Но за чистое удовольствие и ничего, кроме удовольствия, плата слишком высокая.
Келли заметила, что он назвал точную сумму, которая требовалась отцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108