Мне необходимо знать как можно больше о его жизни и карьере перед завтрашним ленчем.
– У тебя еще весь день впереди, – заметил Хью, кладя Поверх остальной почты открытку с написанным от руки текстом. – О том, что я придумал, расскажу в другой раз.
– Идет. – Келли с трудом выдавила из себя улыбку. Придвинув к себе телефонограммы, она сделала вид, что просматривает их, и не меняла положения, пока звук его шагов не стих вдали. Потом уставилась на телефон, соображая, что ей делать, если звонок повторится.
В глубокой задумчивости Лен Дауэрти медленно водворил трубку на место, не сводя глаз с телефонного автомата. Она не даст ему денег, это ясно по звучавшей в ее голосе ненависти. Боже, что ему делать?
Трезвый как стеклышко – ведь за шесть Дней он ни разу горло не промочил – брел он по узкой улочке, по обеим сторонам которой теснились магазины, и, миновав прятавшийся в углублении между домами вход в отель «Сент-Хелен», вышел на Мейн-стрит. Там образовалась пробка. «Линкольны» и «Мерседесы», спортивные автомобили и автофургончики, фермеров, сгрудившись, надсадно гудели невыключенными двигателями. А высоко в воздухе, над куполом отеля, бился на сильном ветру флаг.
Но Дауэрти ничего не видел и не слышал. Он чувствовал себя совсем больным и насмерть перепуганным. Ничего не замечая вокруг, он налетел на толстяка в желтых бермудах и гавайской цветастой рубашке.
– Надо смотреть по сторонам.
Резкий окрик не подействовал на него. У него подгибались колени. Привалившись к старому фонарному столбу, одному из железных старейшин, освещавших Мейн-стрит, он стоял, раскачиваясь в глубоком шоке.
Дауэрти не сомневался, что она даст ему денег. Раньше не сомневался… Он провел рукой по глазам, надеясь, что все это может оказаться дурным сном. Но он явно не спал. Он потеряет землю. А ведь он обещал Бекке, что этого не будет. Обещал.
Дыхание его участилось, перейдя в короткие рыдания. Он не знал, что делать. Обратиться больше не к кому, никто не ссудит его деньгами. А иначе Ратледжи не вернут ему землю.
– Они победили. – Он прошептал эти слова, глядя в небо и ловя на себе неприязненные взгляды прохожих. – Мне не справиться с ними, Бекка. Мне не к кому пойти, никто не станет с ними тягаться…
Голос его затих. Он по-прежнему глядел в высокое голубое небо, но в голове его понемногу стала выкристаллизовываться некая мысль. Ратледжи. Может, он еще не проиграл. Надо попробовать. Бекка хотела бы этого.
9
В течение нескольких дней телефонные звонки были пыткой для Келли. Услышав очередной звонок, она каждый раз готовилась к худшему. Снова и снова повторяла в уме, что скажет, как будет реагировать, если все всплывет наружу, какие найдет слова, чтобы не вызывать в других жалость. Но никаких звонков не было.
Келли сидела за большим круглым столом из орехового дерева, присутствуя на еженедельной встрече по понедельникам режиссеров и сценаристов новой программы. Она машинально чертила в блокноте кубики и прямоугольнички, соединяя их прямой линией. Расслабляться еще рано. Но теперь она готова справиться с любыми трудностями.
Когда взял слово Хью, она подняла глаза, чтобы показать свою заинтересованность, но, поглощенная своими заботами, слушала вполуха, пока обрывок фразы «винодельческий район Напа-Вэлли» не привлек ее внимания.
– Что ты сказал? – вырвалось у нее. Все заулыбались, а Хью нахмурился. – Прости, я отвлеклась, – призналась Келли, почти убежденная, что ослышалась. – Что ты только что сказал?
Хью обвел присутствующих взглядом, насмешливо приподняв бровь, и процитировал Библию: «Они пьяны, но не от вина». Потом, глядя на Келли, не без некоторого раздражения повторил последние слова.
– Я решил, что мы снимем сюжет о винодельческом районе Напа-Вэлли. Режиссером будет Диди. Я говорил по этому поводу в конце недели с Кэтрин Ратледж, и она согласна дать нам интервью. Поверьте мне, лучше ее нам никто не расскажет об этом месте. Она знает его прошлое, настоящее и, как никто, может угадать его будущее. – Здесь он остановился, вновь обратившись к Келли. – Кстати, Келли, она просила меня передать тебе свои наилучшие пожелания. У меня предчувствие, что она надеется на вашу новую встречу.
«Нет!» – выкрикнула мысленно Келли. Не было на свете места, куда она стремилась бы меньше всего. Но заговорив, постаралась, чтобы голос ее звучал спокойно и убедительно.
