Вы вторглись без разрешения. Уходите немедленно.
И опять Келли пришлось объяснять свое здесь присутствие.
– Мсье Бруссар, я дочь Леонарда Дауэрти.
– Вы? – Он подозрительно прищурился, сдвинув кустистые седые брови.
– Да, это я. Вы должны были видеть меня по телевидению или в газетах, там, где сообщалось о смерти барона.
– Я не смотрю ничего такого по телевидению и не читаю всех этих газет. – Он подошел поближе, все еще разглядывая ее. – Я помню его дочь. Такая большая и толстая, в очках.
– А еще я любила проникать на винный завод, – прибавила Келли. – Один раз вы застали меля в погребах – я там пряталась.
– Было дело, – кивнул он, постепенно признавая ее.
– Испугалась я тогда до смерти, ведь я была уверена, что вы побьете меня, – продолжала вспоминать Келли.
Старик Клод покачал головой.
– В жизни не поднял руки на ребенка! – Он улыбнулся. – Я дал вам отведать вина.
– Правильно, – пробормотала она, вдруг припомнив, как это было. – Я думала, что вино будет как виноградный сок, а оно оказалось кислым.
– Не кислым, – с улыбкой сказал он. – Обыкновенное молодое вино, может, немного вяжущий вкус.
– Вовсе и не немного, насколько помнится мне, – возразила Келли, и улыбка ее стала шире.
Клод Бруссар тоже улыбнулся ей в ответ, но в следующую же секунду посерьезнел, в глазах его показалась досада.
– Ваш отец был плохим работником. Пристрастился пить прямо на заводе. Я нашел бутылку виски, которую он припрятал. Я не мог позволить ему это продолжать и вынужден был его уволить.
– Знаю. – Келли опустила голову, вспоминая, какое это было унижение – пойти встречать его после работы только лишь затем, чтоб узнать, что его уволили. Наутро он ввалился в дом мертвецки пьяным. Когда в конце концов он протрезвел, он сказал, что ему надоело быть в рабской зависимости от Ратледжей и потому он попросил расчет. Но она-то знала правду! Келли рассеянно отвернулась, разглядывая место преступления. – Вечно-то он пил, вечно дебоширил!
– Лучше пойдем отсюда. – Загрубевшей рукой он сжал ее руку и решительно повел прочь. – Это плохое место.
Тронутая этим заботливым жестом, Келли подняла взгляд к загрубевшему, перерезанному сетью мелких морщинок лицу старика.
– Сколько же вам лет?
Он и в детстве-то казался ей очень старым. Он приостановился и словно бы напрягся, широкие плечи его распрямились.
– Разве это так важно?
Он, видимо, был задет ее вопросом. Келли попыталась загладить неловкость и отмахнуться.
– Нет, конечно. Просто мне интересно. Он гордо глянул ей в глаза.
– Мне седьмой десяток пошел, но мой qrand-p?re проработал мастером в имении Ратледж до восьмидесяти четырех лет.
И последние годы свои он прожил счастливо, потому что вина тогда у нас были прекрасные. Эти молодые с дипломами, химическими колбами и пробирками, разве они знают толк в настоящих винах? Старый… – повторил он с отвращением. Я как grand-p?re, и самые лучшие мои годы еще впереди. Рано мне на пенсию!
– Мне и в голову не приходило вам это предлагать! Он кинул на нее вызывающий взгляд, но тут же остыл.
– Что вам здесь надо? – спросил он через секунду с легким раздражением.
– Я к Сэму.
– Не прошло и пяти минут, как он уехал.
– Да? – Разочарование. Келли не ожидала, что оно будет столь острым. Она посмотрела туда, где размещались конторы, и только тут заметила, что джипа возле здания не было. – Вы не знаете, куда он уехал?
– Нет.
Она кивнула, стараясь показать, что это не имеет значения.
– Ну что ж, увижу его позже, дома.
Однако дома это совсем не то, и Келли это знала. Махнув рукой Клоду, она отправилась назад, в долгий обратный путь.
19
В просвете между деревьями виднелся серебристо-серый «Бронко», стоявший на подъездной аллее перед домом. «Для визитеров вроде бы рановато», – подумала она. Но, выйдя на поляну, она увидела и другие машины – машину со значком полиции, скромный седан и джип Сэма.
Что-то тут не так. По телу побежали мурашки, а нервы напряглись как натянутые струны. Помедлив лишь секунду, она тут же прибавила шаг и прямо по газону направилась к крыльцу. Открывая входную дверь, она услышала голос Кэтрин.
– В доме ее нет. Должно быть, вышла.
Двое в полицейских мундирах, Олли Зелински, адвокат Джон Максвейн и Сэм стояли у подножия мраморной лестницы, поджидая спускавшуюся к ним Кэтрин. Джону Максвейну на вид было лет сорок. Это был мужчина с седыми висками, среднего роста и средней комплекции, а на лице его читалось снисходительное добродушие человека, привыкшего обращаться с правонарушителями, но не утратившего веры в исконные человеческие добродетели. На звук хлопнувшей двери все одновременно обернулись.
