Обрадованная столь блестящей победой, Эбби не в силах была скрыть ликования. Переполнявшее ее возбуждение искало выход, и она, не помня себя от радости, бросилась Маккрею на шею. Он тут же обвил ее руками за талию и легко поднял в воздух.
Лишь когда их губы соприкоснулись, она, опомнившись, попыталась отстраниться от него. Однако его ладонь крепко лежала на ее затылке, не позволяя этого. Все вокруг словно замерло. Лишь бешеные удары собственного сердца и крупные черты лица Маккрея перед ее глазами напоминали, что все это происходит не во сне, а наяву.
– Нет, нет, не надо, Эбби, – прошептал он.
И поцеловал ее. Его теплые губы мягко и властно пленили ее рот, взяв то, что она в этот момент и сама готова была ему отдать. Эбби не могла отрицать, что этот поцелуй ей очень понравился. Она ответила на него, с наслаждением ощутив трепещущую в сердце сладость.
Объятия длились каких-нибудь несколько секунд, однако когда Маккрей наконец опустил ее на пол, чтобы подхватить визжащую и смеющуюся от счастья Иден, Эбби показалось, что прошла целая жизнь. Они все смеялись и обнимались, радуясь победе Уиндсторма. Даже Бен не был исключением. Ощущение поцелуя Маккрея не сходило с ее губ. Эбби невольно вздрагивала от сладостного воспоминания всякий раз, стоило ее взгляду упасть на него. То же чувство отражалось в его глазах каждый раз, когда он смотрел на нее. И это смутно тревожило ее.
Всей компанией они вышли на круг почета, чтобы участвовать в церемонии награждения. А когда пришло время фотографироваться, Иден стала настаивать на том, чтобы в групповой снимок был включен и Маккрей. Однако он предпочел удалиться под тем предлогом, что ему необходимо получить выигрыш.
Эбби видела, как спина Маккрея скрылась в густой толпе. Она не хуже его понимала, что не сможет объяснить Доби, откуда на фотографии взялся Маккрей. Он ушел. И правильно сделал. Однако, позируя на фоне серебристо-белого жеребца, Эбби почувствовала, как ей жаль, что в эту минуту его нет рядом.
Торжественная церемония завершилась, и конюх увел Уиндсторма, чтобы произвести обязательный анализ на допинг. Жеребец по-прежнему игриво пританцовывал, словно ни капли не устал и готов хоть сейчас бежать снова.
Утаскивая за собой Иден, которой, как всегда, хотелось остаться на виду у публики, Эбби думала уже о предстоящих скачках, до которых оставалось всего три недели. На сей раз их ждала дистанция в милю с четвертью.
– Теперь-то уж Уиндсторм обязательно будет участвовать в «Либерти», – поделилась она мыслями с Беном, замедлив шаг, чтобы тот смог догнать ее. – Господи, что за наслаждение будет наблюдать, как перед финишной чертой земля из-под копыт Уиндсторма полетит в храп Сирокко. В скачках на милю Уиндсторм сегодня улучшил его результат на целую секунду.
– И не только. На этой дистанции он установил новый рекорд ипподрома для арабских скакунов, – вступил в разговор Джо Гиббс, неслышно подошедший сзади.
– Неужели? – удивленно посмотрела Эбби на тренера. Она действительно была поражена услышанным. – Я знаю, что у него хорошее время, но чтобы… – Она безудержно рассмеялась. – Ты слышал, Бен? – Ее разбирало любопытство: как будет выглядеть Рейчел, когда узнает эту новость?
Надо же, рекорд! Ей не терпелось поделиться этим известием с Маккреем. Она постаралась взять себя в руки, вспомнив о недавнем поцелуе, и машинально провела пальцем по губам, как если бы пыталась найти осязаемое подтверждение того, что оставило столь глубокий след в ее сознании… Или в сердце, если уж быть честной перед самой собой.
Словно невзначай Эбби посмотрела в ту сторону, откуда он должен был появиться. Стойла, выстроившиеся в ряд, казались островком спокойствия в бурном море трибун. Лошади высовывали головы из-за загородок, помахивали хвостами и притопывали копытами, стараясь отогнать назойливых мух. Некоторые хрустели сеном или пили воду, гремя ведрами. Иногда топот копыт усиливался, когда конюх выводил какого-нибудь жеребца прогуляться. Изредка к этим мирным звукам примешивались приглушенные голоса прохожих, останавливавшихся, чтобы погладить лошадь по бархатистому носу. А с трибун в это время вовсю неслись крики и улюлюканье.
Вдоль ряда стойл к ним вальяжной походкой приближался Маккрей. При виде его у Эбби учащенно забилось сердце, все ее тело слегка напружинилось, чувства обострились. Нельзя было сказать, что это ощущение было неприятным.
– Иден! – окликнула она дочку, которая уже вовсю болтала с конюхом, излагая тому во всех подробностях биографию Уиндсторма. – А вот и Маккрей.
– Извините, мне пора, – прощебетала девчушка, тут же бросившись навстречу хорошему знакомому. – Выигрыш забрал? – осведомилась она, еще не добежав до него.
– Конечно, – потряс он в воздухе веером из банкнот.
– Ого! Смотри-ка, мамочка, сколько денег выиграл Мак!
– И в самом деле немало, – согласилась Эбби с дочкой, которая, сбегав к Маккрею, уже успела возвратиться к матери. – Ты рассказала ему новость?
– Какую? – непонимающе уставилась на нее Иден.
Наклонившись, Эбби прошептала ей на ухо:
– Уиндсторм установил новый рекорд ипподрома для арабских лошадей.
– Вот это да! – Она, просияв, обернулась к Маккрею. – Уиндсторм – рекордсмен!
– У него самое лучшее время в скачках на милю для арабских лошадей на этом ипподроме, – пояснила Эбби, чувствуя, как ее вновь распирает от гордости за любимца.
– Просто великолепно! Значит, у нас есть повод отметить сразу три достижения: рекордное время Уиндсторма и мой выигрыш.
– А какое же третье? – поинтересовалась Иден.
– Я купил имение Джеффордов – дом, земельные угодья и все прочее. – Отвечая девочке, он смотрел на Эбби. – Это в каких-нибудь десяти милях от фермы.
– Мне это место знакомо, – сказала она, хотя видела владения Джеффордов, только проезжая мимо по дороге.
– Может, заглянешь как-нибудь? – предложил Маккрей, но Эбби не торопилась соглашаться. Ей не хотелось просто смотреть, где он живет, где ест, где… спит.
Не добившись от нее ничего, кроме молчания, Маккрей опять переключился на Иден:
– И как же будем праздновать? Что ты думаешь по этому поводу?
– Ну-у… – задумалась Иден, сосредоточенно поджав губы. – Мы могли бы купить большу-у-ущее мороженое. Может, игрушки какие-нибудь посмотреть. И еще пойти в кино, – уже вполне уверенно заключила она.
– Неплохо придумано, – тонко улыбнулся Маккрей.
– Только я не в счет, – поспешно произнесла Эбби. – Идите вдвоем, а нам с Беном нужно остаться присмотреть за Уиндстормом. – В подобных случаях она всегда уходила в сторону, давая Маккрею возможность побыть с Иден наедине.
– А я хочу, чтобы ты пошла с нами, – настойчиво заявила дочь. – Без тебя будет уже не то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156