– Ого сколько! А можно мне подержать?
– Конечно, – протянул он ей бумажки.
– И сколько денег ты выиграешь?
– Много, – улыбнулся Маккрей.
– Вот это да! Жаль, я не могу ничего поставить на нашего Уиндсторма, – сокрушенно вздохнула Иден, глядя на квитанции. – Я хотела взять с собой денежки из моей копилки, но мама не позволила.
– Повторяю тебе, ты еще слишком маленькая, – строго напомнила ей Эбби. – Детям запрещается делать ставки на скачках.
– Ну и ладно. Зато когда вырасту, точно поставлю на Уиндсторма, – заявила Иден. – Посмотрите тогда, сколько у меня денег будет!
– У меня такое впечатление, что у нее не по возрасту развита тяга к азартным играм, – скривив рот на сторону, прошептал Маккрей Эбби.
– Должно быть, в папочку, – парировала она, тут же пожалев, что сама напомнила ему о его отцовстве.
– Согласен, – смиренно признал он, устремив нежный взгляд ей прямо в лицо.
Почувствовав, как загораются у нее щеки, Эбби отвернулась, полностью переключив внимание на беговую дорожку. Как раз в этот момент прозвучал сигнал, возвестивший о скором начале заезда. Толпа снова пришла в возбуждение. Статный жеребец со всадником, одетым в пурпурно-золотые восточные одежды, возглавил процессию «арабов». Семеро скакунов – семеро соперников шли к стартовым воротам. Их появление было встречено громом аплодисментов.
– Смотри, мамочка, Уиндсторм! – восторженно запищала Иден, первой заметившая серебристо-белого жеребца, который, впрочем, официально значился в реестре как серый.
Уиндсторм шел танцующей рысью, круто изогнув шею и, как белое знамя, распустив хвост. Некоторые лошади оробели, услышав рев трибун. Но не таков был Уиндсторм. Он явно рисовался перед зрителями, словно вышел не на беговую дорожку, а на арену выставки.
– Иногда я думаю, не совершили ли мы ошибку. Наверное, нам следовало начинать со скачек, а не с выставок, – поделилась Эбби с Беном своими сомнениями.
– Не волнуйся, он прекрасно знает, что от него требуется, – ответил Бен, не отрывая от глаз бинокля. Он тщательно рассматривал каждую лошадь.
Каких-нибудь несколько минут назад Эбби казалось, что ее беспокойство достигло предела. Однако теперь выяснилось, что нервный озноб может быть и вдвое сильнее. Когда лошади перед стартовыми воротами прошлись легким галопом, чтобы размяться, она обнаружила, что сидит на самом краешке сиденья. Помимо коня Эбби, в семерке был лишь еще один серый жеребец, да и то масть его была скорее темной, чем светлой. Таким образом, Уиндсторма можно было легко различить среди остальных. Однако с такого расстояния трудно было разглядеть, в каком состоянии он находится перед стартом.
– Как он там, Бен?
– Немножко потеет. Но это хорошо.
– Дай посмотреть. – Выхватив у него бинокль, она быстро навела его на Уиндсторма. На шею жеребца легла тень – это пот напитал его шерсть. Он немного нервничал, и это было неплохим признаком; значит, готов к борьбе и знает, чего от него ожидают. Главное, чтобы не перенервничал – иначе попусту растратит силы. Чем придирчивее рассматривала Эбби своего жеребца, тем больше крепла в ней уверенность: он настроен на победу. Она всей душой надеялась на это и молилась за него.
– А мне можно посмотреть? Ну мамочка… – дернула ее за локоть Иден, сбив бинокль с фокуса.
– Не сейчас, – отрезала Эбби.
Первый жеребец уже занял исходную позицию. Быстро поднеся бинокль к глазам, она убедилась, что Уиндсторма вывели на четвертую позицию без всяких осложнений.
Как только последняя лошадь заняла свое место, над трибунами из громкоговорителей разнесся голос диктора:
– Лошади у ворот. К пятому старту все готово.
От раскатов этого громоподобного объявления каждый нерв вибрировал, как камертон.
Она замерла на месте с биноклем у глаз, и каждая секунда казалось ей вечностью. Сейчас ей было видно абсолютно все. Жокей подбадривал Уиндсторма перед стартом, однако тот вовсе не нуждался в этом. Белый жеребец беспокойно прядал ушами, готовый сорваться с места по первоми сигналу седока. В конце концов он вскинул голову, удивляясь, почему тот медлит.
Но вот забили колокола, ворота распахнулись, и лошади ринулись вперед.
– Пошли!..
Трибуны откликнулись гулким ревом.
Эбби вскочила с места, опустив бинокль.
– Как он стартовал? Я не заметила…
Уже на первых секундах три лошади вышли в лидеры. Уиндсторма среди них не было.
– Нормально стартовал, – встал рядом с ней Бен и тихо добавил: – Да ты не торопи, не торопи его. Пусть сам определит, как ему удобнее бежать.
Его слова будто издалека донеслись до Эбби, которая во все глаза смотрела на скачущих лошадей. Она не сразу поняла, что Бен разговаривает не с ней, а с жокеем, погоняющим Уиндсторма.
– …Уиндсторм идет пятым, Каслан – шестым, – прогудел диктор.
Белый жеребец шел в группе аутсайдеров, отставая от лидера на пять с половиной корпусов. Вместе с тем бежал он на удивление легко и плавно, не нагоняя никого, но никому и не уступая. Эбби снова поднесла к глазам бинокль.
– Мама, мне ничего не видно!
– Встань на сиденье рядом с Беном. – Эбби сдвинулась вправо, давая ей место. Лошади выходили на прямую.
– Уже четвертый… – Она неосознанно вцепилась в рукав рубашки Маккрея, пытаясь сдержать возбуждение при виде того, как Уиндсторм настигает лидеров. – Кажется, пошел на рывок. Не рано ли? Не рано ли?..
Однако жеребец продолжал мчаться с навостренными ушами. Значит, силы в запасе еще есть.
Она потеряла его из виду, когда лошади пошли на финальный круг. Уиндсторм превратился в расплывчатое белое пятно на фоне темной массы лошадиных тел. Эбби стало трудно дышать – нервный спазм перехватил горло.
Два лидера вышли из-за поворота, голова в голову стремясь к финишу. Однако сбоку от них, особняком летел Уиндсторм. Он словно птица несся над землей, ускоряя бег с каждым новым толчком мощных задних ног. Его расширенные ноздри жадно пили ветер.
Рев трибун словно отодвинулся куда-то далеко, заглушенный громким топотом копыт. Уиндсторм почти поравнялся с лидерами. Бинокль был теперь не нужен. Набрав полные легкие воздуху, Эбби закричала что было сил, умоляя своего жеребца бежать еще быстрее. Когда до финиша оставалась одна восьмая дистанции, белый жеребец настиг лидеров и начал выходить вперед. Другие жокеи уже вовсю нахлестывали своих скакунов, но тот, который мчался на Уиндсторме, не отрывал рук от уздечки, уверенно направляя своего коня к финишной черте. Белый жеребец вышел на полкорпуса вперед, на корпус, на два…
Эбби завизжала, когда Уиндсторм пересек финишную черту, по-прежнему продолжая увеличивать отрыв от преследователей.
– Он победил! Победил! Победил! – Она повернулась к Маккрею и торжествующе рассмеялась.
– А я что тебе говорил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156