– Вы меня ищете? – Неторопливо она подошла к ним, готовая услышать дурные вести. Мрачное выражение на лице Сэма говорило ей, что ничего хорошего ждать не приходится.
Сэм встретил ее словами:
– Ваш отец сбежал. Я услышал это по радио и примчался сообщить вам. А потом подъехали Зелински и другие.
– Когда? – Голос ее был ровным, бесстрастным. Только так можно было не дать прорваться охватившей ее бешеной ярости.
Она ясно видела все последствия побега: будет организована настоящая погоня, с заставами на дорогах, поисковыми группами, усиленными нарядами полиции по всему району и гудящими над головой вертолетами. Она представляла себе и толпы репортеров, и бесконечные сенсационные передачи «Новостей». Ее имя снова приплетут к этому делу, как раз теперь, когда все понемногу начинало затихать.
– Сегодня утром, на рассвете, – ответил Олли, и в глазах его мелькнуло сочувствие.
– Как? Как это стало возможно? – Келли незаметно отодвинулась от Сэма, сознательно лишая себя того утешения, которое давало ей его присутствие. Если он ненароком коснется ее, она может потерять самообладание, а она не хотела, чтобы кто-нибудь заметил, что происходит с ней. Она крепко сцепила руки на груди – защитный жест, скрывающий терзавшую ее боль.
– Он притворился, что ему плохо. Дежурный был из новичков. Мы продолжаем расследование.
Олли поправил очки на носу, как всегда, когда нервничал.
Келли заметила это.
– Зачем ты приехал? Ведь не для того же только, чтобы сообщить об этом мне!
Олли быстро отвел взгляд, затем как-то робко произнес:
– Этого не должно было произойти. Его арест и так осложнил тебе жизнь. Я хотел извиниться перед тобой. – Он запнулся, потом спросил: – Ты имеешь представление, куда он мог направиться?
– Ближайшие винные магазины и бары вы обыскали? – с горькой усмешкой вырвалось у Келли. Она не могла удержаться от иронии.
– Думаете, он вернется сюда или двинется на побережье? В Окленд и Сан-Франциско? – спросил один из полицейских.
Они не сводили с нее глаз. Все ожидали ответа, которого у нее не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
И опять Келли пришлось объяснять свое здесь присутствие.
– Мсье Бруссар, я дочь Леонарда Дауэрти.
– Вы? – Он подозрительно прищурился, сдвинув кустистые седые брови.
– Да, это я. Вы должны были видеть меня по телевидению или в газетах, там, где сообщалось о смерти барона.
– Я не смотрю ничего такого по телевидению и не читаю всех этих газет. – Он подошел поближе, все еще разглядывая ее. – Я помню его дочь. Такая большая и толстая, в очках.
– А еще я любила проникать на винный завод, – прибавила Келли. – Один раз вы застали меля в погребах – я там пряталась.
– Было дело, – кивнул он, постепенно признавая ее.
– Испугалась я тогда до смерти, ведь я была уверена, что вы побьете меня, – продолжала вспоминать Келли.
Старик Клод покачал головой.
– В жизни не поднял руки на ребенка! – Он улыбнулся. – Я дал вам отведать вина.
– Правильно, – пробормотала она, вдруг припомнив, как это было. – Я думала, что вино будет как виноградный сок, а оно оказалось кислым.
– Не кислым, – с улыбкой сказал он. – Обыкновенное молодое вино, может, немного вяжущий вкус.
– Вовсе и не немного, насколько помнится мне, – возразила Келли, и улыбка ее стала шире.
Клод Бруссар тоже улыбнулся ей в ответ, но в следующую же секунду посерьезнел, в глазах его показалась досада.
– Ваш отец был плохим работником. Пристрастился пить прямо на заводе. Я нашел бутылку виски, которую он припрятал. Я не мог позволить ему это продолжать и вынужден был его уволить.
– Знаю. – Келли опустила голову, вспоминая, какое это было унижение – пойти встречать его после работы только лишь затем, чтоб узнать, что его уволили. Наутро он ввалился в дом мертвецки пьяным. Когда в конце концов он протрезвел, он сказал, что ему надоело быть в рабской зависимости от Ратледжей и потому он попросил расчет. Но она-то знала правду! Келли рассеянно отвернулась, разглядывая место преступления. – Вечно-то он пил, вечно дебоширил!
– Лучше пойдем отсюда. – Загрубевшей рукой он сжал ее руку и решительно повел прочь. – Это плохое место.
Тронутая этим заботливым жестом, Келли подняла взгляд к загрубевшему, перерезанному сетью мелких морщинок лицу старика.