– Ты думаешь, стоит делать сейчас сюжет о вине, учитывая растущие антиалкогольные настроения в стране и отразившие эти настроения изменения в законодательстве?
– Здравая мысль, и все же я считаю, что тема эта очень плодотворна и, более того, благодатна. Риск возбудить чье-нибудь негодование минимален, особенно если вспомнить, что Кэтрин Ратледж прошла через годы «сухого закона». Эту тему надо получше раскрыть.
Почувствовав, что дверь западни захлопывается, Келли попыталась оттянуть решающий момент.
– Когда ты планируешь приступить к съемкам?
– Через две недели.
– Через две недели? Но это невозможно, – запротестовала Келли. – На подготовку нужно гораздо больше времени.
Брови Хью поползли вверх, он смотрел на нее удивленным и одновременно насмешливым взглядом.
– И это говорит женщина, которой всего две недели назад хватило десяти минут, чтобы подготовиться для интервью с Кэтрин в прямом эфире? Для интервью, которое прошло на ура, смею добавить. – Не дожидаясь возражений с ее стороны, Хью продолжал: – Все устраивается наилучшим образом. Пока Келли завершает работу над портретом Гарри Конника-младшего, Диди с командой летит в Калифорнию, снимает основной фон, сбор винограда и подбирает место съемок для интервью. Потом прилетает Келли, делает интервью с Кэтрин и прямо оттуда направляется в Аспен снимать сюжет о Джоне Тревисе.
Он сверкнул улыбкой в сторону Келли, молчаливо поздравив ее с удачей. После ее ленча с Тревисом его секретарь позвонил на студию, передав согласие актера на интервью. Если Линда Джеймс и пробовала вставлять им палки в колеса, то затея ее провалилась.
– Одним выстрелом двух зайцев, – заметила Диди. – Наша бухгалтерия будет в восторге.
– И я о том же. Кстати, Диди, Ратледжи не будут убирать урожай две-три недели. Тебе придется поработать, снимая сбор винограда на других виноградниках долины. Уверяю тебя, долго искать не придется. Разные сорта созревают в разное время.
– А почему не дождаться сбора урожая в поместье Ратледжей? – задала вопрос Келли, чувствуя, что это последний шанс оттянуть время.
– Я вначале так и предполагал, но Кэтрин категорически против. Они тогда слишком заняты, а наши люди будут их постоянно отвлекать. Мы должны или считаться с ней, или вообще оставить эту затею.
Келли предпочла бы последнее, но у нее хватило ума промолчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
– У тебя еще весь день впереди, – заметил Хью, кладя Поверх остальной почты открытку с написанным от руки текстом. – О том, что я придумал, расскажу в другой раз.
– Идет. – Келли с трудом выдавила из себя улыбку. Придвинув к себе телефонограммы, она сделала вид, что просматривает их, и не меняла положения, пока звук его шагов не стих вдали. Потом уставилась на телефон, соображая, что ей делать, если звонок повторится.
В глубокой задумчивости Лен Дауэрти медленно водворил трубку на место, не сводя глаз с телефонного автомата. Она не даст ему денег, это ясно по звучавшей в ее голосе ненависти. Боже, что ему делать?
Трезвый как стеклышко – ведь за шесть Дней он ни разу горло не промочил – брел он по узкой улочке, по обеим сторонам которой теснились магазины, и, миновав прятавшийся в углублении между домами вход в отель «Сент-Хелен», вышел на Мейн-стрит. Там образовалась пробка. «Линкольны» и «Мерседесы», спортивные автомобили и автофургончики, фермеров, сгрудившись, надсадно гудели невыключенными двигателями. А высоко в воздухе, над куполом отеля, бился на сильном ветру флаг.
Но Дауэрти ничего не видел и не слышал. Он чувствовал себя совсем больным и насмерть перепуганным. Ничего не замечая вокруг, он налетел на толстяка в желтых бермудах и гавайской цветастой рубашке.
– Надо смотреть по сторонам.
Резкий окрик не подействовал на него. У него подгибались колени. Привалившись к старому фонарному столбу, одному из железных старейшин, освещавших Мейн-стрит, он стоял, раскачиваясь в глубоком шоке.
Дауэрти не сомневался, что она даст ему денег. Раньше не сомневался… Он провел рукой по глазам, надеясь, что все это может оказаться дурным сном. Но он явно не спал. Он потеряет землю. А ведь он обещал Бекке, что этого не будет. Обещал.
Дыхание его участилось, перейдя в короткие рыдания. Он не знал, что делать. Обратиться больше не к кому, никто не ссудит его деньгами. А иначе Ратледжи не вернут ему землю.
