– Всерьез? Господи, да я об этом мечтаю с тех пор, как помню себя, – возбужденно взмахнул он рукой. – Важно, чтобы вы правильно меня поняли. Музыка – моя жизнь, и она всегда будет для меня главным делом. А вот лошади – моя любовь. Сам не могу объяснить, почему. Вот такой уж я, и все тут!
– Отчего же, я понимаю… – Как тут не понять! Единственная разница между ним и Рейчел заключалась в том, что для нее лошади были и жизнью, и любовью одновременно.
Сначала он дотошно расспрашивал ее о Саймун, потом о других кобылах, которыми она владела. Проблемы коневодства по-настоящему интересовали его – вопрос следовал за вопросом. Рейчел сама не помнила, как из конюшни, где стояли жеребцы, они перешли к отделению, где находились хозяйские кобылы, а затем и к отдельному загону, отведенному специально для кобыл «со стороны». Словно какая-то волшебная сила сама несла ее по воздуху. Хотя Лейн всегда внимательно выслушивал ее восторженные монологи на излюбленную тему – об арабских лошадях, Рейчел только сейчас обнаружила, что разговор с тем, кто искренне разделяет ее безумную страсть, – это нечто совершенно особое. И даже когда Росс позволял себе не согласиться относительно отличительных признаков той или иной лошадиной «династии», спор с ним доставлял ей ни с чем не сравнимое удовольствие.
Саймун снова с комфортом обосновалась в своем стойле, и тогда Рейчел и Росс решили осмотреть других кобыл. Подойдя к железной решетке соседнего стойла, они увидели за ней серебристую кобылу. При их приближении она подняла голову и тихонько заржала, ее большие мерцающие глаза с интересом изучали незнакомцев. Рейчел внезапно замерла на месте, словно натолкнувшись на невидимое препятствие.
Перед ней была кобыла, принадлежавшая Эбби. Трепещущие ноздри животного пытались уловить запах пришельцев. Отчего-то всякий раз, когда Рейчел появлялась здесь, эта молодая арабская кобылица приветствовала ее особым тихим ржанием. Но однажды, когда Рейчел решилась подойти к стойлу поближе, лошадь, обнюхав ее руку, сразу же отпрянула и испуганно забилась в самый дальний угол. С тех пор Рейчел никогда не приближалась к ней.
Заглянув за загородку, Росс обернулся с удивленным выражением лица.
– Ее передние ноги… Она покалечена.
– Да, я слышала. Какой-то несчастный случай. – У нее не было желания говорить ни об этой лошади, ни о ее владелице.
– Жаль.
– Мне тоже. – Не дожидаясь его, Рейчел пошла к следующему стойлу. Каких-нибудь несколько секунд назад с этим человеком ей было удивительно легко. Теперь же ее вновь сковывало нервное напряжение.
– Помните тот прошлый раз, когда мы тоже вместе гуляли по конюшне? – Тембр его голоса изменился, став задушевным, интимным.
– Пожалуйста, не надо об этом, – запротестовала она, слишком хорошо помня ощущение, охватившее ее, когда он в тот раз дотронулся до нее.
И сейчас Рейчел чувствовала на себе его изучающий взгляд, однако не решалась встретиться с ним глазами.
– Чарли говорил мне, что знания Кэнфилда о лошадях ограничиваются тем, что это животное имеет четыре ноги, одну голову и один хвост. Что у вас может быть общего с этим человеком?
– Пожалуйста, Росс, не говорите так.
– Вам никогда не убедить меня, что вы любите его. Это невозможно.
Боковым зрением она уловила его движение и резко повернулась к нему лицом.
– Да что вы знаете об этом? Ни черта вы не знаете ни обо мне, ни о Лейне! – выпалила Рейчел, задыхаясь от нахлынувших на нее противоречивых чувств, и стремительно пошла прочь. Из ворот конюшни она выскочила почти бегом.
32
Раскаты грома сотрясали стены офиса – над Хьюстоном бушевала настоящая майская гроза. Темные волосы Маккрея, торопливо вошедшего в приемную, блестели, став еще более волнистыми от влаги.
– Знаю, что опоздал, Мардж, – поднял он руку, предупреждая возможные упреки со стороны секретарши Лейна Кэнфилда. – Но тут уж не моя вина. Пробка на дороге такая, что с ума сойти можно, – от самого аэропорта тянется.
– Знаю, сама еле до работы добралась, – прониклась к нему сочувствием рыжеволосая красавица. Потянувшись к кнопке селектора, чтобы сообщить хозяину о появлении долгожданного гостя, она одновременно махнула рукой, давая Маккрею знак идти, не задерживаясь, в кабинет. – Идите, идите! Он давно уже вас дожидается.
– Спасибо. – Он в два прыжка преодолел расстояние до блестящей деревянной двери. Лейн как раз вставал, когда Маккрей ворвался внутрь. – Извини за опоздание.
– Да будет тебе. Тут у нас такая гроза разразилась, что я уж и не верил, что твой самолет посадят. – Лейн вышел из-за массивного стола, чтобы пожать гостю руку. По оконным стеклам за его спиной рекой текли ливневые потоки, размывая силуэты темных облаков, нависших над Хьюстоном.
– Я и сам не верил. – Стащив с себя насквозь промокший блейзер, Маккрей повесил его на спинку одного из двух кресел, стоявших перед столом Лейна. Высоко подтянув сырые брючины, он сел в другое. Шелковая рубашка неприятно липла к телу. – У меня есть для тебя кое-какие хорошие новости. Сегодня утром, как раз накануне вылета, мне сообщили, что введена в действие третья скважина. Пока все наши выстрелы ложатся точно в десятку, и это только начало.
– Что ж, похоже, скоро на нас со всех сторон посыплются поздравления, – широко улыбнулся Лейн и обернулся, чтобы взять деревянную шкатулку, в которой хранились дорогие, свернутые вручную сигары. Открыв коробку, он протянул ее Маккрею. – Когда в семье рождается ребенок, гордый папаша обычно одаривает всех сигарами. Рановато, конечно, еще несколько месяцев подождать нужно… Ну да ладно уж, угощайся.
Рука Маккрея застыла над шкатулкой.
– Папаша?..
– Ну да. – Улыбка на лице Лейна стала еще шире. – Рейчел ждет ребенка.
После того как Маккрей выбрал сигару, Лейн услужливо отхватил у нее щипцами кончик и поднес ему зажженную спичку.
– Разрази меня гром… – озадаченно пробормотал Маккрей между затяжками.
– То же самое и я себе повторяю, – довольно хмыкнул Лейн. – Уже две недели, как Рейчел просто с ног валится. Тошнота и все такое… Поначалу думала, что просто грипп, и только три дня назад я уговорил ее показаться врачу. Тот сразу заподозрил, что она беременна. А вчера сообщил результаты анализов: подтвердилось!
– И когда же случится сие радостное событие? – Несколько оправившись после первоначального потрясения, Маккрей откинулся на мягкую спинку кресла. Финансовый партнер, обалдевший от счастья и радости, являл собой довольно забавное зрелище. Подобная реакция абсолютно не соответствовала сложившемуся образу хваткого и сухого человека, с которым привык иметь дело Маккрей. Но кто знает, может быть, он и сам будет столь же несуразен, когда узнает, что ему предстоит стать отцом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156