– Сколько же вам лет?
Он и в детстве-то казался ей очень старым. Он приостановился и словно бы напрягся, широкие плечи его распрямились.
– Разве это так важно?
Он, видимо, был задет ее вопросом. Келли попыталась загладить неловкость и отмахнуться.
– Нет, конечно. Просто мне интересно. Он гордо глянул ей в глаза.
– Мне седьмой десяток пошел, но мой qrand-p?re проработал мастером в имении Ратледж до восьмидесяти четырех лет.
И последние годы свои он прожил счастливо, потому что вина тогда у нас были прекрасные. Эти молодые с дипломами, химическими колбами и пробирками, разве они знают толк в настоящих винах? Старый… – повторил он с отвращением. Я как grand-p?re, и самые лучшие мои годы еще впереди. Рано мне на пенсию!
– Мне и в голову не приходило вам это предлагать! Он кинул на нее вызывающий взгляд, но тут же остыл.
– Что вам здесь надо? – спросил он через секунду с легким раздражением.
– Я к Сэму.
– Не прошло и пяти минут, как он уехал.
– Да? – Разочарование. Келли не ожидала, что оно будет столь острым. Она посмотрела туда, где размещались конторы, и только тут заметила, что джипа возле здания не было. – Вы не знаете, куда он уехал?
– Нет.
Она кивнула, стараясь показать, что это не имеет значения.
– Ну что ж, увижу его позже, дома.
Однако дома это совсем не то, и Келли это знала. Махнув рукой Клоду, она отправилась назад, в долгий обратный путь.
19
В просвете между деревьями виднелся серебристо-серый «Бронко», стоявший на подъездной аллее перед домом. «Для визитеров вроде бы рановато», – подумала она. Но, выйдя на поляну, она увидела и другие машины – машину со значком полиции, скромный седан и джип Сэма.
Что-то тут не так. По телу побежали мурашки, а нервы напряглись как натянутые струны. Помедлив лишь секунду, она тут же прибавила шаг и прямо по газону направилась к крыльцу. Открывая входную дверь, она услышала голос Кэтрин.
– В доме ее нет. Должно быть, вышла.
Двое в полицейских мундирах, Олли Зелински, адвокат Джон Максвейн и Сэм стояли у подножия мраморной лестницы, поджидая спускавшуюся к ним Кэтрин. Джону Максвейну на вид было лет сорок. Это был мужчина с седыми висками, среднего роста и средней комплекции, а на лице его читалось снисходительное добродушие человека, привыкшего обращаться с правонарушителями, но не утратившего веры в исконные человеческие добродетели. На звук хлопнувшей двери все одновременно обернулись.
– Вы меня ищете? – Неторопливо она подошла к ним, готовая услышать дурные вести. Мрачное выражение на лице Сэма говорило ей, что ничего хорошего ждать не приходится.
Сэм встретил ее словами:
– Ваш отец сбежал. Я услышал это по радио и примчался сообщить вам. А потом подъехали Зелински и другие.
– Когда? – Голос ее был ровным, бесстрастным. Только так можно было не дать прорваться охватившей ее бешеной ярости.
Она ясно видела все последствия побега: будет организована настоящая погоня, с заставами на дорогах, поисковыми группами, усиленными нарядами полиции по всему району и гудящими над головой вертолетами. Она представляла себе и толпы репортеров, и бесконечные сенсационные передачи «Новостей». Ее имя снова приплетут к этому делу, как раз теперь, когда все понемногу начинало затихать.
– Сегодня утром, на рассвете, – ответил Олли, и в глазах его мелькнуло сочувствие.
– Как? Как это стало возможно? – Келли незаметно отодвинулась от Сэма, сознательно лишая себя того утешения, которое давало ей его присутствие. Если он ненароком коснется ее, она может потерять самообладание, а она не хотела, чтобы кто-нибудь заметил, что происходит с ней. Она крепко сцепила руки на груди – защитный жест, скрывающий терзавшую ее боль.
– Он притворился, что ему плохо. Дежурный был из новичков. Мы продолжаем расследование.
Олли поправил очки на носу, как всегда, когда нервничал.
Келли заметила это.
– Зачем ты приехал? Ведь не для того же только, чтобы сообщить об этом мне!
Олли быстро отвел взгляд, затем как-то робко произнес:
– Этого не должно было произойти. Его арест и так осложнил тебе жизнь. Я хотел извиниться перед тобой. – Он запнулся, потом спросил: – Ты имеешь представление, куда он мог направиться?
– Ближайшие винные магазины и бары вы обыскали? – с горькой усмешкой вырвалось у Келли. Она не могла удержаться от иронии.
– Думаете, он вернется сюда или двинется на побережье? В Окленд и Сан-Франциско? – спросил один из полицейских.
Они не сводили с нее глаз. Все ожидали ответа, которого у нее не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108