– Они победили. – Он прошептал эти слова, глядя в небо и ловя на себе неприязненные взгляды прохожих. – Мне не справиться с ними, Бекка. Мне не к кому пойти, никто не станет с ними тягаться…
Голос его затих. Он по-прежнему глядел в высокое голубое небо, но в голове его понемногу стала выкристаллизовываться некая мысль. Ратледжи. Может, он еще не проиграл. Надо попробовать. Бекка хотела бы этого.
9
В течение нескольких дней телефонные звонки были пыткой для Келли. Услышав очередной звонок, она каждый раз готовилась к худшему. Снова и снова повторяла в уме, что скажет, как будет реагировать, если все всплывет наружу, какие найдет слова, чтобы не вызывать в других жалость. Но никаких звонков не было.
Келли сидела за большим круглым столом из орехового дерева, присутствуя на еженедельной встрече по понедельникам режиссеров и сценаристов новой программы. Она машинально чертила в блокноте кубики и прямоугольнички, соединяя их прямой линией. Расслабляться еще рано. Но теперь она готова справиться с любыми трудностями.
Когда взял слово Хью, она подняла глаза, чтобы показать свою заинтересованность, но, поглощенная своими заботами, слушала вполуха, пока обрывок фразы «винодельческий район Напа-Вэлли» не привлек ее внимания.
– Что ты сказал? – вырвалось у нее. Все заулыбались, а Хью нахмурился. – Прости, я отвлеклась, – призналась Келли, почти убежденная, что ослышалась. – Что ты только что сказал?
Хью обвел присутствующих взглядом, насмешливо приподняв бровь, и процитировал Библию: «Они пьяны, но не от вина». Потом, глядя на Келли, не без некоторого раздражения повторил последние слова.
– Я решил, что мы снимем сюжет о винодельческом районе Напа-Вэлли. Режиссером будет Диди. Я говорил по этому поводу в конце недели с Кэтрин Ратледж, и она согласна дать нам интервью. Поверьте мне, лучше ее нам никто не расскажет об этом месте. Она знает его прошлое, настоящее и, как никто, может угадать его будущее. – Здесь он остановился, вновь обратившись к Келли. – Кстати, Келли, она просила меня передать тебе свои наилучшие пожелания. У меня предчувствие, что она надеется на вашу новую встречу.
«Нет!» – выкрикнула мысленно Келли. Не было на свете места, куда она стремилась бы меньше всего. Но заговорив, постаралась, чтобы голос ее звучал спокойно и убедительно.
– Ты думаешь, стоит делать сейчас сюжет о вине, учитывая растущие антиалкогольные настроения в стране и отразившие эти настроения изменения в законодательстве?
– Здравая мысль, и все же я считаю, что тема эта очень плодотворна и, более того, благодатна. Риск возбудить чье-нибудь негодование минимален, особенно если вспомнить, что Кэтрин Ратледж прошла через годы «сухого закона». Эту тему надо получше раскрыть.
Почувствовав, что дверь западни захлопывается, Келли попыталась оттянуть решающий момент.
– Когда ты планируешь приступить к съемкам?
– Через две недели.
– Через две недели? Но это невозможно, – запротестовала Келли. – На подготовку нужно гораздо больше времени.
Брови Хью поползли вверх, он смотрел на нее удивленным и одновременно насмешливым взглядом.
– И это говорит женщина, которой всего две недели назад хватило десяти минут, чтобы подготовиться для интервью с Кэтрин в прямом эфире? Для интервью, которое прошло на ура, смею добавить. – Не дожидаясь возражений с ее стороны, Хью продолжал: – Все устраивается наилучшим образом. Пока Келли завершает работу над портретом Гарри Конника-младшего, Диди с командой летит в Калифорнию, снимает основной фон, сбор винограда и подбирает место съемок для интервью. Потом прилетает Келли, делает интервью с Кэтрин и прямо оттуда направляется в Аспен снимать сюжет о Джоне Тревисе.
Он сверкнул улыбкой в сторону Келли, молчаливо поздравив ее с удачей. После ее ленча с Тревисом его секретарь позвонил на студию, передав согласие актера на интервью. Если Линда Джеймс и пробовала вставлять им палки в колеса, то затея ее провалилась.
– Одним выстрелом двух зайцев, – заметила Диди. – Наша бухгалтерия будет в восторге.
– И я о том же. Кстати, Диди, Ратледжи не будут убирать урожай две-три недели. Тебе придется поработать, снимая сбор винограда на других виноградниках долины. Уверяю тебя, долго искать не придется. Разные сорта созревают в разное время.
– А почему не дождаться сбора урожая в поместье Ратледжей? – задала вопрос Келли, чувствуя, что это последний шанс оттянуть время.
– Я вначале так и предполагал, но Кэтрин категорически против. Они тогда слишком заняты, а наши люди будут их постоянно отвлекать. Мы должны или считаться с ней, или вообще оставить эту затею.
Келли предпочла бы последнее, но у нее хватило ума промолчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108